Оружейникъ - Кулаков Алексей Иванович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
«Чем бы мне помогли эти несчастные двадцать тысяч? Ах да, плюс еще пять за новый патрон. Не понял? А где слова о том, что в порочащих его связях не замечен?! Или дуэль со смертельным исходом, личное кладбище в полсотни могил неопознанных «контрабасов», судебный процесс против чиновников Таможенного департамента и любовница-баронесса вполне укладываются в образ молодого и жутко скромного офицера? Видимо, о таких мелочах писать не стали. Гм, занятно. А ведь судя по общему тону в этих двух статейках, меня окончательно и бесповоротно признали своим в военной среде. Теперь на очереди ученый мир, финансовая знать и промышленники».
Конец пути гость Олькуша воспринял с изрядным облегчением – у него изрядно затекли ноги. И не только ноги, но и то место, откуда они растут, – от долгого сидения в тряском, скрипучем и неудобном экипаже онемело даже то, чему и неметь не полагается. Конечно, часть ожидаемого комфорта «откусил» чемодан и штабные бумаги, то и дело напоминающие в пути о себе острыми углами и намерением выпасть в придорожную пыль, но все же, все же… Обрадовавшаяся при виде своего прежнего постояльца, Дарья Филипповна не отказала в гостеприимстве и на этот раз. Более того, князь занял свои же апартаменты, пустовавшие, как доверительно шепнула домохозяйка, чуть ли не с его отъезда.
– А что так, Дарья Филипповна?
– Так господин штаб-ротмистр квартирует в отдельном домике. Игорь Владиславович заняли его апартаменты, а господин корнет выбрал угловую квартиру на первом этаже.
Удивившись такому странному расселению (а еще больше тому, как домохозяйка разделила офицеров отряда – Дымкова именует по имени-отчеству, а остальных по званию), Александр поблагодарил разрумянившуюся от хлопот женщину, согласился с тем, что ужин будет ровно через два часа, и остался в полном одиночестве. Прошелся по комнатам, вспоминая, что и где стояло в бытность его офицером. Отметил некоторую застоялость воздуха и привычным движением распахнул небольшое оконце в спальне, после чего и уставился на огненно-рыжего петуха невероятных, просто-таки исполинских размеров. Живой будильник как раз примерялся, как бы ему сподручнее взобраться на рабочее место, расположенное на крыше птичника, и приступить к громогласному исполнению своей сельской арии. Старо-новый постоялец лихорадочно зашарил взглядом по комнате, отчаянно подыскивая любой увесистый предмет. Вот будильник в перьях вытянул шею, готовясь к пронзительному вокалу, вот звучно хлопнул крыльями – а под руку как раз подвернулось что-то подходящее по весу и форме.
– Кукар-ре…
– Нна!
Бумс!
Петух-мутант (среди его предков явно затерялся кто-то вроде одомашненного страуса) хоть и не ожидал такой подлости, как небольшой горшочек с геранью прямо в грудь, но встретил ее мужественно, как и полагается предводителю куриного племени. Сразу же, как пришел в себя и оправился от падения с саженной высоты, он принялся топорщить свой гребень и свирепо подпрыгивать в поисках обидчика, а неимоверно счастливый мститель еще раз оглядел слегка опустевший подоконник и с большим сожалением погладил округлый бок большого горшка с фикусом. Поглядев на циферблат наручных часов, аристократ решил, что вполне успевает навестить отрядную канцелярию и известить о своем прибытии господ офицеров. Да и о «боеприпасах» позаботиться не помешает.
Так получилось, что в кровать бывший офицер Олькушского погранотряда лег очень поздно. Или наоборот – очень рано. Обрадовавшийся его приезду Дымков успокоился только ближе к четырем утра, когда закончились все темы для разговоров и литровая бутылка «Мартеля» (увы, контрабандный конфискат по-прежнему не баловал своим разнообразием). Скинув с себя цивильное платье и приготовив на завтра, а вернее, уже на сегодня армейскую форму, ротмистр старым валенком «перевел» будильник в перьях «на попозже» и со вздохом облегчения накрылся лоскутным одеялом. Разум расслабился и едва заметно закачался на волнах приближающегося сна, который обещал телу долгожданный отдых.
– Кукар-реку!!!
Александр дернулся от истошного вопля недобитого пернатого, несколько минут полежал с закрытыми глазами и со вздохом, плавно перешедшим в могучий зевок, констатировал:
– Упорная скотина.
Когда он, уже одетый и обутый, подошел к нужному окошку, на горизонте как раз появился самый краешек солнца. Серые сумерки налились красками, исчезли многочисленные полутени, и появилась хорошая возможность рассмотреть грозного повелителя куриц во всем великолепии его красоты. Броня медноцветных перьев, ярко-алый «ирокез» гребня на голове, мощные ноги с хищными «шпорами» когтей, литой ятаган клюва. И взгляд свирепо-подозрительный настолько, что даже домовая кошка не рисковала посягать на его многочисленный гарем и потомство. Собственно, она вообще не появлялась во внутреннем дворике, вместо этого предпочитая осуществлять планомерный геноцид мышей в погребе или развлекаться охотой на юрких воробьев. А ее хвостатые кавалеры заглядывали к ней в гости исключительно по верху забора или же со стороны палисадника.
«Кстати, собаки тоже нет. Раньше как-то не задумывался, а теперь понимаю – с таким петушиным терминатором никакой пес не нужен».
Разложив на подоконнике пяток «снежков», слепленных из рыхловато-глинистой земли, постоялец злорадно улыбнулся и подцепил пальцами задвижку оконного шпингалета. Вчера всего за полчаса он подобными «снежками» довел петуха буквально до белого каления – после пятого или шестого попадания глаза у того налились кровью, и он начал с квохтаньем (более похожим на рычание) искать своего обидчика. Проинспектировал птичник (из которого в изрядной панике повыбегали все его обитатели), затем методично обследовал все места, где только мог затаиться враг, но так и не обнаружил ничего для себя подходящего.
«Ты меня четыре года изводил, денек потерпишь. Или то был твой папаша? Неважно».
Но приступить к долгожданной мести князь так и не успел – за дверью гулко забухали чьи-то шаги, и практически сразу же раздался голос утреннего визитера:
– Александр Яковлевич?
Вчера, во время посиделок с Игорем, он изъявил желание устроить конную прогулку вдоль границы. Не в одиночестве, конечно, – ностальгировать предполагалось в компании с Дымковым, недавно доросшим до звания поручика, и молоденьким корнетом, всего два месяца назад ставшим третьим офицером Олькушского пограничного отряда.
– Да-да, Игорь Владиславович, прошу вас.
Вместе с поручиком в комнате появилась и домохозяйка, решившая побаловать своего постояльца утренним чаем с домашней выпечкой. Пока первый неуверенно отнекивался от участия в завтраке, а вторая освобождала громадный поднос от большого чайника и тарелок с разнообразнейшими по начинке пирожками, князь подтянул к себе чемодан и запустил в него руки.
– Дарья Филипповна, а это я вам привез.
– Ой, ну зачем вы это, Александр Яковлевич!
Но тем не менее продолговатую коробочку из серого картона все же приняла. Повертела ее немного в руках, покосилась на приступивших к утреннему чаепитию мужчин и заторопилась по хозяйственным делам. Молодые мужчины, наоборот, никуда не торопились, неспешно осваивая содержимое тарелок и раз за разом доливая себе в чашки душистого чая с жасмином – был у Дарьи Филипповны небольшой пунктик и большая страсть к качественному, хорошему чаю. Даже кой-какая коллекция образовалась из почти четырех десятков наименований разного чая, которым она наслаждалась сама и изредка угощала постояльцев. Изредка – потому что пополнение ее собрания было очень трудным делом, и требовались большое терпение и опыт, чтобы выудить что-то стоящее из моря всяческого контрафакта и подделок, вроде «настоящего английского чая», в составе которого можно было найти все, что только душеньке угодно: и листья иван-чая, и жженый сахар с песком, разнообразнейшие травяные сборы! Впрочем, преобладал все же чайный лист, который уже кто-то разок заварил, выпил, а заварку заботливо отжал-высушил, после чего и продал скупщикам спитого чая.
