Талисман цесаревича (СИ) - Ежов Сергей (прочитать книгу txt, fb2) 📗
— Отчего же не поделиться? Поделюсь. Только охраняй и саму колючку, Александр Васильевич: проволока вещь ценная, всяк норовит отломить кусочек на собственные нужды.
Сборный дивизион привычно поднял орудия на передки и выдвинулся в указанный район учений. По дороге я объяснял Суворову возможности нового вооружения, руками показывая, как высоко могут взлетать снаряды, и как круто падать. Будущий генералиссимус всё понял правильно и решил посмотреть на реальную стрельбу
— Юрий Сергеевич, на прямую наводку дорогой боеприпас тратить не станем, а вот по ту сторону зарослей, я точно знаю, имеется несколько брошенных хижин, обстреляйте их.
Я повернулся к сопровождающему нас командиру сводного дивизиона, капитану Петрову:
— Сможете сделать, капитан?
— Несомненно, сможем, господин полковник!
Немедленно от дивизиона, переходящего из походного в боевое положение отделился маленький конный отряд и поскакал в сторону, на точку, откуда видно подлежащие обстрелу хижины и откуда можно подать сигналы дивизиону. Напрямую, к хижинам двинулась разведка: надо же выяснить, нет ли в том месте мирных жителей. Мы с Суворовым и нашими свитами расположились неподалёку от корректировщиков, нам видна и артиллерия и цель. Наконец разведка показалась из леса и поскакала на доклад к командиру. В это же время один из группы корректировщиков выбрал место повыше, похоже, он взобрался на какой-то камень, принялся махать флажками.
— Что он делает? — удивился Суворов.
— В Главном Артиллерийском управлении разработали систему сигналов, которые можно днём передавать флажками, а ночью фонарём. Очень удачная оказалась задумка. — поясняю я.
— Действительно… Ну-ка посмотрим как сработает ваша задумка.
В деле внедрения флажного семафора я ограничился тем, что подкинул саму идею во время дружеской посиделки с артиллеристами. Моё лицедейство не пропало даром: наутро вся четвёрка моих собутыльников бросилась разрабатывать семафорный алфавит, и спустя пару дней всё было готово. Радением генерала Кукорина семафорная азбука тут же обрела силу приказа и была издана в виде отдельной брошюры, где были приведены и «дневные» флажные знаки и «ночные» знаки фонарём. Разработали и ратьер, но готовых образцов выпустить не успели.
Дивизион готовился к стрельбе. Пушки задрали стволы вверх и их расчёты пока просто стояли. Суетилась прислуга только одного орудия.
— Сейчас начнут пристрелку, чтобы тратить поменьше боеприпаса. — пояснил я.
— Весьма дельно. — кивнул Суворов поглядывая то на пушку, то на цель.
Бабах! Орудие изрыгнуло клуб дыма, и спустя секунды слева от хижины вспух султан разрыва. Корректировщик замахал флажками. Бабах! Корректировка. Бабах! Корректировка. Наконец расчёты у орудий пришли в движение, и дивизион рявкнул тремя полными залпами. На месте хижин остался лишь лунный ландшафт, что-то дымилось, но не горело: ударными волнами близких разрывов пламя сбило.
— Прогуляемся, Юрий Сергеевич, посмотрим на дело рук ваших пушкарей?
— С удовольствием, Александр Васильевич.
Проехали, полюбовались. Хотя на что там смотреть? Овал длиной метров в пятьдесят и шириной метров в пятнадцать изрытый воронками.
— Посмотрите-ка, а ведь кучно положили свои бомбы! — восхитился Суворов и повернулся ко мне — Юрий Сергеевич, а не согласитесь ли Вы поучаствовать в небольшом дельце?
— Разок-другой стрельнуть в сторону Очакова? Дело благое, не откажусь.
Суворов усмехнулся:
— А поедемте в штаб, полковник, есть к меня некоторая мысль.
Но для начала он подъехал к артиллеристам, от души обнял командира и произнёс перед строем короткую, но зажигательную речь. Вот ведь как удачно в человеке сосуществуют командир и комиссар, и каждый проявляется в нужное время.
В штабе корпуса нас уже ждали офицеры.
— Присаживайтесь, господа!
Присутствующие расселись, мне досталось довольно удобное кресло. Только теперь до меня дошло, что в этой армии таскают с собой нормальную мебель. То-то мои артиллеристы восхищались лёгкой складной мебелью, которую я заказал для штаба своей артиллерийской дивизии и штабов всех уровней до батареи. Правда, последним досталось шесть стульев и стол. Складные, конечно.
— Господа! — начал Суворов, видя, что все внимательно слушают — Прибытие новейших орудий. Которые доставил гвардии полковник Булгаков, — услышав свою фамилию, я встал. Так положено — Садитесь, полковник. Итак, прибытие орудий резко изменило расклад сил на нашем театре военных действий. Короткие учения, которые были проведены час назад, навели меня на счастливую мысль, взять Очаков не медля, а именно завтра с раннего утра. Суть замысла такова: войска выдвигаются на рубежи ожидания, и ждут, когда в дело вступит наша артиллерия. Под прикрытием её огня пехота легко войдёт в крепость. В корпусе имеются полсотни орудий, полковник Булгаков доставил ещё триста, прислуга прибыла заранее, так что у нас на руках все карты. Крайне важным благоприятным для нас обстоятельством является отсутствие османского флота: из-за противных ветров и угрозы вспышки холеры флот отошел в Кафу. Нам представляется счастливая возможность, разобраться с крепостью не опасаясь бомбардировки и десанта с моря. Благоволите взглянуть на карту.
На карте, вывешенной адъютантами, перед нами была нанесена крепость Очаков и прилегающая местность.
— Как мы видим, Очаков после взятия его фельдмаршалом Минихом и последующей передачи туркам, значительных изменений не претерпел. Ходили слухи, что крепость собираются модернизировать, но по счастью, у османов до того не дошли руки.
Суворов внимательно оглядел слушателей и продолжил:
— Тотчас же после военного совета я отошлю ультиматум коменданту Очакова, со сроком до восхода солнца. Комендант, разумеется, ответит отказом, а мы в назначенный срок ударим. Посмотрите: колонны встанут в этих точках. — Суворов указал указкой на предполагаемые позиции — Артиллерия встанет здесь. Собственно, господа, на этих позициях в тридцать седьмом году стояли артиллерия и пехота Буркхарда Миниха. Грех не воспользоваться решением принесшим победу. Нынче я убедился, что новейшие орудия стреляют и попадают, даже не видя супротивника, а целеуказания для них весьма споро и ловко передают специально обученные люди. Основная часть новейших орудий будет расположена вне зоны действенного огня осман и станет поражать врага навесным огнём, разрывными снарядами. Благодаря новой тактике артиллерийского боя все османские резервы окажутся под воздействием нашего огня и не смогут прийти на помощь тем, кто пытается удержать нас на стенах. А на стенах они тоже будут биты, ибо там нет никаких укрытий от огня сверху. Есть ли вопросы и пожелания?
Я поднял руку:
— Если позволите, то у меня имеется краткое сообщение.
— Извольте.
— У России нет ненависти к Османской империи, и в будущем более чем вероятно, османы станут нашими союзниками. Его императорское величество просил довести до личного состава, что осман по возможности следует пленить, а не убивать. С пленными следует обращаться милостиво, особенно со штаб-офицерами и генералами. На татар это требование не распространяется, они нам не нужны.
— В самом деле, господа, прошу с должным усердием отнестись к пожеланию монарха. — кивнул Суворов — И коли вопросов больше нет, приказываю приступить к разработке детального плана. Результат жду через четыре часа.
Мои артиллеристы заняли позиции ещё ночью, а я проинспектировал все батареи и проверил работу полковых штабов. Результаты меня удовлетворили: офицеры не забыли то, чему их учили и готовились показать класс настоящей работы артиллеристов. Впрочем, главный экзамен воспоследует в самом скором времени — бой.
С первыми лучами солнца я занял своё место в штабе Суворова, расположившегося на невысоком холме километрах в полутора-двух от стены крепости. Штабные переговаривались между собой, шелестели бумагами и что-то помечали на картах, иногда подходили к командующему, что-то уточнить — шла интенсивная работа. Чуть ниже по склону, у длинной коновязи толпились посыльные, казаки и гусары охраны офицеров связи.
