Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Биссон Терри Бэллантин (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Семьи Кочевников-курьеров – и Дикие Собаки, и Кузнечики – десятилетиями владели монополией на сеть пересадочных станций Высоких равнин, с помощью которых осуществляли почтовое сообщение между Валаной и Новым Иерусалимом. Хотя это не практиковалось у Кочевников, они содержали постоянные стоянки и гордились своим поголовьем лошадей. Воины, хихикая, просили показать им «полянки для пастьбы». Но у них были деньги, и они пускали их на то, чтобы прикупать лошадей у бродяг, чувствуя себя свободными от семейных обязательств, которые полагалось соблюдать и продавцам, и покупателям, особенно если продавцом была женщина из Кочевников, разводящая кобыл. Коричневый Пони всегда прибегал к их услугам, чтобы сноситься с вождями орд и руководителями племен. Теперь он использовал их, чтобы поддерживать связь с Ксесачем дри Вордаром, и воодушевил семьи обещанием поставить станции к северу от Реки страданий и далеко за пределами досягаемости тексаркских патрулей. Он уже послал сообщения королю Теннесси и нескольким другим правителям за Грейт-Ривер и ожидал новостей с этого фронта.
В Новый Иерусалим Коричневый Пони взял с собой двух верховых из Диких Собак и двух Кузнечиков, чтобы открыть отделение семейного бизнеса. После грубого отказа Науйотта подчиниться и бегства ему потребовались трое из них. Одному курьеру из Кузнечиков он вручил послание к Дьявольскому Свету. Оно «разрешало» Браму использовать папский ордер на арест двух князей Церкви, буде они появятся на его территории, а также требовало человеческих условий их содержания в тюрьме. Забыв на мгновение, что папа понимает их диалект, всадник-Кузнечик сказал своему родственнику:
– Вот уж наш вождь обрадуется, что у него есть новое право распоряжаться в своих владениях.
– Твоя семья могла бы выражаться в наш адрес не столь саркастически, – на достаточно приличном диалекте Кузнечиков сказал ему папа Амен. – Завтра ты должен передать это послание следующему курьеру из Диких Собак. Затем можешь отправляться домой. Когда окажешься на месте, пусть семья вышлет тебе замену, – он отвернулся от собеседника и обратился к всаднику из Диких Собак: – Завтра ты можешь оказаться дома и оттуда перешли Хадале мое послание. Таким путем оно скорее окажется у него. Диких Собак в стране Кузнечиков мы не можем наделять правом арестовывать. Но поручаем тебе арестовать Науйотта в любом другом месте, если увидишь его. Получи вознаграждение за него. Всем расскажи об этом.
Он повернулся ко второму Кузнечику:
– Преследуя Хадалу, ты, если потребуется, пройдешь весь путь до Ол'зарка. Передай ему такое же послание. Если он сразу же не подчинится и после вашей встречи продолжит движение, зачитай ему вслух седьмой параграф. В соответствии с ним, все последователи Хадалы, которые тут же не покинут его и не вернутся, будут отлучены от церкви. Имей при себе оружие, но для ареста обратись за помощью к своему вождю.
Затем папа с подчеркнутым вниманием уставился на автора саркастического замечания:
– Когда встречаешь человека, относительно которого не уверен, сможет ли он правильно воспользоваться законом, то чтобы избавить себя от лишних неприятностей, сам принимаешь законы.
Курьер, уже уволенный, ответил:
– Тем не менее у вашего святейшества могут быть неприятности, когда я передам вождю Элтуру ваши слова.
Не сводя с него взгляда, Коричневый Пони расхохотался.
– Ладно, можешь возвращаться, после того как передашь письмо для Брама. Порой нам может понадобиться хамоватый наездник со склонностью к шантажу. Старухи Кузнечиков растили дерзких жеребят и мальчишек.
– Может, вернусь, а может, и нет, – сказал курьер.
Военный эскорт и конвой с оружием и боеприпасами Чунтара Хадалы двигался быстрее, чем можно было предполагать. Стояли последние дни июля, и вот-вот должно было начаться новое полнолуние, но когда перед рассветом луна заходила за горизонт, оставляя мир в темноте, Чернозуб далеко на востоке видел точки огней. Они напоминали костры. Неужели фермеры жгут костры по ночам? Нимми знал, что 28-го числа с запада прибыл курьер с письмом для кардинала Хадалы. Он был неподдельно удивлен, увидев тут кардинала Науйотта. Конечно, кардинал-секретарь покинул Валану два дня спустя и отбыл ночью, так что никто в городе не знал, ни куда он направился, ни где находится. Курьер уехал, но письмо оказало такое воздействие на кардиналов, что они приказали еще более ускорить передвижение. Отряд двигался на восток вплоть до полуночи.
На следующее утро солнце встало над теми далекими холмами, где ночью Нимми заметил огни костров. За этими холмами лежали разбросанные поселения уродцев долины. Быстро перекусив сухарями с чаем, верховые ополченцы двинулись по направлению к ним.
Через два дня, перед самым закатом, их нагнал появившийся с запада вождь Кузнечиков с группой вооруженных всадников. Ополченцы уже разбивали лагерь. После совещания с кардиналами майор Гливер приказал составить фургоны в оборонительный порядок, а всем людям – расположиться за прикрытиями в ожидании атаки.
– Это какой-то бред, Нимми, – сказал Аберлотт. – Они же наши союзники.
– Просто не подчиняйся приказу открыть огонь. Я поговорю с ними, – Нимми покинул свое укрытие и направился навстречу приближающимся воинам Кузнечиков.
Он слышал, как орал майор Гливер, требуя его возвращения, и остановился, когда Кочевник вскинул ружье, целясь в него.
Дьявольский Свет сказал несколько слов, и ружье опустилось. Он узнал монаха и кивнул, подзывая его к себе.
В землю у ног Чернозуба воткнулась пуля. Она прилетела из-за его спины. Кочевник, который поднимал ружье, вскинул его снова и открыл ответный огонь. Обернувшись, Нимми увидел, что один из лейтенантов, стоявших рядом с Гливером, выронил револьвер и рухнул на землю.
– Ради Бога, перестаньте стрелять, вы, идиоты! – завопил Нимми.
– Я отдам тебя под суд и повешу! – закричал в ответ майор. За Гливером с мрачным видом стоял Чунтар Хадала.
Вождь Брам оставался как раз на границе досягаемости выстрелов и несколько минут ждал, пока монах не подошел к нему.
– Вы меня помните? – спросил Чернозуб. Брам кивнул.
– Но что слуга папы делает в обществе этих людей?
– Я уже не слуга папы. Мой господин покинул Валану без меня.
– Да, я это знаю. Я провожал его на юг на встречу с Дионом. Он думал, что ты бросил его. Это в самом деле так?
– Не совсем. Меня не было в городе, когда взорвался дворец. Когда я вернулся, папы уже не было, и меня отправили на службу в ополчение.
– Похоже, тебе не сообщали последние новости?
– Какие именно, вождь Брам?
Дьявольский Свет, не умеющий читать, протянул монаху письмо. Чернозуб с растущим разочарованием прочитал его, посмотрел на Элтура и повернулся в сторону кардиналов.
– Должно быть, кардинал Хадала получил точно такое же.
– Расскажи ему о том, что в нем сказано, и спроси, что он об этом думает. Затем скажи, что я не арестую его, если он продолжит путешествие на восток в одиночку.
– В одиночку? Не понимаю. А как же кардинал Науйотт? Настала очередь Элтура удивляться.
– А он тоже здесь? Значит, они могут вдвоем отправляться на восток. Остальные останутся здесь.
– Все же не понимаю. Похоже, они ждут вашего нападения.
– Они ждут, что я их арестую. Разве в письме об этом не сказано? Но вот чего они не знают: я уже послал курьера к тексаркской пограничной страже. Враг знает, что вы приближаетесь, и знает, с чем. Единственный способ, которым Хадала может спасти оружие от Ханнегана, это передать его нам. А единственный способ, которым кардиналы могут спастись от меня, это сдаться тексаркским пограничникам. Вы, все остальные, отправитесь домой. Напомни им, что Хонган Осле Чиир сделал с Эситтом Лойте. Если придется арестовать их, то их ждет та же участь.
В письме, которое прочел Чернозуб, не говорилось ни слова о сдаче кардиналов в плен Ханнегану, но он предпочел не спорить. Когда он возвращался в лагерь, все смотрели на него, а У лад был готов его арестовать. В последний момент Нимми свернул, и между ним и сержантом оказалась группа рекрутов. Он быстро обратился к Аберлотту:
