Рождение победителя - Каменистый Артем (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Можно было даже надеяться на снятие цепей и переход в береговые надсмотрщики. Но к этому стремились далеко не все — ведь надо было для начала публично отречься от своих богов. Дальше единицы могли рассчитывать на полноценное гражданство, для чего требовался переход в веру детей могил — по непроверенным слухам, весьма неприятный ритуал, после которого ты теряешь свою бессмертную душу без надежды на возврат. Но это с точки зрения обычных людей — демы считали, что все не так страшно.
Ренегаты вроде Триса — в свободных отах обычное дело. Демы ценили воинские таланты, и беспринципные вояки всегда знали, где можно встретить самый теплый прием в случае неприятностей. Рабам путь в пираты тоже не закрыт: если ты чего-то стоишь и церковные обряды для тебя скорее обуза, чем искренняя вера, шансы на солдатскую карьеру высоки. Неудивительно, что тяжелой пехоты темных боялся весь мир, — туда набирали самых лучших и в то же время отмороженных. Не боящихся ни бога, ни крови, не знающих жалости.
Обама об этом рассказывал мало и часто путался. Так уж получилось, что он не выбирался из списка неблагонадежных рабов, а таким изменение статуса не грозило. Естественно, что-то он знал от товарищей по несчастью, что-то подслушивал у демов, что-то шептали рабыни в бараках. Но цельной картины жизни вражеского общества он не представлял и, следовательно, ознакомить меня с нею не мог.
Плохо — я должен знать о враге если не все, то почти все.
Ничего — дайте время, и обязательно узнаю. У нас достаточно пленных, и мы умеем превращать немых упрямцев в послушных болтунов.
У Адана оставалось сто с лишним воинов, и он при желании мог если не победить, то потрепать нас прилично или, оценив неравенство сил, сесть на галеры и уйти в море. Но ничего этого не произошло — мы воевали все так же «подло», не гнушаясь немыслимыми здесь грязными методами.
Галеры демов были стандартными, разнясь лишь в мелочах. На каждой сто десять — сто двадцать гребцов-невольников, из них сотня прикована к веслам, остальные в резерве или временно нетрудоспособны, а при долгих ответственных переходах против ветра или погонях — сменщики. Оружия рабам, естественно, не давали. Даже более того — принимали все меры, чтобы эта публика не ударила в спину хозяев. Для этого использовали прихваченные к палубе кандалы и постоянно дежурящих арбалетчиков у кормового весла, без раздумий стреляющих по первому подозрению в бунтарских действиях. В особо сложных случаях команда перебиралась наверх и закрывала люки. Затем поднимали крышки, прикрывавшие зарешеченные бойницы. Выбраться через них было невозможно, а вот убивать запертых людей — одно удовольствие.
В бою основным приемом демов был абордаж. Галера преследовала улепетывавшую добычу или сходилась с воинственно настроенным противником. По команде гребцы заваливались боком к центральному проходу, стараясь втянуть весло как можно дальше внутрь и задрать рукоять вверх. Дальше с палубы летели трехпалые кошки, затем корабли притягивали друг к другу. Обычно старались делать это нос в нос или носом к корме — ради сохранения все тех же весел, — но это непринципиально. Затем, собственно, начиналось самое главное — рукопашная схватка. Для этого на каждой посудине демов имелось семь-восемь десятков человек, в редких случаях, при коротких походах — до сотни. Итого максимальная численность невольников и абордажников доходила до двухсот двадцати.
На трофейной галере мы разместили именно столько — ведь поход предстоял недолгий. По словам пленных, Адан расположился в районе устья реки, устроив там временный лагерь. Оттуда он посылает группы людоловов, обыскивающих побережье. При этом одну галеру всегда держит наготове — на случай появления заманчивой морской цели или других непредвиденных ситуаций.
Сбежавший струг поутру нигде не нашли, но оставалась надежда, что он прячется, а не ушел к морю. В таком случае у нас есть элемент внезапности — Адан может поначалу принять нас за своих, позволив приблизиться. Мы рассчитывали подойти к лагерю и атаковать с наглостью высшей пробы — одним кораблем против двух. Даже если один будет в полной готовности, в узости реки невыгодного для нас маневренного боя с арбалетно-баллистным обстрелом не получится — скорее всего, исход решит схватка на берегу. Но действительность преподнесла сюрприз.
Когда галера преодолела очередной плавный поворот и вышла на прямой участок реки, впередсмотрящий заорал, и его крик подхватили несколько человек. Взглянув туда, я увидел движущийся навстречу корабль и почти сразу понял, что он не одинок: за кормой пристроился второй — можно было разглядеть лопасти его весел. Не нужно быть гением, чтобы догадаться: Адан зачем-то направляется в глубь долины. Или до него добрались уцелевшие, и он двинулся на помощь Трису, что сомнительно, или у них был условлен срок, после которого пора идти к расчищенной реке.
— Шлемы надеть! Доспехи! Оружие к бою! Лучники на нос!
Корабль забурлил в предбоевой подготовке, продолжая движение в прежнем направлении. Адан тоже не стал останавливаться — лишь передняя галера чуть сбавила ход и вильнула в сторону, пропустив заднюю. Дальше они шли борт о борт, намереваясь атаковать нас с двух сторон. Похоже, я поторопился с сомнениями в их осведомленности: они уверены, что мы им не друзья, — значит, уже знают о случившемся или как-то догадались. Смелые ребята, хотя им легко проявлять храбрость — не сомневаются в успехе. Психологически трудно ожидать неприятностей, когда решающее преимущество столь наглядно: две галеры против одной — даже при ослабленных абордажных командах превосходство бесспорно.
Ударить с двух сторон, зажать, раздавить натиском лучшей в мире пехоты.
Вот только у нас никто почему-то не визжал от страха, и вообще обстановка на борту почти предпраздничная. Тук, наблюдая за приближением демов, озвучил общую мысль:
— Это дурачье ни о чем даже не догадывается. Правда, Зелененький?
— На абордаж! Сорвавшему флаг две чарки! Целуйте замороженный якорь, сухопутные крысы!
Бедный Адан… И глупый — и впрямь не догадывается о том, что знает даже попугай. О боги, да их наивность переходит все границы: песни какие-то поют… бодренькие… боевые… Мне их уже почти жаль…
Сдвоенный стук — метательные машины врага дали залп. Один снаряд зарывается в воду перед носом, второй под левым бортом. Наша баллиста отвечает с таким же нулевым результатом — меткость средневековых механизмов оставляет желать лучшего, к тому же условия стрельбы далеки от идеальных.
Мы не пытались маневрировать. Даже более того — на подходе спрятали весла, чтобы не пострадали наши гребцы, моля духов войны об одном: лишь бы враг не начал отступать. Странно, но и после этого демы ничего не заподозрили — продолжали сближаться с таким же энтузиазмом. Ведь даже любому сухопутному штатскому понятно — что-то здесь нечисто. Слишком уж легко добыча идет в руки, практически добровольно.
Этот Адан начинает меня разочаровывать. Похоже, Тук был прав — и впрямь неудачник. Потеряв три галеры, не бережет четвертой, да еще и чужую за собой в ловушку потащил.
Впоследствии я узнал, что старый пират прожил долгую и относительно удачную жизнь, ни разу не потерпев серьезного поражения. Та темная история с потерей трех кораблей действительно имела место, но произошло это не в бою, а из-за ошибки кормчего и некстати налетевшего шквала — галеры погибли на рифах. К тому же значительную часть экипажей тогда смогли спасти, и никто не поставил случившегося в вину Адану — просто не повезло.
Не было у него громких побед, но зато никогда не возвращался без добычи, пусть даже невпечатляющей. Не найдя на побережье приличных поселений, он пошел на соединение с Трисом после того, как получил запоздалое известие о результатах первого боя, — не всех гонцов разведчики перехватили. Демы опасались, что наше войско продолжит диверсии, и решили стянуть все силы в один кулак. Увидев нашу галеру, Адан легко опознал в ней корабль Бака, оставшийся на озере, а ведь в реке ему делать нечего. Пират решил, что мы сумели его захватить и теперь пытаемся удрать из Межгорья. Воображение нарисовало трюмы, набитые сокровищами, но действительность оказалась гораздо скромнее — если мы и были чем-то забиты, так это воинами.
