Тыловики (СИ) - Геманов Олег Алексеевич (читать книги TXT) 📗

— То что, сходили — наша удача. Если "Студебекер" от любопытства рассматривать не полезли, то неизвестно чем дело для нас закончилось бы. Я уже подумывал к колонне идти, весь этот цирк заканчивать собрался. А тут, вот как всё обернулось.

Курков тяжело вздохнул:

— На цирк это уже совершенно не похоже. Три трупа, среди них женский!

Новиков зло посмотрел на солнце, как будто именно оно виновато во всех наших бедах.

— Причем убитые лежат, как минимум дня три, — Николай скривился и передёрнул плечами. — А то и четыре.

Я, молча, шагал, внимательно прислушиваясь к разговору. Оказывается, не всех убитых заметил. Да к тому же сгоревший грузовик — знаменитый "Студебекер"! Я их только на картинке, да в хронике видел! Надо у Кольки спросить, какая модификация у грузовика. Полноприводная или без переднего ведущего моста. Так и шел, судорожно вспоминая, какие вообще модификации "Студебекеров" поставляли Штаты в СССР по ленд-лизу. Размышлял над столь важной проблемой, ровно до того момента, как мне в затылок несильно, но весьма чувствительно ткнулся приклад пулемёта.

Я обернулся, потирая ушибленное место, гневно обратился к пулеметчику:

— Федя, блин, ты своей железкой махать прекращай!

Дихтяренко виновато засопел:

— Извини, Серёга! Эта чертова штука, адски тяжелая! Устал я немного. Вот с плеча на плечо пулемет перекидывал и не рассчитал малехо. Когда перед камерами маршировали, я его вес и не чувствовал, а сейчас прямо плечи отваливается.

— Отдай "МГ" Женьке, пусть он минут тридцать попотеет.

Избавившись от ноши Дихтяренко, несколько раз энергично развел руками в стороны и активно подключился к разговору:

— Косяков около грузовика мы знатно напороли!

— Это с чего вдруг? — удивился Новиков.

— Мертвых не похоронили. Оставили на земле гнить. Не по-человечески это, парни! — неожиданно серьёзным тоном произнес Фёдор.

Новиков, не ожидавший такого ответа, явно растерялся:

— Ну, это… Всё так неожиданно произошло. Я меньше всего там трупы ожидал увидеть. Да и запах такой, что не подойти. Вон, Сергей ломанулся, чуть половину взвода насмерть не затоптал.

Я виновато забубнил:

— Вы уж меня простите, мужики, но в жизни я не переношу две вещи: зубную боль и трупный запах. Вообще, зубных врачей боюсь так, что несколько раз от страха терял на приёме сознание.

Курков недоверчиво хмыкнул:

— А больше ты ничего не боишься? Клоунов, например?

— А чего вас бояться? — не удержался я от дружеской подначки. — Вы не страшные, а остальное можно и вытерпеть. Но таскать разложившиеся трупы — увольте! Это не по мне.

— Всё равно, убитых надо было похоронить! — упорно гнул свою линию Дихтяренко. — Я трупы в могилу стащить смогу!

— Слушай, Фёдор! Ты правильные вещи говоришь! — вспылил Новиков. — Но хватит нам здесь морали читать! Не маленькие, всё понимаем. Пойми, вернуться, сейчас не получится! Представь, что начнется, когда командиры колонны, что топает у нас за спиной увидят, как мы разворачиваемся и начинаем хоронить, убитых красноармейцев! Ты же не хочешь прямо сейчас, рядом с ними лечь? Молчишь? И правильно делаешь.

Фёдор сжал зубы, неприязненно обвел нас взглядом:

— А вот как оружие возле убитых не пошукали! Эх, да что теперь горевать, я и сам не докумекал! Нам теперь нужно, каждый шаг просчитывать. Всё обдумывать по пять раз придется.

Я встрял с вопросом:

— Не понял, почему?

Новиков перебросил автомат на другое плечо, сплюнул на землю и с сочувствием посмотрел на меня:

— Да потому, что мы на самом деле перенеслись! Ты, что еще этого не понял? Проснись, парень, мы на войне!

У меня по спине побежали мурашки, ноги мгновенно налились свинцом. До этого момента я настойчиво отгонял любые мысли, о возможности переноса во времени. Всё происходящее с нами, можно было при желании объяснить. И пшеничное поле, и кучу немецкой техники на дороге. Но вот три трупа полностью разрушили моё представление о реальности. Это что, же получается, мы маршируем прямо посередине боевых порядков немцев? Черт! Стоит хоть одному немцу с нами заговорить, так нам и конец настанет, немедленный и бесповоротный. Что мы ему скажем? Курка, матка, яйки? Или «хенде хох»? Или я в ответ прокричу немцу десяток команд, которые выучил в страшных муках?

Мама родная, у нас же немецкий язык знает только Венк! Что делать? Что же делать?

Пока я лихорадочно размышлял, периодически поёживаясь от страха, из середины строя к Новикову подбежал Юрий Плотников. Он взволнованным голосом с явными истерическими интонациями затараторил:

— Герр лейтенант, посмотрите мою солдатскую книжку! Вы видите? Видите?

Плотников начал с остервенением совать раскрытую книжку прямо в лицо Николаю.

Юрку я знаю с момента своего вступления в клуб. Крайне спокойный парень. Всегда сохраняет присутствие духа, отличается редким хладнокровием. Никогда я не видел его в таком возбужденном состоянии как сейчас.

— Да прекрати мне в лицо ей тыкать, — недовольно пробурчал Николай, забирая книжку из рук Юрки. — Что там у тебя?

— А вы откройте, герр лейтенант, сами посмотрите!

Новиков зашелестел страницами.

— Ни хрена себе! — потрясенно произнес Николай. — Это только у тебя или у всех так?

— Не знаю, герр лейтенант. Я сам только что это обнаружил! Полез в карман за сигаретами и вот…

Новиков еще раз быстро пролистал документ и, обернувшись к нам, приказал:

— Взвод! Немедленно все достаём свои зольдбухи, смотрим и говорим, что видим!

Сзади раздалось несколько недоумевающих возгласов. Я машинально рявкнул:

— Отставить разговорчики! Выполнять команду!

Сам же не мешкая, расстегнул планшет, достал свою солдатскую книжку и моментально офигел. Все надписи в ней, были сделаны по-русски. И печатный текст и написанный переводчиком от руки — всё отлично читалось по-русски. Я заскользил взглядом по страницам, выхватывая отдельные предложения: "имя и девичья фамилия матери", "выдан набор для чистки карабина", "размер обуви в сантиметрах". Вот это да! Как же это может быть? Даже на первой странице всё без проблем прочитал! А ведь перед отъездом на съёмки раскрывал книжку как раз на этой странице. Я знал, что там написано, но написано-то было всё по-немецки!

Вокруг меня раздавались недоуменные возгласы, народ активно делился новостями, кто-то громко смеялся, в общем, творился наш родной реконструкторский бардак.

Герру лейтенанту это явно не понравилось:

— Взвод! Прекращаем базар! У всех по-русски написано?

Люди дружно разразились истерическими выкриками:

— У меня по-русски!

— Ага!

— У всех!

— А у меня даже два раза по-русски!

— Тихо! — заорал Новиков и неожиданно улыбнулся. — Чапай думать будет!

Взвод захохотал. Отсмеявшись, я обратился к Николаю:

— Так это получается, мы теперь по-немецки говорить можем?

— Похоже. И песню что мы на дороге слышали, солдаты на немецком языке пели! Просто мы сразу этого не поняли.

Курков обхватил голову руками, энергично потер виски:

— У меня уже мозги кипят от всех этих дел! Я вот не пойму: если мы по-немецки понимаем и читать можем, то на каком языке мы сейчас разговариваем?

Герр лейтенант достал из кармана кителя мобильный телефон, защелкал кнопками:

— Ага! Я эсэмэски свои открыл. Всё по-русски написано! Вот смотри, Сергей — твоё сообщение!

Я с интересом взглянул в экран. Точно, это я писал! Всегда сообщения отправляю без знаков препинания. Так набирать быстрее. "Николай всё в порядке с автобусом я договорился по деньгам тоже нормально получилось".

— Да, дела, — задумчиво протянул Михаил. — Значит, мы и по-русски и по-немецки можем разговаривать?

Новиков утвердительно кивнул:

— Получается так. Только пока не понятно, как переключаться между режимами! Ладно, с этим разберемся позже.

Дихтяренко тронул меня за плечо: