Характерник (СИ) - Ли В. Б. (книги без сокращений .txt) 📗
Заставляю себя сдерживаться, спокойным голосом выговариваю, одновременно наводя на Федора подавляющее сопротивление его воли поле, внушаю доверие к моим словам:
- Государь, у России нет союзников, кроме ее народа и армии. Ничто не может быть выше ее блага, в войне на Пруте его нет. Словам фарисеев о братьях-единоверцах и клятвам их не верьте, предадут в трудную пору как Иуда.
Прервал свою речь, внутренним взором всматриваюсь в душу царя, в нем еще осталось какое-то сомнение, продолжил тем же гипнотическим тоном:
- У России свой путь, набраться силы, изгнать ворогов, занявших ее исконные земли, встать крепко на них, дать людям благоденствие и покой. Все остальное чуждо - слова, клятвы, улещения. За Россию и ее люд готов положить жизнь, к другим у меня веры нет.
Вижу, мои слова и внушение захватили душу государя, тень сомнения ушла с его лица, он твердо произнес:
- Да, Иван, мы все радеем об отчизне, ее благо для нас превыше. Ты верно послужил ей ранее, служи и сейчас, поднимай новые земли.
Воспользовался последними словами Федора, не медля отвечаю ему:
- Государь, у меня грамота, как лучше вести службу в Малороссии. Дозвольте вручить ее Вам.
На согласный жест рукой передал Федору пухлый пакет, он вскрыл его, бегло посмотрел на первый лист, убрал обратно, а потом обронил:
- Я посмотрю грамоту и позову тебя, Иван. Уверен, что писанное тобой будет только на пользу.
После этих слов завершил прием, мы с Яковом, поклонившись государю, покинули его покои.
Глава 13
Федор вызвал меня через три дня, задал несколько уточняющих вопросов, а потом объявил, что мой проект принимается, тут же при мне подписал уже готовый указ об образовании Югороского генерал-губернаторства и входящих в него пяти губерний, двух на Левобережье - Полтавской и Запорожской, трех на Правобережье - Волынской, Подольской и Новороссийской. Киев с окрестностями как центр генерал-губернаторства выделен особым округом на правах губернии. Название Украина Федор не принял, посчитал чуждым русскому духу. Мы один народ с идущими вглубь веков корнями, вышедший из общей прародины - Киевской Руси, так объяснил мне свое решение. Этим же указом назначены генерал-губернатор в моем лице и губернаторы, государь утвердил предложенных мною верных соратников, за многие годы совершивших немало военных и трудовых подвигов.
Новый проект государственного образования заинтересовал Федора, он поделился со мной мыслью ввести его на других окраинных землях - в Сибири, на Алтае, Крыму и Дикой степи. Я поддержал государя, но предупредил, что в них условия отличаются от наших как слабой заселенностью, так и местными традициями и образом жизни, особенно в кочевых краях. Так что слепо переносить нашу схему управления на другие генерал-губернаторства нельзя. Мы обсудили некоторые подробности в организации подобного дела, после перешли на другие темы, среди них и о послах из Молдавии и Валахии. Федор отказал им, объяснил, что вторгаться в Молдавию и вести войну с османами сейчас мы не можем, ожидаем обострения отношений и новой войны с другим, не менее грозным врагом. Невольно выдохнул облегченно, все же какие-то опасения с решением государя оставались, он личность сильная, может перебороть мое внушение. Федор заметил такую реакцию, лукаво усмехнулся, потом посерьезнел, продолжил обсуждение других важных ему вопросов.
Пробыл в Москве еще две недели, пока согласовал в министерствах и канцеляриях образование своего генерал-губернаторства. По приглашению государя поучаствовал в заседании Государственного совета, специально созванном в связи с учреждением новой государственной структуры, давал пояснения, отвечал на многочисленные вопросы министров по их ведомству. Команда у Федора толковая, да и по настроению заметно их желание сделать лучшее для страны. Мне работать с ними было приятно, у нас общее стремление, потом не раз общался с взаимной приязнью. Между делами побывал в гостях у своих друзей, меня в их семьях встретили как дорогого гостя, особенно мои "крестнички", дети Алексея Лихачева, их уже трое. В начале сентября, покончив с неотложными хлопотами, незамедлительно выехал с помощниками и охраной в обратный путь, работа впереди предстоит большая и важная.
Как и при каждом новом деле дома не засиживался, всю осень и не раз за зиму выезжал во вновь созданные губернии, вместе с их руководителями объезжал поселения и города, заводы и стройки, проехал вдоль нашего рубежа на Днестре. Картина складывалась обнадеживающая, даже на присоединенных в этом году землях жизнь налаживалась. Мы во многом помогли местным поселянам с восстановлением и строительством домов и приусадебных хозяйств, сборе и сохранении урожая, предприимчивому люду выдали ссуду на обустройство мастерских и ферм, освоение производства нужных товаров и продуктов. Следующий, 1691 год, выдался зажиточным, богатый урожай на полях, дающее прибыль производство позволили трудящемуся люду справиться с нуждой, у многих появился первый достаток. По уровню доходов наш край вышел среди первых в стране, к нам приезжали учиться уму-разуму из других губерний, ко мне также заезжали вновь назначенные коллеги из Таврического и Туркестанского генерал-губернаторств.
Мирному труду не помешало сохранившееся противостояние на Днестре с османской армией, кроме казачьих полков здесь стояла в укреплениях еще 10-тысячная группа регулярной армии. До прямых столкновений дело не дошло, но вылазки с обеих сторон небольшими подразделениями происходили не раз, больше с разведывательной целью. Можно сказать, оба войска сохраняли нейтралитет, но были готовы отбить наступление противника или самим пойти на него. В Волыни и Галиции на рубеже с Речью Посполитой ситуация складывалась намного спокойнее, но и здесь наши полки не расслаблялись, держали порох сухим. Регулярно направляли разведывательные группы вглубь занятой врагом территории, собирали сведения о дислоцирующихся на границе частях противника, их передвижениях. На самой линии обороны контролировали обстановку заставами и казачьими разъездами, ловили лазутчиков с той стороны, хотя больше было перебежчиков, идущих за лучшей долей к нам.
У меня самого служба в этом году наладилась, вошла в размеренное русло, не сравнить с прошлым, хлопотным и богатым событиями. Даже почувствовал себя неуютно, привык к гуще дел, напряжению в ратных и мирных трудах. Вновь принялся вспоминать и изобретать возможные в нынешних условиях промышленные поделки и специальный инструмент, но и боевое оружие не оставлял в стороне. Проработал конструкцию револьвера, по аналогии с ним внес в свою первую винтовку вращающийся магазин, вместе с мастерами оружейного завода изготовил первые образцы. К концу года получили действующее стрелковое оружие, но с кучей недостатков, прежде всего в низкой надежности барабанного механизма и затвора. Доводили до ума полгода, только к лету следующего, 1692 года, добились приемлемого качества и достаточных боевых характеристик. Министерская комиссия, принимавшая новинки, отнеслась к ним с восторгом, увлеклась их испытанием, пока не расстреляла патронный ящик. По ее настоянию запустили новое оружие в массовое производство сразу на всех оружейных заводах.
Больше времени оставалось и на свою семью, она на глазах разрасталась уже внуками. Все старшие дети обзавелись семьями, но не забывают отчий дом, нередко гостят у нас вместе со своими чадами. Когда все собираемся вместе, яблоку некуда упасть, немалые хоромы уже не вмещают всех. Постепенно, год за годом, от нас отселились старшие мои жены - первой ушла Мария, за ней Аксинья и Настя. Я им купил неподалеку усадьбы, ходим друг к другу в гости. Вместо них к нам переселилась Ксения, она безраздельно хозяйничает в доме, взяла в свои руки общее хозяйство. Энергия у нее бьет ключом, все успевает, обо всем проследит, дети так и тянутся к ней. Катя осталась в доме, не ушла за другими, но как-то отстранилась от семейных дел, больше с гостьями просиживает в горнице, часами ведет с ними какие-то бабьи разговоры. Мы почти не общаемся между собой, да и в одной постели редко оказываемся, ничто не напоминает нашу прежнюю любовь. Зато Ксении в спальне раздолье, все мое внимание и ласка отдаются ей, любовные страсти между нами с годами не утихают.
