Случайный билет в детство (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович (читать книги без txt) 📗
Мы снимаем обувь и рассаживаемся у столика. Я, отложив гитару, сажусь по-турецки, Олег тоже, а Марина на предложенную Касеном Ержановичем маленькую подушку.
Почти сразу появляется мама Ильяса с подносом и начинает расставлять перед нами тарелки, точнее не тарелки, а крупные пиалы, от которых идет умопомрачительный аромат. Каждому достается по лепешке, еще хранящие запах и тепло тандыра.
— Кушайте, ребята, — говорит Расулова.
— Спасибо, — отвечаем мы хором.
С каждой ложкой я чуть ли не мурлыкал от наслаждения, при этом поглядывая на ребят — Олег тоже кайфует, жмурясь от удовольствия, лишь Марина ест с невозмутимым лицом, однако глаза блестят от восторга. Словом — вкуснота и великий праздник желудка!
А ведь по сути, лагман — это обычная лапша, пусть и приготовлена несколько иначе. Рецепт прост — отварить лапшу и добавить отдельно приготовленный мясной соус, и не просто соус, а с добавлением лука, редьки, сладкого перца и томатной пасты. Можно добавить тертые вареные яйца и обязательно зелень.
Когда-то давно, в прошлой жизни, мне пришлось научиться готовить. Холостяцкая жизнь иногда заставляет изменить обычное меню. Магазинные пельмени, банальная яичница и жареная картошка быстро приедается и хочется чего-то не полуфабрикатного, вот и приходилось вспоминать — как это делала мама. Варил щи и борщ, готовил плов, иногда хватало терпения на голубцы или чебуреки. Готовил и лагман, но с покупной лапшой, однако никогда у меня не получалось именно ТАК. Хотя, друзья говорили, что вкусно…
Не успели мы управиться с лагманом, как мама Ильяса принесла плов. Несмотря на то, что сытость почти наступила, мы с энтузиазмом принялись за новое блюдо, тем более что мясо и курага в золотистом рисе выглядели невероятно аппетитно.
М-м-м! На шашлык место не останется — подумал я. Ну и черт с ним! Отказаться невозможно. Руки так и тянутся…
— Ильясик! — Проканючил кто-то.
От дома идет Ильяс и несет запотевший кувшин, а за ним семенит Рустам.
— Ну, возьми… ну, пожалуйста! — тянет плаксиво он.
— Нет! — решительно отвечает Ильяс брату. Потом ставит на столик кувшин и стаканы. — Приятного аппетита!
— Шашибо!
— Вот, — Расулов показывает на кувшин, — сок принес.
— Ну, Ильясик…
— Нет, говорю!
— Что он хочет? — спариваю я.
— Да с нами хочет идти.
— Пусть идет, — говорит Марина.
— Я не против, — пожимает плечами Олег.
А у меня сразу выстраивается цепочка — Рустам-плотина-поток-решетка-труба…
Смотрю на Ильяса и отрицательно качаю головой. Еле-еле.
— Нет! — решительно говорит Расулов брату. — И не проси.
Тот топает ногой, нацеливает свой автомат на Ильяса, выдает: «та-та-та», а затем, увернувшись от подзатыльника, отбегает к кустам вишни.
— Я все равно пойду! — выкрикивает Рустам.
— Только попробуй! — грозит кулаком Ильяс.
— Ребят, вы чего? — удивляется Марина. — Пусть идет.
— А кто за ним смотреть будет? — в ответ спрашивает Ильяс.
— Вдруг случится чего, — добавляю я, — на глубину потоком затащит, например?
— Да ну! — удивляется Олег. — Чего у самой плотины делать-то?
— Мало ли, — отвечает Расулов. — Ну что, ребят, вы поели?
— Ага.
— А где шашлык жарить будем, — спрашивает Олег, разливая по стаканам сок, — прям на камнях или кирпичи расставим.
— Зачем кирпичи? Там мы старый мангал притащили.
— А что мы туда понесем?
— Я все приготовил, — говорит Ильяс. — У калитки поставил сумки с соком, ведро с мясом и прочим. Только забрать.
— А дрова?
— Ребята перед вами саксаула натаскали, за глаза хватит. Ну как, поели?
— Счас.
Мы выпили по стакану сока, поднялись и увидели, что к беседке идет отец Ильяса.
— Ну что, ребята, наелись? — спросил он.
— Да, спасибо, Датур Акылбаевич.
— Может еще чего принести?
Мы дружно замотали головами, а Олег выразил общее мнение:
— Нам бы для шашлыка место оставить.
— Так у нас тоже они есть, — улыбнулся Расулов, и поднял руки, — ладно-ладно, сами так сами.
Он повернулся к ветеранам.
— Эке, Касен Ержанович, пойдемте, гости уже собрались.
Все вместе идем по дорожке. У дома Датур Акылбаевич остановился. Вновь на меня поглядел.
— Я слышал — ты хорошо играешь и поёшь.
— Могу сыграть…
— Не сейчас, — остановил меня Расулов. — Потом. Был рад познакомиться с тобой, и хорошо, что у моего сына есть такие друзья.
И крепко пожал руку мне, затем Олегу, и Марине, но галантно.
— Но в следующий раз, — вдруг строго сказал он мне, — будь осторожнее. Безрассудность, конечно, не порок, но и не достоинство.
— Однако у смелого джигита удача в запазухе. — Возразил Касен Ержанович.
— Верно! — рассмеялся Расулов. — Ладно, ребят, идите, развлекайтесь.
У калитки нас ожидал сюрприз в виде всего приготовленного Ильясом — эмалированное ведро с мясом, большая сумка с соком (я шесть трехлитровых банок насчитал), две сумки поменьше, одна с хлебом, вторая с яблоками и помидорами.
— Ильяс, — потрясенно сказал Олег, — и как мы все это понесем?
— Вообще-то, — почесал затылок Расулов, — ребята прийти и помочь должны, но что-то запаздывают.
— Чего ждать? Навстречу пойдем, — решил я.
Маленькие сумки взяла Марина. Савин и я вместе взяли сумку с соком, а Ильяс ведро. До речки надо пройти несколько кварталов, Мы даже очень бодро прошагали до следующего перекрестка. Дальше стало труднее. По просьбе Олега мы поменяли руки, но протащили всего пол квартала, как Савин вновь запросил обмен.
— Привал! — выдохнул Расулов, ставя ведро рядом.
— Ну и где помощники? — возмутился Олег. — Все руки уже оттянул.
— Да ладно, вам, — хмыкнула Марина. — Вы же мужики!
— Мужики, — пробурчал Савин, — тягловые, блин.
— Погнали, — говорю я, — а то время идет.
Вновь тащим сумки бодрым шагом, только чтобы руки не начинали болеть, чаще меняемся местами.
Мы вышли к реке, и сразу у меня появилось странное беспокойство — ощущение дежавю. Пробежался взглядом по окрестностям. Яблоневые сады на том берегу, крутой и каменистый склон, затем более крутой и укрепленный бетонными плитами берег, и собственно — сама плотина. Что не так? Приглядываюсь к самой плотине. Та же труба, наверняка с отсутствующей нижней частью заграждающей решетки, лестница от нее… странно, не помню, а она всегда такой была? Присутствовали простые скобы, просто вбитые в стену. Впрочем, неважно. Что еще? Русло? Так оно меняется с каждым годом, то река течет посередине, то ближе к этому берегу, то к тому. Все зависит от мощности весеннего потока, в котором валуны приличных размеров несет словно мячики, они и формируют основное русло.
Народу на речке мало. За исключением наших ребят, лишь пара пацанов купается в рукотворной запруде, гораздо выше по течению. И кто-то загорает у самой воды еще дальше. Малышни нет. Так в чем же дело? Наверно в выборе места. Именно тут, в будущем под навесами мы будем поднимать бокалы за долгожданную встречу одноклассников. Но сейчас никаких навесов от солнца нет. Просто расстелены скатерти и пледы, на которых наставили всякой снеди с напитками.
Народ занимался кто чем. Кто-то у речки бродит, изредка окунаясь в поток, кто-то в карты играет, а большинство загорает.
— Наконец-то! — воскликнул кто-то.
— Ну вот! — возмутился Олег. — Мы тонны вкусносты им тащим, а они и не довольны.
Мы поставили сумки у пледов. Я еще раз осмотрелся.
Мангал стоит чуть в стороне и нещадно дымит. Вокруг него, ругаясь, носится Переходников и бестолково машет фанеркой, толи пытается раздуть огонь, толи отмахивается от густого дыма.
— Едрит твою за ногу! — выругался Ильяс. — Я думал — тут уже угли готовы!
— Плохо горит, зараза! — пожаловался Жека, затем, закашлявшись, выставил фигу в сторону. — Куда фига, туда дым! Куда фига, туда дым!
Дым и вправду направился по указанному пути.
— Во! — воскликнул Переходников. — Видали?
