Елабуга (СИ) - Линник Сергей (е книги .txt) 📗
Ближе к полудню в дом зашла девушка, Нина, как она представилась. Дом будто сразу заполнился ею, сколько энергии от нее исходило:
– Здравствуйте, я Нина Броведовская, мы с мамой из Пскова приехали на днях в Чистополь. Ой, а я ведь вас на пароходе видела, я же недалеко от Вас сидела! Мне сказали, что вы уезжаете отсюда, а я хочу с мамой из Чистополя сюда переехать. Там совершенно невозможно найти ни квартиру, ни работу. Мне бы маму устроить, сама то я ненадолго, я ведь буквально месяц назад успела закончить фельдшерские курсы, я на фронт обязательно уйду, а маму хочу устроить, чтобы ей спокойно было. А Вы учительница, так же? – всё это она вывалила на Марину почти без пауз, но никакого раздражения, такого привычного уже в последнее время, как ни странно, не вызвала. Марине понравилась эта девочка, ее уверенность и задор.
– Вы присаживайтесь, Нина, не стойте. Не обращайте внимания на мой вид, – Марина показала на свои ноги, – мне нездоровится что-то. Да, мы с сыном уезжаем, в Чистополь. Здесь ужасные люди, да и жить здесь гораздо труднее, чем в Чистополе. С жильем мы определились уже, а работать… сына устроим учеником токаря, я пойду судомойкой в столовую союза писателей. Как-нибудь устроимся, не то что здесь.
– И фронт – это не для девочки. Война – это грязь и ужас, это настоящий ад, и смерть на фронте – еще не самое страшное из того, что может случиться. Тем более, – добавила Марина, – что у вас есть мама. У меня – сын, он тоже все время куда-нибудь рвется. Он вот хочет вернуться в Москву, это мой родной город, но сейчас я его ненавижу… Вы счастливая, у вас есть мама. Берегите ее. А я одна…
– Но ведь у вас сын? – возразила Нина с недоумением.
– Это совсем другое, – ответила Марина. – Важно, чтобы рядом был кто-то старше вас – или тот, с кем вы вместе росли, с кем связывают общие воспоминания. Когда теряешь таких людей, уже некому сказать: «А помнишь?..» Это все равно что утратить свое прошлое, – еще страшнее, чем умереть.
Андрей
– Куда пойдем, дядя Андрей?
– Искать будем, где переночевать. Завтра будем думать, как дальше ехать. На сегодня хватит.
Бога они, наверное, рассмешили, потом что планы он им поменял. Разминувшись с Настей буквально на пару сантиметров, мимо пронеслась эмка. Затормозив метров через пятьдесят, машина остановилась. Андрей, пока родная сестра американского «форда» тормозила, на месте не стоял и быстро пошел к чувашским лихачам. Дверь эмки только начала открываться, как он закричал:
– Ты что, придурок, не видишь, куда едешь? Права купил, а на ездить денег не хватило?
Дверь, наконец, открылась и Андрей понял, что, наверное, погорячился. Из эмки вылез лейтенант госбезопасности, брюнет лет тридцати, одетый в новую отутюженную форму.
– Ты что сказал? Ты хоть понял, на кого ты кричать вздумал? Да это машина самого министра госбезопасности! А ну ко мне, бегом! Сейчас в управление поедем, там разберутся, кто ты такой! Думаю, лет десять тебе на размышления обеспечат, потому что сдается мне, что ты немецкий шпион!
Лейтенанта явно несло. Обидеть сотрудника НКВД, едущего в машине самого министра, не смел, по его мнению, никто. По крайней мере, не этот мужик лет сорока в мятом костюме с рюкзаком за спиной.
– Я кому сказал, бегом! Или десятки мало? Так я и побольше могу обеспечить!
Но уже после первых мгновений после того, как Андрей увидел, кто чуть не сбил Настю, он вошел в состояние куража, когда понятно, что всё получится как надо – и пройдет всё легко и без затей.
Поэтому с точки зрения гебешника произошло что-то странное: мужик вместо того, чтобы начать просить прощения, подошел вплотную к лейтенанту и почти без размаха ударил его сначала в солнечное сплетение, а потом, когда лейтенант, сгибаясь, приоткрыл рот в попытке найти внезапно пропавший воздух, добавил в челюсть, отчеготот, сложившись в позу эмбриона, тут же прилег возле задней двери.
– Ты что творишь? – Из водительской двери полез гебешный старшина. – Да тебя теперь… – он наклонился к своему пассажиру, но не успел сделать ничего: в затылок ему уперлось что-то круглое и железное. Проверять, что же это такое, водитель не стал и резких телодвижений не делал.
– Ну-ка, старшина, на колени становись, ремешок снимай и из карманов всё вынимай. Только медленно.
Лейтенант открыл глаза и попытался подняться.
– Не спеши, дорогой, не спеши. Сейчас и до тебя очередь дойдет.
– Ты…
– Помолчи, дружище, видишь, вот эта штука, она стрелять может. И я не хочу попортить твою молодую красивую голову, а то потом и фуражку не на чем носить будет.
Водитель в это время освободил карманы.
– Сапоги снимай и штаны расстегивай. На заднее сиденье бросай. А сам на переднее садись, на правое.
Лейтенант избавился от содержимого карманов и обуви и в расстегнутых брюках тоже сел вперед, пропустив водителя на его место.
– Бензина много в баке?
– Полный почти, литров пятьдесят точно будет.
– Это на сколько же хватит?
– Километров на триста с лишним.
– Вот и хорошо. Настя, иди сюда, нас вот эти добрые дяди подвезут сейчас!
Забрались на заднее сиденье – Настя за водителем, Андрей за лейтенантом. Настю заметно потряхивало. Андрей прижал ее к себе свободной рукой.
Чебоксары кончились быстро. Черная эмка без каких-либо задержек пролетела город и выехала на юг. Минут через двадцать подал голос лейтенант:
– Ты понимаешь, что тебя потом искать будут? И найдут. Что потом?
– Хорошо, что ты хоть про шпиона песню забыл. Кто меня искать будет? Вот представь себе, как ты об этом докладывать начальнику своему, министру будешь, дескать, меня, такого бравого лейтенанта госбезопасности вместе с машиной и водителем захватили мужик с маленькой девочкой и сняли штаны. Этот, – Андрей кивнул на водителя, – в лучшем случае на фронт первым же поездом, а ты… даже не знаю. Ну ладно, министр покричит, простит. Но потом ты как служить будешь? Через пару лет мужик из этой сказки исчезнет, останется одна девочка, а к снятым штанам и подштанники добавятся. Представил?
Лейтенант помолчал минуту, потом спросил:
– И что ты предлагаешь?
– Мы доедем до Казани, там я вас высажу из машины, проеду дальше километров десять, машину с вашими вещами брошу и мы пойдем дальше. А вы часа через два найдете свою эмку и к утру на службу успеете. А где всю ночь гуляли, без меня придумаете. Расстанемся и забудем друг друга. Я на вас зла не держу, да и вы на меня обижаться не должны, первые начали. Понятно?
Лейтенант кивнул головой.
– Как через Волгу перебраться? – спросил Андрей у водителя.
– До Верхнего Услона, а там там на пароме. Мост только железнодорожный в Зеленодольске.
– Значит, километров за двадцать до Верхнего Услона останавливаемся.
Доехали быстро, часа за три. На дороге все чаще попадались машины, как навстречу, так и попутно, но эмка их обгоняла без труда.
– Отсюда до Услона километров двадцать и будет, – хмуро сказал старшина, останавливаясь на обочине. – Машину, если можно, возле Нижнего Услона оставьте. Документы хоть наши отдайте, а то ведь остановят, проблем не оберешься.
Андрей отдал гебешникам документы и они с Настей поехали дальше. Километров через десять, прямо у указателя поворота на Нижний Услон машину, как и обещали, бросили.
Но до Верхнего Услона они не дошли. Дорога была забита машинами, очередь, по словам водителей, кучковавшихся на обочине, растянулась километра на три. Переправа с нагрузкой не справлялась. Попасть на паром просто так не стоило и мечтать.
Глава 7
30 августа 1941 года
«Отпусти-ка меня, конвойный…»
Андрей
– Дядя Андрей, мы куда? – спросила Настя, когда Андрей взял ее за руку и повел прочь от многокилометровой очереди на паром.
– Если есть паром, значит, есть и те, кто перевозит не на пароме. Если нет моста, значит, есть лодки. Сейчас мы идем искать лодку.
