#Даша_на_Луне - Сергиенко Алексей Леонидович "Asta Zangasta" (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Самый простой способ избавить меня от одержимости Катынским делом, — это отдать мне папку. Я прочитаю и успокоюсь.
— Ты меня уже пугаешь, если честно, —возмущенно начала я, — только я начинаю верить тебе, что ты отправил меня на Луну не для того, чтоб заполучить эту папку, как ты опять начинаешь доказывать, что тебя волнует только она.
— Ты ревнуешь меня к папке, Даша? О женщины, вам имя — вероломство! — простонал Координатор.
— Ни к чему я тебя не ревную, нужен ты больно, — предсказуемо ответила я.
— Даша, освоение космоса самая главная любовь в моей жизни, ради которой я готов на всё. Коричневая папка, не более чем мимолетное увлечение, которое для меня ничего не значит.
— Знаешь, что я сделаю. Я поверю тебе, — сказала я, — с одним небольшим условиям. Мы с тобой через многое прошли, и должны друг другу доверять. Докажи, что ты перерос свою зависимость от этой папки, и мы останемся друзьями.
— И что ты предлагаешь?
— Начну издалека, — полным иронии голосом начала я, — легенду об Орфее и Эвридике читал?
— Мультфильм смотрел, — в тон мне ответил ОО, — сюжет немного представляю.
— Мультфильм не то, — протянула я. Адреналин еще бурлил в моей крови и несмотря на всю терзавшую меня обиду мне хотелось немного подурачиться, — в мультфильме сюжет упрощен и адаптирован. Общая канва передана верно: Орфей спускается к Аиду в ад, чтоб забрать у него душу своей погибшей возлюбленной Эвридики. Но в мультфильме не показано, как Орфей убедил Аида эту Эвридику вернуть.
— Очень даже показано, — перебил меня ОО, — Орфей просто Аида в поединке победил.
— Смертный? Победил владыку мира мертвых? В поединке? Да он даже с собачонкой его, что двери охраняет не справился. Он ей одну голову своим верным кладенцом отрубил, она две новые отрастили. Еще одну отрубил — еще две новых. И тут даже до Орфея дошло, что нужно социальную инженерию использовать, а не буравчиком переть.
Пришел он к Аиду с пивом, признал что Аид победил и сказал, что как честный человек, он просто обязан проставиться. Попутно они разговорились. Аиду же скучно постоянно мертвыми повелевать. Они как-то не особо разговорчивые. Орфей же был еще тем манипулятором, куда угодно без мыла мог пролезть. А много ли Аиду надо? После всех этих веков затворничества? В общем, когда они там закорешилось, Орфей и спрашивает: Аид, а ты меня уважаешь?
— Конечно, — отвечает Аид, — а в чем вопрос-то, Орфеюшка? Хорошо же вроде как сидим.
— Да просьба у меня есть одна совсем крохотная. Насчет Эвредики. Можешь её освободить?
— Могу, — отвечал Аид, — вот только не буду. Чтоб от нашего вечера впечатление не портить. Если выполню, получится что тебе не наша беседа интересна была, а баба твоя мертвая. И что ты сюда ради нё приперся.
— Но ты тоже палку то не перегибай, — ответил Орфей, — где мы, а где та покойница. Я, положа руку на сердце, тебя несоизмеримо больше ценю. Но на просьбе своей настаиваю. Очень хотелось бы мне из твоего царства, какой-нибудь сувенирчик забрать. На память о нашей дружбе. Вроде магнитика на холодильник. Или брелка на колечко с ключами. Но поскольку ни холодильника ни кольца с ключами у меня нету, я прошу Эвридику. Я, когда с ней сочетаться буду, о тебе вспоминать стану.
— Ага! — взревел Аид, — Вот твоя гнилая натура наружу и выползла, — все мысли твои только о Эвридике все время были. Но, я типа сделаю вид, что тебе поверю. И даже просьбу твою выполню — но, с одним небольшим условием. Всё будет как ты сказал. Когда ты пропрешься из моего царства восвояси — то есть прямо сейчас, Орфеюшка, баба твоя за тобой пойдет. Но если ты хоть раз оглянешься, обернешься, чтоб посмотреть, сдержал ли я своё слово, я верну Эвридику на место. Ибо ты, своим недоверием, смертельно меня обидишь. Выполнить эту просьбу тебе будет раз плюнуть — ты только что тут в уважении ко мне распинался, и то, что Эвредика тебе не особо и важна доказывал.
Остальное тебе известно, — закончила я историю, — Орфей облажался. Уже перед самым выходом он обернулся, повергнув Эвридику обратно в глубины и ада и отчаяния. Примерно так, я собираюсь поступить и с тобой.
— Повергнешь меня в пучины ада? — со смешком ответил ОО, — если что, то я уже там. Я мечтал узнать что в папке без малого двадцать лет.
— Мы сыграем в игру, — вкрадчиво начала я, — правила очень просты. Я задумываю число. Но тебе не говорю. Если за число дней, равное этому числу, ты не вспомнишь про эту папку, я тебе её отдам. Если вспомнишь — сожгу. Мне будет тяжело, отыгрывать Аида непросто, но я сделаю это.
— Но ты можешь загадать миллион! — Возмутился ОО.
— Могу. А еще я могу оставить папку на борту капсулы, и она сгорит при ударе об Луну. Зачем мне дополнительно играть в игры, если я собираюсь загадать миллион дней? Нет, это тест на доверие. В этом и заключается суть игры — ты получишь папку, только доказав, что не помешан на ней и уважаешь меня как личность настолько, что готов выполнить даже те мои условия, которые считаешь нелепыми. Ну, так как — ты в игре?
— А у меня есть выбор?
— Нет, — больше не дурачась сказала я, — Этот вопрос для меня очень серьёзный. Так что я прошу отнестись к нему соответственно. Пожалуйста, помоги мне вернуть доверие к тебе, одной мне здесь некомфортно.
— Принято, Дарья, — подумав, сказал ОО, — я соглашусь с твоей просьбой. Первым о папке я не больше заговорю. Только ты её сохрани, договорились?
— Я не расслышала, сохранить мне нужно что?
— Спокойствие, Даша, — не поддался на провокации ОО, — я прошу тебя сохранить спокойствие.
— Вот и славненько, — сказала я, раскрывая папку, вспомнив, что так в неё и не заглянула. Надо же знать, о чем вообще сыр-бор.
На первой фотографии красовался испуганный мужчина средних лет, без каких-то особых примет. Фотографировался он в тюремной одежде, в анфас и в профиль, так что было понятно, где произведена съемка.
Следующие фотографии были интереснее. И печальнее. На них документально фиксировался ход Катынского расстрела — от начала, когда ничего не подозревающим польским офицерам связывали руки, до финала, где их трупы заполняли несколько огромных открытых могил.
Я быстро пролистала эти фотки, отметив только, что один из офицеров, красовавшийся на фотографии с пистолетом в руках, был тем самым мрачным хмырем с первый фотки. Награда, похоже, нашла героя.
На последней и единственно цветной фотографии наш герой, радостно лыбылся в камеру, красуясь в серенькой форме от Хуго Босса. Эта единственная фотография была подписана: Propagandakompanie der Wehrmacht с припиской по русские: «Военнослужащие дивизии войск СС "Дас Райх"».
После этих фотографий текст можно было не читать. Я и не стала. Быстренько проглядела, проведя пальцем по строчкам. Арестованный (в протоколе допроса почему-то он именовался именно так) в составе группы исполнителей, пересек границу СССР в апреле 1940 года, получил от резидента корочки и форму сотрудника НКВД, какое-то время занимался тем, что устранял военных, похищая их или имитируя гибель от ограбления.
Потом их группа получила задание организовать ликвидацию лагеря военнопленных. Найти оружие на месте у них не было возможности — арсенал продолжали контролировать лояльные режиму офицеры, поэтому оружие выписали из собственных складов, благо пересечение границы не являлось для них чем-то сложным.
Цели ликвидации поляков арестованный не знает, но подозревает, что это было организованно для раскола между СССР и Польшей. «Разделяй и властвуй», ничего личного, — записано с его слов.
Дальше не было ничего интересного. Герр Арестованный, получил производственную травму — один из убиваемых им офицеров сумел выбросить бедняжку из окна. Был переправлен в Дойчланд, на лечение. По его информации никто, кроме него, из их группы не вернулся с России. Воевал, был ранен, вернулся на фронт, осознал преступность войны, свел татуировку СС, бежал в американскую зону оккупации, где сдался в плен, притворившись рядовым, был проверен и отпущен, после чего мирно жил в Кёльне до самого похищения сотрудниками какого-то непонятного «Комитета информации».
