Брат (СИ) - Гуров Валерий Александрович (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Спасибо вам большое, — затараторила продавщица, — а то я не знала уже, что делать. Понимаете, мы, конечно, договорились, но сегодня выручки почти нет, а им ведь не объяснишь, а милиция…
— Да ладно тебе, — перебил ее я. — Торгуй себе спокойно. К завтрашнему дню насоберешь. Претензий к тебе у них быть не должно — это же не ты меня позвала, а я сам зашел и сам вмешался. Да ты меня и не знаешь.
— Ой, правда, а как вас хотя бы зовут?
— Жан Клод ван Дамм, — улыбнулся я и направился в сторону Казанского вокзала.
Там я решил переночевать, но сначало надо было сменить форму на гражданку, чтобы комендантские патрули лишний раз не докапывались, да и так проще слиться с толпой.
Мой дембельский «наряд» был в очень неплохом состоянии, и мне удалось обменять форму в одной из палаток возле вокзала на джинсы, футболку и ветровку. Не знаю, зачем понадобилась форма палаточнику, но я легко договорился на обмен своей бэушной армейской одежды на ширпотреб сомнительного качества.
День выдался насыщенный, и спать я завалился рано, на лавке в зале ожидания.
Сам не заметил как вырубился. Провалился сон, даже шум вокзала не мешал.
17 сентября 1993 года
Ночь
— Так, я не понял! Вы че здесь опять разлеглись? Здесь вам бесплатная гостиница, что ли?
раздался грубый ор над самым ухом — не то, от чего я люблю просыпаться. Особенно когда он сопровождается тычками дубинкой в бок. Я нехотя разлепил сонные глаза и увидел над собой двоих милиционеров, которые покручивали в руках дубинки и выжидательно смотрели на меня и еще на нескольких людей, лежащих рядом.
Глава 4
…Накануне вечером я добрел до Казанского вокзала и приглядел несколько уголков, где спали бедолаги, для которых это было единственным шансом не остаться ночью на улице. «Кровати», конечно, не привлекали — сваленное в кучу грязное шмотье, какие-то сумки (далеко не факт, что их собственные, а не украденные или не подобранные на какой-нибудь помойке)… Но, с другой стороны, в гостиничные апартаменты меня никто не приглашал, а значит, надо было обходиться тем, что есть.
Я приметил свободное место на твердой лавке и задумался — как здесь устроиться-то? Говорят, у бездомных тоже есть своя иерархия и свой круг, в которых чужих пускают неохотно. Сунешься — начнутся крики, скандал, станут пялиться зеваки, кто-нибудь позовет ментов… Я с тоской огляделся вокруг, как будто надеялся, что вот сейчас волшебным образом появится какой-нибудь знакомый и увезет меня отсюда бухать на дачку с банькой. Хреночки на тарелочке… Так что другого выхода не было.
Один из бездомных выглядел более опрятным и ухоженным. Честно говоря, он был больше похож на пьяницу, который вообще-то живет дома, но когда срывается в запой, его выгоняют до протрезвления. Вряд ли вокзал — его постоянное место обитания. Я решил обратиться к нему:
— Слушай, друг, можно рядом с вами прилечь? Мне ночевать негде.
— Да ложись! — махнул он рукой. — Небось, место-то казенное, не убудет!
Остальные «отдыхающие», кажется, тоже не выражали никакого недовольства, и я осторожно прилег на лавку. Она не пользовалась у местной братии популярностью. потому что тряпье постелить на нее нельзя — узкая слишком. Положил руку под голову.
Да, не о таком ночлеге я мечтал. И хотя в моей жизни бывали ситуации, когда спать приходилось в условиях, по сравнению с которыми это было царское ложе, все-таки ночевать с на вокзале — это не то, к чему я стремился. Но, в конце концов, прямо сейчас я все равно ничего другого бы не придумал, а завтра… как говорится, завтра будет завтра. Усталость от событий и переживаний прошедшего дня взяла свое, и я отрубился почти сразу.
И вот теперь местные менты почему-то решили нас разогнать, хотя до этого спокойно проходили мимо и не обращали на нас особого внимания.
— Я долго буду ждать? Короче, если через три секунды здесь еще кто-то останется, я быстро организую ночлег в другом месте! Раз… два…
Не дожидаясь последней цифры отсчета, я вскочил и быстро пошел в сторону выхода. То же самое сделали большинство моих соседей. В последний момент я оглянулся и увидел моего нового знакомого, который разрешил мне прилечь. Он с виноватым видом что-то объяснял милиционерам, и по их лицам было похоже, что его объяснения их не устраивают.
«Куда ты лезешь, сам тут на птичьих правах! Правозащитник из будущего, блин!» — ворчал мой внутренний голос, но мне почему-то стало жалко этого мужичка. Слишком уж интеллигентным был его вид — такие обычно в схватке с реальной жизнью не выигрывают.
— Ребята, это мой товарищ, с женой поссорился, вот и боится домой идти, я его уведу сейчас, не волнуйтесь, — я старался казаться уверенным, это вышло довольно легко.
— Да? А тебя тоже жена выгнала, что здесь валяешься? Вроде на бомжа не похож — парни в погонах изучающе смотрели на меня.
— Да нет, я дембельнулся, домой еду, здесь пересадка, и я на поезд опоздал, — я ляпнул первое, что пришло в голову. — Вот жду, когда мать из дома денег на билет вышлет, и я сразу домой.
Конечно, вся эта чушь могла показаться правдоподобной только первокласснику. Дембель встретил на вокзале товарища и улегся с ним поспать на полу… Но ментам, видимо, самим было неохота распутывать все эти версии, тем более что мы всем видом показывали готовность уйти, а взять с нас все равно было нечего.
— Хрен с вами, выметайтесь отсюда к чертовой матери, и чтоб больше я вас здесь не видел! — рявкнул тот, который будил меня дубинкой.
Интеллигент пробормотал «Спасибо», и мы вышли на улицу.
— Тебя хоть как зовут-то? Меня Вова, — сказал я.
— Вася, — представился собеседник.
— Вася, ну кто его не знает, — вспомнил я песню из детства и усмехнулся. — Ну и что теперь делать будем, Вася? На лавочку в парк идти? Там, боюсь, нас разбудят ребята пожестче, чем эти.
— Нееет, в парк не надо, — задумчиво протянул Вася. — Давай лучше по многоэтажкам походим.
— Думаешь, кто-нибудь сжалится и пустит на ночлег? — развеселился я. — Так и вижу: молодая, румяная одинокая домохозяйка сочувствует двум бродягам, пускает их домой, дает помыться и свежую одежду, потом кормит ужином и звонит такой же одинокой подруге…
— Это, конечно, было бы неплохо, — мечтательно закатил глаза Василий, — но вообще-то я не это имел в виду. Как ни странно, во многих высотных домах дверь на чердак не запирается. Черт его знает, почему — может, ключ доверить некому… В общем, там иногда можно ночевать. Ты оказываешься как бы между крышей и жилыми этажами, и если вести себя тихо, то тебя никто даже не заметит.
Мы направились в сторону ближайших многоэтажек. Все-таки мой знакомый не был похож на типичного опустившегося ханыгу — даже речь выдавала в нем довольно образованного человека. И, кстати, он оказался прав — уже во втором доме нам повезло. Дверь на чердак оказалась открыта, и мы, осторожно войдя внутрь и расчистив пол от разбросанного мусора, стали устраиваться на ночлег. Впрочем, после пережитого сон пришел не сразу, и между нами завязался обычный разговор двух попутчиков, какой бывает в поезде — а в нашем случае на чердаке. Разве что говорить нам приходилось очень тихо, чтобы нас не услышали жильцы верхних этажей.
— Ты как на вокзале-то оказался? — спросил я. — Извини, но на обычного бомжа ты не очень похож…
— А, похож — не похож, бомж теперь и есть, — грустно отмахнулся Василий. — Вообще-то я учителем работал. Жена была, нормально жили… И тут на меня вышли какие-то… даже не знаю, как назвать. В общем, квартира им моя приглянулась. Уж не знаю, чего они на учителя-то полезли — по-моему, более подходящих кандидатур полно… Ну и говорят прямо: нам твоя квартира нужна, но ты не бойся, мы, дескать, люди честные, мы хотим ее у тебя купить. Я, честно говоря, не сильно удивился: квартира была небольшая, но в центре, думаю, мало ли, сейчас время-то какое пришло, не поймешь… Ну вот, и говорят: ты, мол, ее приватизируй и мы ее у тебя купим по рыночной цене, а ты на эти деньги в каком-нибудь другом районе, подальше, сможешь просторную купить, с ремонтом. А то и в деревню уедешь — там учителей не хватает, а цены такие, что этой суммы хватит и на дом, и на машину, и скотину завести.
