Даймон - Валентинов Андрей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

Дорожка 17. "Плач о комиссаре. Автор и исполнитель Дмитрий Киммерфельд. (1`36).

Скверная запись с магнитной ленты, другой достать не удалось. «Порубали хлопцы в спешке двух приблудших трубачей. Ах, как жаль, что порубили! Комиссару б потрубили…». Песня – память об экспедициях. Под гитару ее пели, без гитары.

Белый свет фар, прорезающий сырую тьму, белая полоса на асфальте – появилась, исчезла, вновь выскочила откуда-то слева. Сколько на спидометре? Лучше не смотреть!

Слева и справа бесконечный строй ровных одинаковых деревьев. Лесопосадка. Значит, они уже за городом. Едут полчаса, если средняя скорость…

Сколько на спидометре? Восемьдесят?

За рулем незнакомый парень в камуфляже. С ним Алеша не встречался, даже представиться друг другу толком не успели. Буркнул: "Василий, очень приятно", руку пожал, крепко, до хруста костяшек – и за руль. Молча. Так и ехал все полчаса, губ не размыкая. Не из говорунов, сразу видно.

Хорст за него ручается. Говорит, служили вместе. Интересно где?

Можно, конечно, спросить. Ответит, невелика тайна.

Прикрыл товарищ глаза Север – от белого огня отдохнуть. Длинный день все никак не не хочет кончаться. С утра похороны, потом с Игорем и Женей коньяком паленым давились, потом…

– Скоро будем, Алексей Николаевич!

Надо же, молчун заговорил! Но почему "Николаевич"? Василий лет на пять старше!

А потому! Не понял еще?

– Извините, что так далеко, но Игорь приказал: с гарантией, без проколов. В городе чужих глаз много. Решили подстраховаться.

Вроде бы правильно, по делу, но все равно – нет в голосе твердости. И уверенности нет. Вдруг не одобрит Алексей Николаевич, не оценит, не так товарищу Северу доложит? Первый раз группа АГ-4 задание получила, важное, срочное. Не осрамиться бы!

Товарищ Север не обижался, понимал, даже сочувствовал. В спешке все готовилось, сплошная импровизация. Ни плана, и подготовки, даже обсудить толком не удалось. Вся надежда на Игоря. Обещал: не подведем, успеем. Реально!

Как Иван Иванович, страшный человек, сказал? "Не подставляйтесь зря"? Не зря, Иван Иванович, ох, не зря! А пугать – лишнее. Хочешь убить – убей, болтать зачем?

Скоро поймете, Иван Иванович. Прочувствуете!

В группе четверо. Хорст Die Fahne Hoch, трое из Десанта, их вместе с Игорем заявления написать заставили. Василий… Этот в Десанте не был. Почему, любопытно?

Спроси!

– Василий, вы не из десантников?

Легкий смешок. Покачал головой молчун:

– Из десантников, Алексей Николаевич. Из них, из самых настоящих. А у фашистов не был – и не собирался.

Вот даже как? Но они же с Хорстом…

Понял Василий, пояснить поспешил:

– С Игорем служили вместе. 25 ОВДБр, не слыхали? Отдельная Днепропетровская воздушно-десантная бригада Вооруженных Сил Украины. Потом в охранном агентстве. Из-за Десанта мы с ним, с Игорем, чуть не поссорились, между прочим. Он что, историю в школе не учил? Штурмовики типичные! Даже название украли, как и те, коричневые. "Штурмовые отряды" – это же спецназ в Первую мировую, герои, элита! Наши тоже выдумали. Десант, понимаешь! Обнаглели… Хорошо, Игорь с ними расплевался.

Не удержался Алеша, кивнул согласно. В точку! Но что же получается? Десант – фашисты. А группа АГ-4?

Вновь понял его Василий. Догадливый молчун!

– Про товарища Севера всякое болтают. Но я сразу сообразил – не зря подполье в стране создают. Так и нужно, по умному, не дожидаясь, пока петух клюнет. Про 26 апреля, знаете, наверное?

Алеша хотел ответить (как не знать!), не успел. Дернулся белый огонь за ветровым стеклом, повернул руль Василий.

– Приехали!

В мертвом свете фар – узкий проселок. Кювет слева, кювет справа, посреди – автомобиль. Что-то древнее, "Жигуль"-копейка или…

Тормоза!

– Алексей! Алексей Николае.. Алексей!.. Слава богу, я так боялась, так…

Пока соображал, пока думал, как лучше ответить, Джемина расплакаться успела. Всхлипнула, совсем как ребенок, махнула ладонью, размазывая косметику по лицу.

– Я ничего не… Даже маме не позвонила, даже!..

– Девочка с нами, в машине.

Это уже Хорст – подошел, рядом встал. И слава богу, если баскетболистку процитировать. Сразу легче стало.

Какая девочка? Ах, да, дочь – Джемина-младшая!

– Я ничего не понимаю, Алексей! Что случи…

Речь Алеша заранее приготовил, в машине, пока по ночному шоссе километры считал. Все просто, все понятно: приказ товарища Севера. Ввиду приближения решающих событий следует обеспечить безопасность и секретность. Ferschten Sie?

Про «ликвидацию» решил не говорить, не пугать всеконечно. Если сопротивляться начнет, спорить, тогда уж…

Улыбнулся Алеша, погладил подпольщицу по мокрой от слез щеке. Хотел сказать…

Не успел.

– А зи мною поздороваешься, малюня?

Тихо подошла Варя Охрименко, работница холодильного завода. И проговорила тихо, словно сама себя спрашивала.

Алеша услышал. Повернулся. Снял очки, провел рукой по уставшим глазам.

– Добрый вечер, Варя.

– …Ребята отвезут тебя и Джемину с дочкой в Тростянец. Устроишь ее у родичей, у знакомых, у кого хочешь, но чтобы надежно. Деньги есть, не скупитесь. Завтра вернешься, как раз к вечерней смене в твоем "кахве"… И учти: убьют ее – убьют и тебя.

Не сразу ответила Варя. Вниз смотрела, под ноги, на грунт проселочный. Наконец, улыбнулась, головой покачала.

– От кто ты на самом деле, Алеша! Убьют… Зрозумила, не маленькая. Сховаю твою дивчину, не бойся.

Хотел возразить Алексей, пояснить, что к чему. Не его Джемина "дивчина", и не до сантиментов сейчас…

Не стал.

– Меня пока не ищи. Не звони и не пиши. Если что, найду тебя сам. Поняла?

Хотел, чтобы помягче, только не получилось. Ладно, сойдет и так!

Кивнула Варя, не стала спорить.

Поняла.

– Только не опоздай, Алеша. Найди скорише!

Ткнулась мягкими губами в его лицо. Замерла…

– Всех из АГ-3 мы предупредили – чтобы сегодня же уезжали. Джемина тоже каждому позвонила, объяснила. Их там четверо, двоих уже нет в городе. Джемина твоя – молодец, это сейчас расклеилась, как тебя увидела. Реально!

– Ну, если реально… Теперь о другом. Пункт второй, так сказать. Этот тип будет ждать товарища Севера завтра. Время и место мы сейчас с тобой, Игорь, наметим. Он бывший мент, наверняка вооружен.

– И у нас что-нибудь найдется. Бывший мент? Ох, Алексей, люблю я ментов!.. Пункт второй, говоришь?

Дорожка 18. "Tu Vuo Fa Americano". Исполняют Matt Damon, Jude Law, Fiorello. Из кинофильма "Талантливый мистер Рипли ". (3`03).

Чудная старая и очень веселая песенка в фильме слушается по-особому. Убийца поет вместе со своей будущей жертвой. Виски-сода, гамбургер, Голливуд, Бродвей. Хорошо быть американцем!..

Алеша поглядел на скорпиона, прислонил нос к стеклу. Как дела, Керри-Керит? Из-за рапана показалась иссиня-черная клешня, махнула нехотя. Ничего, Алексей Николаевич, мешают только.

Дрогнула клешня, исчезла.

Спать хочу!

– Понравились вы ему, Алексей, – Профессор неторопливо опустился в кресло, поднял руку с пультом. По телевизионному побежали экрану веселые идиоты из очередной рекламы.

"Продам квартиру, куплю пиво "Оболонь!"

Хорошо еще без звука. Догадался Профессор, заранее отключил.

– Садитесь! – Женин папа махнул рукой в сторону второго кресла, устало откинулся на спинку. – Как вы по четыре пары отсиживаете, не понимаю. Тут две проведешь, и жизни не рад.

Снял очки, закрыл на миг глаза.

Алеша посмотрел на Профессора – точно так, как только что на Керри-Керита. Тот тоже сонный, один побыть мечтает, за рапаном спрятаться…

Сунь пальчик, мой мальчик!