Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– Демонстрируют они, – проворчал Брежнев. – Посадить в кресло вместо космонавта, уверенности поубавилось бы. Жаль, что мы отстали. Американцы производят запуск за запуском, а у нас ничего. Ладно, лучше ничего, чем пышные похороны. Передайте, чтобы провели серию беспилотных запусков. Вот и посмотрим, насколько все надежно. За каждый неудачный запуск, будем их наказывать рублем. Пусть подумают, что лучше: что-то нам демонстрировать, или еще раз проверить свою разработку.
В среду Сергей сообщил, что сегодня у нас проба на телевидении.
– Назначено на четырнадцать часов, – сказал он, когда я, как всегда, вышел провожать Люсю к машине. – Поэтому съездишь на занятия на три часа, а потом мы тебя заберем. К вашему директору я зайду сам: Люсю нужно освободить от двух последних уроков. Отвезем вас домой, а потом за вами приедет машина из телецентра. Они же вас отвезут обратно.
Записи у нас в тот день не было, просто режиссер передачи прослушал наш номер в одной из студий на Шаболовке.
– Юрий Суренович, – представился он нам при встрече. – Вас я знаю. Вы же в Минске выступали? Мы ваши записи тоже пару раз прокручивали. Каким же ветром вас сюда занесло?
– Давайте вы нас выслушаете, а потом будем разговаривать дальше, – сказал я, заставив его удивленно поднять брови. – Мы, конечно, и вдвоем не тянем на Эдиту Пьеху, но вот одного Бюльбюль-оглы заменить можем. Ну а вырежет комиссия, значит, не судьба.
– Что вам нужно для выступления? – спросил он.
– Как минимум нужна гитара, а еще лучше вместе с роялем.
– Идите за мной! – сказал он и привел нас в помещение, очень похожее на студию в минском телецентре. – Вот вам рояль, сейчас будет и гитара.
– Здорово! – сказал он после окончания выступления. – Песня хорошая, и поете вы ее хорошо. Я не против того, чтобы вставить ее в фильм. Во второй части после выступления оркестра Орбеляна должен остаться рояль. Наверное, мы вас вставим после Адамо и дагомейцев перед Магомаевым. Мне нужно время доработать сценарий и договориться с артистами, которые выполняют роли ведущих. Когда все приготовим, я вас приглашу. А дальше ваша судьба в руках комиссии. Съемки будут не здесь, а на Мосфильме, туда вас и отвезут. Меня там по имени-отчеству мало кто знает, поэтому ищите Саакова. А вообще-то, с вами будет сопровождающий, так что не заблудитесь. Примерно ориентируйтесь на понедельник. Вот здесь напишите свой номер телефона.
В субботу Люся сдала математику на отлично и договорилась насчет английского языка.
– Толку его учить, – сказала она мне. – Меньше четверки не получу, а неделя сидения за учебниками ничего не даст. Слушай, через пять дней твой день рождения. Что хочешь в подарок?
– Единственное, что у меня осталось общее с тем стариком – это отношение к дням рождения, – сказал я ей. – В детстве я им всегда радовался и с нетерпением ждал. Я и сейчас жду с нетерпением, но только из-за тебя. Нет ничего хорошего в том, что тебе осталось жить на год меньше. Поэтому для меня это не праздник, и без подарков вполне можно обойтись.
– Ну и дурак! – сказала подруга. – А еще голова будущей семьи! Для меня день твоего рождения – это самый главный праздник, а каждый прожитый год делает тебя богаче и умнее! Я не о деньгах говорю. А подарок не обязательно должен быть полезным, главное, чтобы в него вложили кусочек души!
– Ты прямо, как Кикабидзе, – сказал я. – Тот тоже все пел, что его года – это его богатство. Говорят, что его обокрали воры и написали на стене эти самые слова.
– Ну и подло! – сказала Люся. – Что еще от ворья ожидать!
– Да шучу я, шучу! – сказал я, обнимая подругу. – Ты у меня умница и замечательно сказала. Может быть, тебе не песни петь, а речи сочинять для Суслова? А то они у него... прекрати кусаться! Ты мне лучше скажи, зачем пригласила Вику?
– Она сама напросилась! Выпытала, когда ты родился, и побежала докладывать деду. Ген, завтра воскресение. Что, если Брежнев опять пришлет машину? Мне, если честно, надоело по полдня проводить с его внучкой. Вы там разговариваете, а я должна выслушивать эту малолетнюю сплетницу и рассказывать ей о тебе. Очень мне это приятно! И вообще, я себе наше будущее как-то не так представляла. Если все вокруг начнут с пеленок в тебя влюбляться, да еще внучки таких особ... Я долго не проживу.
– Она еще жалуется! – сказал я. – Это мне нужно рвать волосы на голове, когда ты одним своим присутствием баламутишь целую школу. Я что-то не припомню, чтобы мне девушки не давали прохода. А что будет после того, когда тебя покажут на «Огоньке?» А к Брежневу, если пригласят, нужно ехать. И обижать его отказом нельзя, и каждый раз я ему что-то подбрасываю. Ничего, скоро отчитаешься за девятый класс, и у нас все дни станут выходными. Такой умнице, как ты, освоить программу десятого класса – это тьфу!
Никто нас в воскресение не позвал, а сами мы тоже никуда не выбрались. Пошел сильный дождь, временами начинал срываться снег, и поднявшийся ветер гнал всю эту гнусь мимо окон, поэтому никуда не хотелось ни идти, ни ехать.
В понедельник от вчерашней непогоды не осталось и следа.
– Сегодня у вас опять сокращенный рабочий день, – сказал Сергей, когда забирали Люсю. – К трем часам повезем вас на съемки.
– У меня сегодня последним уроком математика, так что отпрашиваться не придется, – сказала из салона Люся. – Успеем себя привести в порядок.
– Там все равно выступать в зимней одежде, – сказал я. – Поезжайте, а я пошел собираться.
Тренер мое сообщение о сокращении занятий воспринял равнодушно. Свои обязанности он выполнял добросовестно, но я его по большому счету не интересовал. Ну и ладно, зато прекратил рукоприкладство. Хорошо позанимавшись часа четыре, я принял душ, оделся и пошел к выходу. За Люсей съездили без происшествий, после чего мы почти час отдыхали до прихода машины.
– Режиссер брал мой телефон, – сказал я Сергею. – Интересно, почему не позвонил?
– Мы его предупредили, – пояснил он. – Садитесь быстрее, опаздывать ни к чему. Нам еще искать нужный павильон.
Зря он беспокоился. Мы приехали с хорошим запасом по времени, а павильон нашли почти сразу, стоило только заикнуться о «Сказках русского леса». Хороший такой павильончик, заблудиться, конечно, не заблудишься, но просторно. И лес воспроизвели правдоподобно, если сильно не присматриваться. Почти сразу же натолкнулись на Саакова.
– Молодцы, что приехали раньше! – сказал он. – Сейчас я вам дам лист с вашими словами, и вы их по-быстрому выучите. Там их всего десяток, так что это будет нетрудно. Минут через десять подойдут ведущие и съемочная группа. Один раз отрепетируем и, если все пойдет нормально, будем снимать.
Он вытащил из кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги и протянул его мне.
– А кто это сочинил? – спросил я, прочитав написанное.
– Я, а что?
– Юрий Суренович, у вас ручка есть?
– Держи, – протянул он мне авторучку. – Что ты хочешь делать?
– Подождите пару минут, – сказал я, быстро записывая на обратной стороне листка свой вариант нашего появления в лесу. – Как вам это?
– А что, – сказал он, прочитав мою писанину. – Так даже лучше. Только нужно переучивать текст.
– У меня прекрасная память, а Люсе вообще почти ничего говорить не придется. В ведущих у вас Леонов и Анофриев? Чтобы артисты кино не запомнили текст в несколько слов? Здесь вообще все настолько просто, что можно даже импровизировать.
– Ну, давайте попробуем, – решил он. – Вы пока осмотритесь, а я поищу ведущих и ознакомлю их с новым текстом. Вон в той стороне рояль, там же и вся аппаратура.
– Что ты там сочинил? – спросила Люся, когда мы по проходу вышли на лесную поляну, на которой стоял белый рояль.
– Режиссер написал... ерунду. У него вообще сюжет очень слабый, можно было все сделать куда интересней. Но в чужой монастырь... Я написал, что мы с тобой сами сюда приперлись, возмущенные несправедливостью.
– И в чем эта несправедливость заключается?
