Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
Ну а четвертого апреля в новеньком порту Усть-Луга причалил американский пароход, с которого была выгружена тысяча тонн алюминия в слитках.
Глава 22
Женя уже закончила заполнять журнал, когда в кабинет буквально ворвались две девочки:
– Евгения Никитична, у нас опять Смирнов и Морозов подрались!
Так, девочки вроде как из пятого "Б", к ним не далее как две недели назад Женя уже заходила – как раз царапины, в драке мальчишками полученные, замазывать. Девушке новость не понравилась, и вовсе не потому, что в школе произошла еще одна драка – мальчишки постоянно дерутся, да и разбираться с драчунами медицинской сестре вообще не следовало. Но раз девочки прибежали именно к ней, значит кто-то из драчунов снова пострадал – но до начала семинара в "Медицинской школе Козицына" оставалось меньше часа, а Яков Валерианович очень не любил, когда на его занятия опаздывают.
– И какая помощь требуется? – Женька встала, подошла к шкафчику с медикаментами и остановилась в раздумьях. Наверняка ведь до крови подрались, но Яков Валерианович рекомендовал раны обрабатывать зеленью бриллиантовой, а вот Александр Владимирович категорически настаивал на использовании раствора йода.
Девочки переглянулись: в городке все знали, что в школах медсестрами работают ученицы медицинской школы, у которых и без того расписание занятий весьма напряженное, а потому старались их без особой на то нужды от учебы не отрывать.
– А вы нам дайте бутылочку с зеленкой, мы сами их намажем. Вы только перед уходом зайдите на минутку в класс, скажите что это вы нам их мазать велели. А мы аккуратно сделаем, не разольем! И не испачкаем лишку…
Женька – все же в неполные семнадцать лет девушка в значительной степени все еще остается ребенком – исключительно для проформы поинтересовалась:
– И много там мазать надо?
– Не, немного. Морозов хотел Смирнову в морду дать, а тот увернулся и Морозов кулак об пол до крови разбил. А Смирнов все равно морду поцарапал.
– Об пол? Тогда йодом надо, на полу микробов много. Вот, берите, сами скажете что я вам их намазать велела. А бутылочку потом учительнице отдайте, я завтра заберу.
Все же Александру Владимировичу девушка верила чуть больше, чем старому врачу. Просто потому, что в журнале – куда записывались "чахоточники", обязанные утром съесть по таблетке лекарства, осталось уже меньше ста школьников. Меньше ста, а поначалу-то было более чем полтыщщи! А таблетки, что чахотку излечивают – сам Яков Валерианович не уставал о сем напоминать – именно Александр Владимирович и выдумал.
И не только эти таблетки: только в восьмую школу из Крыма уже приехали два десятка детей, у кого чахотка вместе с сифилисом была. Вылечили же, специальными уколами вылечили! А в Госпитальном городке теперь и вовсе пусто. То есть не пусто, народ туда постоянно прибывает – но детей-то, что поначалу туда определили, почитай всех уже излечили! Вот только все равно сколько тех таблеток давать и уколы какие ставить – врачи решают. Так что, подумала Евгения Никитична, после окончания фельдшерского курса нужно будет обязательно дальше учиться, на доктора. Так что нужно не прошения об отправке в Сибирь писать, как большая – и глупая – половина учениц школы, а учиться хорошо. И не просто хорошо, а вообще отлично!
Война – это всегда огромные и совершенно непроизводительные траты. Но чтобы траты эти совершать, нужны деньги, а у России свободных денег было крайне немного. Коковцев – министр финансов – приступил к зондажу настроений во Франции на предмет денежек подзанять… то есть хотел приступить. Но не получилось: по дороге в Париж его миссию перехватили банкиры уже совершенно германские и сделали "предложения, от которых невозможно отказаться".
Вообще-то отказаться можно от всего, только иногда такой отказ лишь констатирует глупость отказавшегося. А русский министр финансов глупостью не страдал, и даже ей не наслаждался. Он просто очень хорошо знал, что немецкие банкиры за кредит потребуют и существенных преференций – например, изменения таможенных тарифов в пользу германских товаров, переговоры по поводу которых продолжались уже почти год. Французы тоже просто так денег не дадут – процент заломят изрядный, но с ними хоть на таможне проблем не было – и делегация отправилась в Париж.
И вдруг в Берлине, где делегация остановилась на сутки "попутно" пощупать и германский рынок оружия, какой-то совершенно немецкий банкир – явно не желающий французам добра – предлагает взаймы денег больше, чем Россия собиралась просить у банкиров французских, да и условия оговаривает совершенно… несерьезные? Четыре с половиной процента годовых с рассрочкой платежа на пять лет – понятно, что сказки рассказывает. То есть понятно, что не сказки, стало лишь на следующий день, когда удалось выяснить, что у этого банкира деньги все-таки есть и он на самом деле готов предоставить кредит. Не государственный, а частный – на восемьсот миллионов золотых марок…
У Японии же в войне возникла первая серьезная заминка. В первых числах апреля армия генерала Куроки подошла к реке Чхончхон – и там быстро закончилась. То есть почти подошла, но закончилась совсем…
Гёнхо получил, как и ожидалось, концессию и вскоре сам переселился в Анджу. Вместе с огромной толпой народа: для работы в шахтах он нанял почти семь тысяч человек. Некоторые из них даже добывали уголь – и в результате в Порт-Артуре угольные ямы были вообще переполнены: отбойный молоток обеспечивает чудеса производительности. Но это было не главным: в нескольких штреках Хон все же наладил производство карабинов – "самозарядных карабинов Волкова". Вообще-то я уже успел узнать, что на самом-то деле Володя Ульянов "изобрел" уже неплохо известную винтовку Мондрагона, но все же он сумел достаточно ее улучшить чтобы она не попадала под действие патентов мексиканского генерала. Да, магазин неотъемный, заряжение с помощью обойм… Но главное – он придумал механизм поворота затвора, который на нынешних винтовках все же доворачивался вручную. Причем отличающийся от того, который мексиканец запатентует через пару лет: просто большинство изготовителей стрелкового оружия не имели оборудования, обеспечивающего нужную точность изготовления некоторых деталек. А я Хону нужные станки "сам сделал"…
Ну а весьма приличные доходы, получаемые от продажи угля в китайских портах, позволили ему нужными (и очень дорогими) станками закупиться не только у меня, так что выпуск оружия у него получился даже выше намеченного (хотя качество пока еще оставляло желать много лучшего). К тому же немцы выстроили ему и небольшой, но очень современный уже металлургический завод. Да, завод производил пока лишь в основном чугун – мартены просто достроены не были, но и от чугуна польза на войне может быть немалая. Да и сталь – хотя всего лишь с одного бессемеровского конвертера – тоже шла, так что "самое главное чугунное изделие войны" завод Гёнхо производил в изобилии. Такая забавная чугунная "капелька" со стальным хвостиком…
Производство кокса – даже если это паршивый кокс из бурого угля – в качестве побочного продукта выдавало огромное количество креозота. Причем с бурого угля его значительно больше получалось, чем с обычного, а креозот – это же, по большому счету, всего лишь раствор фенола и различных его производных. Ну и прочая дрянь – но фенола в нем было все же много и жена уже отработала простой и недорогой способ очистки ценного химикалия. Дальше фенол – в соответствии с процессом, разработанным Камиллой – смешивался с серной кислотой, а через несколько часов уже с азотной – и получался "запрещенный к применению в России" тринитрофенол. То есть мелинит, он же шимоза – взрывчатка, крайне опасная при контакте с металлами. Но если этот продукт упаковать сначала в "ампулу" из ПЭТ, то он становится очень даже полезен при изготовлении всяких снарядов. Японцы шимозу пихали в снаряды, которые изнутри тщательно лаками всякими прокрашивались – но все равно часто "нарывались". А в ампуле – пихай куда хочешь, ничего плохого не будет.
