Господин арматор (СИ) - Хорошавин Сергей (читать книги полные TXT) 📗
Я же пока ждал его прихода, успел заскочить в Гостиный двор. На этот раз, уже выступив не покупателем, как обычно, а потенциальным продавцом. Идея показать товар торговцу венецианским стеклом вполне себя оправдала. Однако вопрос цены я предложил обсудить позднее, потому что сначала должен представить товар государю и если вдруг казна весь его выкупит, то и говорить будет не о чем. Слукавил, конечно: не весь, только лучший, без свиля и мошки, которого пока будет откровенно немного. Я даже не поленился образцы подготовить, чтобы облегчить задачу дьякам: осталось только явить товар лицом, чтобы государь утвердил, какого сорта стекло по каким ценам будет казна брать, а какой можно и сразу в свободную продажу пускать.
Совершенно безупречного листового стекла, за которое можно ломить любую цену, у нас пока выходит, дай бог полпроцента, остальное из-за невеликого размера печи и малого времени нахождения в ней расплава, идёт со свилем и мошкой. Вот его-то мы и рассортировали на несколько вариантов в зависимости от количества дефектов. Самое безупречное и первые два "сорта" думаю, казна будет забирать. Остальные уже не факт – качество уже "не царское" и даже "не боярское": если на "первом сорте" допустимы дефекты лишь в малом числе и лишь по краям, а на "втором" хоть и в центре, но малозаметные, то дальше куда как хуже.
Цену я за высший сорт и первый со вторым я планирую требовать с казны немалую, хотя в накладе государь не останется – её при продаже иноземным купцам не то что удвоить, а и учетверить не грех, но по объему очень скромно выйдет, не более трёх с половиной процентов. Самый, что ни на есть брак, у нас идёт только в самом начале после запуска выработки стекла, и если бы печь позволяла гнать листы без остановки, он бы вообще роли не играл. А так его примерно с четверть. Остальное стекло куда как лучше и цену на него пока можно запрашивать солидную. Брак же пойдёт на теплицы, там красота не важна…
Собственно весь этот цирк с показом образцов итальянцу и был рассчитан на то, что он сразу пробежит к дьякам, чтобы застолбить себе первое место в очереди за товаром из казны. А я сначала с государем другие дела решу, а разговор о стекле и цене на него отложу, чтобы иноземцы успели потолкаться локтями, иначе дьяки наверняка постараются цену скостить. Естественно, ограничиваться одним купцом я не стал, потому, как в прежние разы уже успел присмотреться к местным торговцам и теперь дал команду своим людям посетить тех, кто мог заинтересоваться моим товаром и оставить каждому образцы стекла. Думаю, в ближайшее время Приказ Большого Дворца ждёт натуральное паломничество.
Кроме листового стекла я решил заинтересовать иноземных и московских коммерсантов ещё одним товаром. За лето мои стеклодувы освоили все детали масляных ламп, и теперь можно было начать поставки, как дорогих, штучных изделий, так и дешевых, массовых. Последние делали ученики, из самого худшего по качеству стекла, в которое при повторной варке добавляли для получения матовой стекломассы тонкомолотую костную муку. При этом вся прелесть была в том, что в договоре со Строгановым была оговорена его монополия на выкуп у меня только железных и чугунных светильников, а про стеклянные не было ни слова.
Цену я установил самую, что ни на есть демпинговую: пять алтын за штуку, то есть вдвое дешевле, чем для Строганова. При этом себестоимость не превышала одной десятой от оптовой цены, да и то с учётом того, что в ней половину составляла доля, получаемая учеником и его мастером. Те, кто уже набрались опыта и смогли обучить хотя бы десяток других, теперь только с доли за ученичество получали с каждого изделия по денге, а сам ученик – копейку. Причём некоторые из учеников умудрялись делать уже по одной лампе за день, так что их заработок на четверть превышал оплату работавших на строительстве плотины. Всего за зиму одних только ламп изготовили на две тысячи рублей, если считать по оптовой цене.
Закончив со стекольными делами, я посетил персидских купцов, которые торговали драгоценными каменьями, и купил у них сотни две алмазов весом в треть карата. Цены конечно совсем не божеские, но в сравнении с другими камнями алмазы пока особо не котируются, и стоит такой камешек при размере в десятую долю вершка не дороже полутора рублей. В основном товар добротный, хотя и не сказать, что совсем уж безупречный. А вот окрашенные камешки с небольшими дефектами, но, тем не менее, вполне пригодные для изготовления стеклорезов, стоят прилично дешевле, однако их как раз не так много, как хотелось бы.
Самим нам столько алмазного инструмента пока не нужно, а вот покупатели стекла на стеклорезы разорятся обязательно. Хитрость в том, что большую часть листового стекла "третьего сорта" можно заметно "улучшить", если срезать по паре вершков на краях, после чего можно будет продать центральную часть дороже. Причём обрезки также пойдут в дело, и могут быть проданы тем, кто большими деньгами не располагает: сделать для небольших стекол раму, в виде частой решетки, будет не так уж и сложно. Напоследок я зашел к персидским торговцам, торговавшим тканями. Скупил у них все кипы "хлопчатой бумаги", что они не успели распродать, убедив скинуть цену до рубля за пуд, заодно договориться о закупке хлопка-сырца в следующем году по той же цене. Брал понятное дело не доля текущих нужд, всё-таки тысяча двести сорок пудов. Это, по сути, запас на будущее.
Теперь, когда благодаря новой, недавно законченной мощной горелке Мекера-Фишера, с подогревом газа и подачей кислорода, у меня появилась возможность делать небольшие партии химической посуды из кварцевого стекла. И надеюсь, что в течение двух-трёх лет мне удастся не только получить качественный пироколодийный порох, но и синтезировать дифениламин, хотя на первое время пойдёт и камфара. После чего останется найти месторождения цинка, благо в Финляндии они точно есть, и освоить штамповку латунных гильз, без которых, все наши попытки создать полноценный пулемет или казнозарядное орудие с гильзовым заряжанием, просто бессмысленны. Сколько на это уйдет времени, я точно не знаю, но даже на всё это потребуется десять лет, то всё одно начинать нужно как можно раньше.
Попутно закупил шелка-сырца, тоже с дальним прицелом: для картузов пороховых зарядов, потому как у меня есть теперь возможность лить сталь, и рано или поздно встанет вопрос о разработке стальных казнозарядных пушек с раздельным заряжанием. И пусть это потребует немало времени, но результат стоит любых затрат, естественно в разумных переделах.
Выходя из лавки, я заметил краем глаза знакомый силуэт. Грек-толмач увлеченно шагал из лавки перса, и от его халата явственно пахнуло гашишем. Видимо опять зашел за вожделенной шкатулкой. Не подавая вида, окинул взглядом торговые ряды и вычислил тех, кто его вели: после моих советов люди Висковатого явно прибавили профессионализма, но как минимум троих я вычислил сразу, а когда грек свернул к воротам Китай-города, засветили себя ещё двое. придётся сегодня проинформировать их шефа, пусть погоняет, как следует. Впрочем, грех от них требовать большего, после одного данного через вторые руки урока: это я своих натаскивал от души, а тут их и оценить некому особо. Ну не самому же Ивану Михайловичу в боярской шубе бегать-смотреть, как они его же подчиненного "пасут"!
…
Вечером я заночевал у Висковатого, но легли мы уже сильно за полночь. Разговор был обстоятельный. Меня интересовали крымские дела, Ивана Михайловича – новости из Финляндии, но как обычно, разговор мы завели издалека. Глава Посольского приказа для начала обстоятельно рассказал всё, что он знал о произошедшем в Диком Поле и в том числе в урочище Судбищи. Насколько были преувеличены потери крымцев, понять трудно, тут я предпочел бы дождаться возвращения "прикомандированных инструкторов", которые по моему настоянию сопровождали пушкарей и фиксировали все поломки в пути и в бою. На деле их функция по большей части состояла в моральной поддержке своих бывших учеников, потому как именно они проводили основную часть обучения присланной государем посохи и натаскивали их на высокий темп стрельбы картечью.
