Князь Вяземский. Дилогия (СИ) - "Мархуз" (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Смоляне, конечно, охренели из‑за нашествия «понаехали тут» с севера, но даже не вякали, увидев полки царя и князей‑ближников. Впрочем, пришельцы и жрачки тоже вдосталь привезли, как и товаров народного потребления. Видимо, не собираются на шее сидеть. Западная Русь вполне конкретизировала себя территориями: Новгород, Псков, Смоленск, ну и литовские земли (пока де‑юре находящиеся под Вяземским). Киев и левобережная Украина отошла Москве, почему‑то Иван на них не претендовал. Может быть потому, что считал правильным развивать не громадьё земель, где не хватает пока ни дорог, ни дураков, а нечто меньшее по размеру и по финансовым и административным возможностям?
Впрочем, Европа, в 1687 году настолько погрязла в ряду военных конфликтов, что даже не обращала внимание на передвижения московитов где‑то на краю географии. К августу лишь войска Маальца уже угомонились, а гражданские вовсю занимались мирным строительством, торговлей и производством. Герцогство раздулось до размеров «великого», достигнув заветной отметки «тридцать тысяч квадратных вёрст» (километры‑то ещё не изобрели). Зато французы, покорив Южный Пфальц, вплотную занимались завоеванием Северного. Правда, по рекомендациям Лувуа, на завоёванной территории создавалась приграничная полоса. Разорённая, якобы для успешной защиты в будущем. Варварство еврочеловеков почему‑то считалось правильным у «истинно цивилизованных» народов. Будет чему учить Россию будущего.
Вильгельм Оранский разгромил войска Якова Второго и тот бежал во Францию, надеясь на поддержку. Сразу же возник конфликт интересов. Помогать королю‑католику означало войну Франции с Голландией и Англией, что моментально создаст головные боли мощному союзнику герцогу Вяземски. Людовик Четырнадцатый ввязался в неё в РеИ, где никакого герцогства Маальц не было. Теперь же ему пришлось отправить Лувуа на переговоры в Брюссель, чтобы не поссориться с верным другом, имеющим здоровенную дубину.
Исход битвы под Мохачем сломал расчёты французского короля – Священная Лига разгромила османов. Да ещё создалась ситуация в которой туркам пришлось отойти до самого Белграда, чтобы укрепиться хоть на каком‑то рубеже обороны. Целый шмат земель перешёл под контроль Австрии, хотя и получил своеобразную дань. Хочешь или не хочешь, но часть армии должна рассеяться на новой территории, поддержав переход земель из рук в руки. Так что в сторону Пфальца отправился лишь тридцатитысячный корпус, зато под командованием фельдмаршала Карла Лотарингского. Вот уж судьба: герцог Лотарингии, которая находится под французской оккупацией, воевал вдали от родовых земель. Верой и правдой увеличивая размеры… Австрии. А своё родное? Да, герой последних лет, но как и где собрать армию хотя бы в сто тысяч, если нет денег? В лагере турков взяты трофеи, оценённые в два миллиона дукатов, но пришлось делиться со всеми подельниками. Впору репу чесать, а не войны воевать.
Переговоры с французами явно заходили в тупик. Золотые горы, обещаемые королём, слишком призрачны, чтобы согласиться на Большую Войну.
– Поймите, мсье Лувуа, вы в итоге подпишете ряд мирных соглашений и даже уступите часть захваченных территорий, – пытался достучаться до представителя князь Василий Голицын, – а нам тогда будет сложно удержать своё.
Да, бывший первый министр прибыл с последней горой оружия и новенькой эскадрой из шести кораблей. Иоанн Пятый никак не мог найти вельможе достойного применения, предпочитая опираться больше на Ромодановского. А вместе с Голицыным нарисовался и князь Мышецкий, приведший три своих фрегата, столько же корветов, и личный большой полк «боевых ангелов». Русские однозначно разделились на четыре части, ежели судить по влиянию. Так что засланцы в Европу лишь порадовались группе присланцев.
– Уважаемый коназ, – продолжил давить министр Людовика Четырнадцатого, – впереди нас всех ждут великие свершения, а если вы выйдете из коалиции, то ничего больше не получите. Именно сейчас решается судьба всей Европы!
А что, лозунг красивый, класса: «Вся власть французам!» Союзникам‑московитам, ясен перец, тоже огрызки перепадут. Особенно, право полного распоряжения какой‑нибудь неоткрытой Антарктидой, например.
– Мессир Лувуа, – вмешался Вяземский, – давайте разложим всё по полкам. Мы своё обещание выполнили. Но воевать с голландцами, а теперь и с англичанами, мы не намерены. Хотя в Москве, но это секрет, формируется ещё одна стотысячная армия.
«Секрет» был известен франкам, но то, как «великий герцог Мишель Первый» упомянул это, заставило призадуматься. Как бы, поддерживая бывшего короля Якова, не заполучить завтрашними врагами сегодняшних союзников. В довесок к Голландии и Англии. Впору согласиться с доводами правителя Маальца и удержать его хотя бы в нейтралитете.
– Не забывайте, что вам престоит ещё война за Савой и боевые действия в Северной Америке.
Да уж, от такого не отвертеться. И откуда русские всё знают, неужели подкупили кого‑нибудь из высокопоставленных сановников в Версале? Надо будет разобраться, вернувшись домой.
– Ваша светлость, так что передать Его королевскому величеству?
– Так и передайте, что мы исполнили свою часть обязательств и теперь приступаем к организации обороны своих земель.
Все попытки убедить московитов ввязаться в потенциальную войну с Англией и Голландией ни к чему не привели. Ни обещание передачи им Дюнкерка, ни разрешение отвоевать у Генеральных Штатов острова Зеландии, ни сладкие пряники при завоевании Фризии. Можно, конечно, пригрозить, что Франция откажется строить Великий Тракт в Маньчжу (с сопутствующими трактирами). Впрочем, в него уже вложено двадцать пять миллионов ливров. Ну чем таким пронять чёртовых северян?
– Хорошо, мессиры, я передам ваши соображения моему королю…
Лувуа отбыл в свои свояси и тут же на смену прибыл в Брюссель папский легат. Видимо тоже хочет пушечного мяса и зрелищ?
Оказалось, что посланник (аж целый кардинал Грациани) привёз благодарность от папы Иннокентия Одиннадцатого. Кто бы мог подумать, что правильные португальские католики, шведские лютеране и русские ортодоксы (православные) избавят Рим от постоянной головной боли последних лет? Архиепископ Максимиллиан Баварский получил слишком большую власть и стал противоречить Ватикану. Даже папского нунция изгнал из Священной Римской империи.
– Он возомнил себя практически антипапой, – ябедничал легат, – и вершил неправильные дела, обманывая своих подданных католиков. Назначал епископов, не советуясь с курией.
Кардинал не упоминал такую мелочь, как то, что архиепископ постоянно недоплачивал положенную десятину. Деньги не важны, когда попираются основы церковного чинопочитания.
– И чем же мы можем оказать услугу Святой церкви, ваше высокопреосвященство?
– Принц‑архиепископ Максимиллиан находится в Мюнстере, где собирает армию, чтобы напасть на вас. Он обложил непосильными налогами всех, кто находится под его властью. Добропорядочные католики надеются на освободительный поход вашей армии, который принесёт им свободу и порядок на землях Мюнстера и Хильдесхайма.
Вот эта, вот эта! Вот это ничего себе, оказывается мы ещё и герои в глазах католической церкви. Кто бы мог подумать?
– Но что скажет император, наверняка будет недоволен нашими действиями, как и король Баварии. Всё‑таки курфюрст Максимиллиан его родственник. У нас просто не хватит денег и вооружений, чтобы покарать беглого архиепископа.
Вяземский, понятное дело, давил на правильную мозоль, а вдруг чего‑нибудь перепадёт? Впрочем связываться с Аугсбургской Лигой не хочется, слишком они сильны. Поэтому очень удивился откровению легата.
– Австрийский император зависим от нас и не будет препятствовать в благом деле. Курфюрст‑архиепископ всё‑таки слишком часто обращался к французам, боюсь, что он их человек ныне. А помощь вам мы готовы оказать, если она нам по силам.
Рим просил соблюсти некоторые условия, помимо разгрома мюнстерской армии, находящейся пока в стадии становления. Папу интересовало лишь назначение своих духовных владык на территории Мюнстерского курфюршества и честную оплату десятины. А если великий герцог Мигель Первый позволит доверить курии назначение епископов в Кобленце, Кёльне и Льеже, то Рим не против позволить светским властям расходовать десятину с этих трёх диоцезов в пользу католического населения, оставляя треть её самим епископствам.
