Накануне (СИ) - Кротов Сергей Владимирович (книги хорошего качества .TXT) 📗
– Понятно, но как это связано с "текучестью кадров" и штурмовщиной?
– Пока никак, – улыбается Фунтик. – идём дальше. План по труду достаточно напряжённый, обычно директору не хватает рабочей силы, поэтому он заинтересован иметь её излишки, которые нельзя показывать. "Текучесть кадров" выгодна директору так как сильно затрудняет её учёт, достаточно лишь к концу года иметь плановый показатель. Ещё в 1933 году принято постановление о ежемесячном отчёте предприятий по выполнению плана фонда заработной платы и численности работников, но оно не исполняется. В конце года мы в лучшем случае сможем получить данные первого квартала.
– Почему же вы не потребуете?
– Они ссылаются на недостаток кадров плановиков и учётных работников…. но главное, я считаю, в том что наркомат не хочет ссориться с директорами, от которых зависит выполнение плана. Кроме того, предприятия частично берут на себя расходы по содержанию нашего аппарата.
– Это ещё почему? Разве аппарат наркомата не должен полностью финансироваться из бюджета?
– Должен, – согласно кивает Фунтик. – но на практике финансирует недостаточно, поэтому мы для обеспечения нормальной работы аппарата вынуждены принимать людей, которые числятся…
"Ну да, как с директора потребуешь, если находишься на его содержании? Налицо конфликт интересов… Похоже, пришла пора встретиться с новым наркомом финансов Зверевым".
– С этим понятно, – незаметно бросаю взгляд на часы. – но если руководитель предприятия такой всевластный, то почему на заводах цветёт "цеховщина"? Стукнул бы кулаком по столу и навёл бы порядок среди подчинённых.
– Многие так и делают, – опять соглашается начфин. – но большая часть, предпочитает не вникать во все мелочи, так легче и спокойнее ему жить. И всегда объяснение имеет: мол, приучаю подчинённых к самостоятельности.
"Директор выходит виноват… откупился от наркомата, свои обязанности распределил между начальниками цехов, оставив за собой представительские функции. Те крутятся как могут чтобы дать план: маскируют избыток рабочей силы, превышают фонд заработной платы, но всё равно не могут выполнить план, поэтому записывают продукцию этого месяца – прошлым. Тогда получается замени плохого директора хорошим и всё наладится? Не факт"…
– Что ж спасибо, Зиновий Маркович, – поднимаюсь со стула, показывая что разговор закончен. – подготовьте мне, пожалуйста, совместно с кадровиком, я дам ему распоряжение, докладную о том, что у нас в наркомате происходит с фондом заработной платы и рабочей силой.
Дважды нажимаю кнопку электрического звонка и через две минуты в кабинете появляется высокий седовласый мужчина лет пятидесяти в элегантном чёрном костюме. За это время я успеваю просмотреть краткую справку на посетителя, подготовленную "Грымзой".
"Алексей Васильевич Шубников… доктор геологтческих наук, член-корр АН СССР… заведующий Лабораторией Кристаллографии на правах отдельного института… завлаб лаборатории?13 треста НКОП… Тут неточность, этот трест уже перешёл в наш наркомат".
– Прошу садится, товарищ Шубников.
– Благодарю.
Внешне член-корр спокоен, но настороженный взгляд выдаёт небольшое волнение.
"Любой стал бы волноваться, будучи вызванным к майору госбезопасности".
– Я пригласил вас, Алексей Васильевич, чтобы обсудить тематику вашей лаборатории?13. Я знаю, что вы планировали заняться пьезоэлектричеством (Шубников кивает). Какими конкретно пьезоэлектриками?
– Сегнетовой солью.
– Понятно… – разочарованно морщусь я. – боюсь только что в радиопроме это соединение будет иметь очень ограниченное применение: она начинает разлагаться уже при шестидесяти градусах.
– Почему же, – не соглашается он. – в качестве звукоснимателей в электрофонах, микрофонах и тому подобных устройствах очень даже будут востребованы.
– Понимаю, что сильный пьезоэффект сегнетовой соли очень привлекает, но её гигроскопичность не помешает применению? Это очень серьёзное ограничение. – Делаю небольшую паузу, Шубников не бросается возражать. – В любом случае вы как заведующий лабораторией и крупный учёный можете в определённых пределах формировать свою тематику, но нужно соблюсти баланс с интересами наркомата. Мы хотим заказать вам опытно-промышленную установку по выращиванию кристаллов кварца с производительностью десять тонн в год: выделим средства, территорию и материалы для строительства опытного завода. Признайтесь, кристалический кварц – ваш любимый пьезоэлектрик. Я книгу вашу о нём читал…
Шубников улыбается.
– … я вот что хотел спросить у вас, Алексей Васильевич, ведь все свойства кварцевого резонатора сильно зависят от точной ориентации кристалла при резке. Как вы контролируете это, при помощи рентгеновских лучей?
– И рентгеновским методом в том числе, – оживляется член-корр. – но он очень по времени затратный…
"Кто бы спорил… если для видимого света угол падения всегда равен углу отражения независимо под каким углом к плоскости падает луч, то для рентгеновского – существует только только один угол, при котором отражение будет происходить, причём для каждой грани кристалла каждого вещества этот угол будет разным".
Сначала мы с Лосевым определяя кристаллографические оси германия использовали фотопластинку, но быстро отказались (та ещё маета раз за разом проявлять её) перешли на счётчик Гейгера, здоровый ящик с высоким напряжением. Стало работать проще, но не намного: рентгеновский аппарат приходилось в целях безопасности постоянно включать и выключать.
– … и мы в последнее время пкрешли на чисто оптический метод. Травим отшлифованную поверхность кварца смесью плавиковой кислотой и перекиси водорода, скорость травления по разным осям кристалла разная, поэтому на ней образуется рельеф, повторяющий строение кристаллической решётки. А дальше освещаем этот рельеф узким пучком света, он отражается на экран: чем сильнее ось кристалла отклонена от освещаемой поверхности, тем сильнее это отражение от центра экрана.
"Вот оно, то что нам с Лосевым нужно"!
– Алексей Васильевич, разрешите моему сотруднику взглянуть на вашу установку… – начинаю я и тут мне в голову приходит другая мысль.
– В любое время, я распоряжусь. – Кивает Шубников.
– Спасибо, я вот что подумал, а не согласитесь ли вы принять участие в одной научной работе, которую мы проводим на заводе "Темп".
– Что за работа? – Живо интересуется мой собеседник.
– Она связана с вытягиванием монокристаллического образца из расплава по методу Чохральского. – Скрещиваю пальцы под столом на удачу.
– В каком качестве?
– В качестве консультанта, а если понравится то и заведующего лаборатории кристаллографии. По совместительству.
"Пора расширять и вводить новые силы в полупроводниковый отдел, Лосев один уже не тянет".
– Эх, где взять силы и время на всё… от консультаций я, конечно, не откажусь, а вот от заведования увольте… – видя моё расстроенное лицо, Шубников добавляет. – но у меня в институте есть несколько отличных молодых учёных, которые не откажутся.
Москва, Старая площадь дом 4,
ЦК ВКП(б), кабинет Кирова.
1 марта 1938 года. 16:00.
– Не соединяй меня ни с кем пока. – Сергей Миронович опускает трубку телефона на рычаг и тянется к папиросе.
Сегодня наши ежемесячные уроки по научному коммунизму проходят в непривычном месте и в неурочное время, в первой половине дня по "сталинскому времени". Перед учителем лежит злополучный шокинский отчёт по воронежскому заводу.
– А вопросы, как я понимаю, у тебя, Алексей, будут традиционными, – Киров щурит глаз от табачного дыма. – кто виноват и что делать?
– Угадали.
– Сначала ответь мне на вопрос какова основная экономическая задача СССР?
– В кратчайшие сроки догнать и перегнать наиболее развитые страны экономически. – Отбарабанил я.
