Дети Революции (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
А главное — настрой местных. Такое решительно неприятие сотрудничества говорит о желании продолжить войну до самого конца. Английского. Этих не склонить к миру.
[1] Так иногда называют комплекс приёмов с армейским оружием — от сабли (в описываемом времени), полусабли, тесака и карабина с примкнутым штыком, до ножа и сапёрной лопатки. Комплексы армейского (прикладного) фехтования обычно упрощённые, рассчитанные на быстрое обучение новобранца наиболее действенным способам умерщвления врага. Никаких изысков, всё достаточно примитивно.
[2] Жаргонное прозвище солдат регулярной британской армии.
[3] Поиски потерянных колен Дома Израиля (10 из существующих ныне 12) одно из любимых развлечений мистиков любых рас, в том числе и семитской. Версия, что ирландцы — суть 10-е колено Дома Израиля, высказывалась не раз.
ПЫ. СЫ. Версии с «коленами» чаще всего откровенно притянуты за уши и нередко политизированы. Есть необходимость найти родство с неким народом по финансовым или политическим соображениям? Найдут, да ближайшее!
[4] Напоминаю, что в те времена понятий вроде афроамериканец не было, а белая раса вполне официально считалась высшей.
[5] Толерантно это или нет, но «из песни слов не выкинешь». Во времена ВОВ именно цветные части проявили себя главными насильниками и мародёрам. Так, воевавшие за Францию солдаты колониальных частей (преимущественно арабы и берберы) показали себя достаточно посредственными (если не сказать хуже) солдатами, прославившись только чудовищной жестокость и изнасилованиями. При высадке в Италии части гумьеров (Марокко) отмечены случаи изнасиловании ВСЕХ женщин и мальчиков-подростков в зоне ответственности колониальных частей. На Сицилии дошло до того, что воевавшие против Муссолини партизаны (а их в Италии хватало) повернули своё оружие против цветных союзников.
Чернокожие солдаты армии США отставали от гумьеров, но не слишком. Так, большая часть насилий во Франции (союзники!) совершалась неграми из тыловых частей (чёрные служили преимущественно в тыловых частях), такие же данные и по другим европейским странам, где были войска США. 4/5 насильников в армии США в то время — чёрнокожие.
[6] Суррога́т — неполноценный заменитель чего-либо.
Глава 42
Прорыв Экспедиционного Корпуса Конфедерации (название утверждал сам Борегар по политическим мотивам) совпал с мятежом индийских частей англичан. Фокадан с изумившей его лёгкостью катком прошёлся тылам британцев, громя врагов.
Откровенно рыхлый многонациональный корпус показал себя настолько блестяще, что друзья и враги в один голос заговорили о выдающемся полководце современности. Хунте и Борегару требовалось подчеркнуть успехи своего человека, а враги… тем проще сказать о выдающихся талантах противника, чем поведать всему миру о мятеже индусов и собственной неспособности справится с оным.
Войдя в Прибалтику, Корпус разделился на несколько частей, принявшись уничтожать провинциальные гарнизоны. В столкновение с крупными силами противника, сконцентрировавшимися у побережья, Фокадан благоразумно не связывался. Громкие победы не вскружили попаданцу голову, по большому счёту его Корпус способен бить только деморализованного противника, не желающего воевать.
Кадровые британские солдаты из Метрополии, как бы пренебрежительно не относился Алекс к их боевым качествам, его рыхлым частям не по зубам. Храбрости и личной выучки солдатам Корпуса не занимать, но что такое два месяца подготовки?!
За это время можно подготовить пехотинца, тем паче мотивированного добровольца. Можно получить из оных добровольцев вполне боеспособные роты — благо, людей с боевым опытом достаточно. Прекрасные роты образовали достаточно посредственные батальоны, а дальше и вовсе печально… парадокс? Ан нет, слаженности не хватает! На личной храбрости, мастерстве и соображалке на таком уровне уже не выедешь.
Немало времени отнял подбор офицеров, да не по чинам, а по мастерству! В частях Фокадана заслуженные полковники нередко оказывались под началом прапорщиков — благо, обидевшихся заслуженных никто не держал. Офицерам требовалось время притереться друг к другу, изучить подчинённых, наладить взаимодействие с соседями не на бумаге, а на деле.
Всё это осложнялось национальным вопросом. Русские поляки, коих в Корпусе немало, ни в какую не согласны взаимодействовать с еврейскими ротами, не раз доходило до поножовщины и даже стрельбы. Русские части вполне дружелюбно относятся к евреям, но не все и не ко всем… Зато многие русские не хотят воевать рядом с поляками и теми же немцами.
Еврейских рот, к слову, аж пять, притом что в единый батальон они ни в какую не хотят сходиться — какие-то междоусобные дрязги, непонятные посторонним. Ещё полтора десятка мелких подразделений иудеев уверенней чувствовали себя в русских и немецких частях, не слишком охотно общаясь с соплеменниками.
Занимались они не только обеспечением, как можно подумать из-за природных склонностей народа, а вполне успешно воевали. Имелся даже весьма успешный взвод разведки.
Воевал Корпус в итоге ротами, сводя последние в батальоны только по крайней необходимости. Крупную операцию, требовавшую двух и более батальонов, приходилось планировать как несколько отдельных, взаимосвязанных по времени. Поскольку сражения почти неизменно проходили при численном превосходстве солдат Корпуса, подобная метОда работала, пусть и не без огрехов. При попытках задуматься, что же будет при столкновении Корпуса с серьёзным, не деморализованным противником, у Фокадана начиналась мигрень.
— Почему ты отказываешь от лавров полководца? — Поинтересовался сын, помогая разбираться с бумагами. Парочка адъютантов чуть в стороне тут же приглушили разговор — интересно же!
— Потому что я не полководец, — привычно ответил Алекс, — Фарли! Трофейные ружья лоялистам передай, всё польза.
— Толку-то о них, шеф, — позволил себе поспорить лейтенант, — вояки, прости господи, ещё хуже нас.
По палатке прокатились смешки, проблемы Корпуса ветераны знали прекрасно, предпочитая иронизировать над ними, а не впадать в депрессию.
— Знаю, что хуже, — Фокадан встал и потянулся, хрустя суставами, — и всё же толк есть. Английские гарнизоны здесь… да сам знаешь. Парочка офицеров-британцев, взвод или рота цветных, да местные коллаборационисты из хуторян-аборигенов. Последние, по чести, опасней цветных, но не так чтобы очень — выучки как таковой почти нет, только что с местностью знакомы. На этом фоне местные лоялисты вполне грозно выглядят.
— Даже если только из кустов палить будут и убегать тут же, всё равно англичанам сложней придётся, — на равных влез в разговор Глеб, — малыми группами уже ходить не будут. А как тогда продовольствие собирать? Войсковые операции устраивать?
— Верно, — подтвердил Фокадан, — на большее от местных рассчитывать не стоит. Они ж изначально англичан с радостью встречали. Русские да немцы — кто воевать подался, кто просто в бега, а эти… Зато как начались сперва поборы, а там и бабам подолы задирать, так и задумались.
— Если бы англичане подолы задирали, так местные и не пикнули бы, — брезгливо бросил Фарли, — для них то не в укор. Для них нормально, когда девка на приданое в борделе зарабатывает. А вот что цветные… это задело.
Обсудили со смаком тему местных особенностей, не слишком стесняясь Глеба и избегая разве что вовсе скабрезных вещей.
— А всё-таки, почему не полководец? — Снова поднял тему приёмный сын.
— Потому что я политик, — ответил Фокадан, отложив бумаги, — я не играю в военные шахматы, переставляя роты и батальоны на карте. По совести, уровень выше полка в бою — не моё, не понимаю просто. Если укрепления возводить придётся, то с дивизией справлюсь легко, да и с корпусом, пожалуй. В бою… нет. Как бы тебе…
Алекс почесал давно небритый подбородок и покосился на адъютантов, сделавших вид людей, полностью погружённых работой.
