Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу - Смирнов Леонид Эллиевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Не помня себя, я кинулся в дом по следам чудовищ. Влетев в сени, я наступил на хвост «гадера», который пожирал тушу другого хищника. Хвост взвился в воздух и со страшной силой обрушился на то место, где я только что стоял. На доли секунды я успел опередить «гадера» и отпрыгнуть в сторону. А потом я выстрелил. И промазал. Чудовище было ранено в шею. Еще один выстрел, и пуля пробила мозг. Первый!..
Из пролома доносился треск и топот. В доме хозяйничали несколько «гадеров». С следующим хищником я столкнулся на крутой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Это была хитрая бестия. Увидев человека с ружьем, он не попытался убежать или броситься на меня – понимал: не успеть. Свернувшись в кольцо, «гадер» покатился по ступеням вниз. Сбей он меня с ног – Игорю Пришвину конец.
Я ускорился и успел трижды выстрелить, прежде чем чудовище вывалилось в сени. Первая пуля угодила ему в позвоночник. Живое кольцо ударилось о перила и проломило их. Разворачиваясь на лету в облаке летящих обломков, «гадер» бился о стены и падал, падал… Вторая пуля вошла ему в брюхо, немного не достав сердце. Третья ударилась чуть выше и пронзила «движок». Готов…
Людей я нашел в одном месте – вернее, то, что от них осталось. Матери не прижимали к груди детей, отцы не стискивали в окоченевших руках топоры и кочерги. Окровавленные куски тел лежали посреди огромной кухни, окружая большущую русскую печь с несколькими плитами. На сей раз я был точен. Тремя выстрелами положив трех лакомящихся человечиной «гадеров», я убедился, что здесь только мертвецы. Я наклонялся к человеческим останкам, чтобы определить, кто здесь – кто. Подобрал с пола откушенную женскую руку, пытаясь понять, не Настина ли она. Чужая! Слишком натружены пальцы. Потом разглядывал обрывок платья. Нет, такое бы она не надела. Насти не было. Нет ее! Нет! Господи, как я был счастлив! Мне даже не было стыдно за эту радость.
Я начал обшаривать дом. Он был довольно велик: на двух этажах жило двенадцать семей. Я звал:
– Настя!!! Настя! Это Михаил! Вылезай – не бойся!
Она не отвечала, и меня вновь начал охватывать ужас. Я заглядывал под кровати, распахивал дверцы одежных шкафов, лез в чуланы. Ни-ко-го. В комнатах только что кипела жизнь – и вот все мертвы. Поверить в это можно только умом, но не сердцем.
Во время поисков я убил еще двух «гадеров», – похоже, они, как и я, искали девушку. Убил походя, почти не целясь – руки все сделали сами. Итого восемь. В доме их больше не осталось. Но и патроны в моем патронташе подходили к концу.
Настя пряталась на самом верху – на чердаке, забившись под застреху. Только поэтому хищники ее не нашли. Она сидела сжавшись в комочек и не отвечала мне, даже когда я добрался до нее. Была она в домашнем платье и тапочках, а на чердаке холодрыга.
– Настя! Слава богу! – по-бабьи причитал я, обнимая и гладя ее по голове. – Все будет хорошо. Все обойдется. Больше ничего не бойся.
Девушка не вскрикнула, не пыталась вырваться из моих рук. Она меня словно не замечала. Ее била мелкая дрожь, да глаза часто-часто моргали. Я понимал: Настя в глубоком шоке, и нужно поскорей вытащить ее отсюда. Если она сможет идти своими ногами, спастись нам будет гораздо проще.
Наконец девушка сумела разжать намертво стиснутые зубы. Я влил ей в рот из фляжки глоток настойки «тимофеич», она закашлялась, на глазах выступили слезы. Она по-прежнему не могла вымолвить ни слова, только благодарно смотрела мне в глаза.
– Настенька, хорошая моя… Надо идти. Вставай-ка.
Зашевелилась, задвигалась еле-еле. А время стремительно убегало, унося с собой надежду выжить.
Я помог ей встать на ноги, и мы побрели вниз, к выходу из дома. Мы шли обнявшись, и на миг я даже позабыл о свирепых «галерах», которые сейчас расправляются с останками местных жителей. Против всякой логики и здравого смысла мне казалось, будто нам больше уже ничто не угрожает, ведь отныне мы вместе!
Пока я возился с Настей на чердаке, в доме появились новые чудовища. Они производили много шума. Я оставил девушку на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Мертвый «гадер» лежал внизу кверху брюхом и выглядел совсем не страшным.
– Только никуда не уходи, – наставлял я ее, теряя драгоценные секунды. – Жди меня. Если что – кричи.
Она согласно моргала ресницами. Но стоило мне исчезнуть в коридоре первого этажа, Настя тоже стала, хоть и медленно, спускаться вниз – туда, где оставила мать и приехавшего на каникулы младшего брата.
Расстреляв очередного аллигатора, я ощутил движение за спиной. Девушка шла прямиком на кухню. Она перешагнула через труп издырявленного мною «гадера», будто через обычное бревно, и как сомнамбула пошла дальше.
– Не ходи туда! – закричал я, чувствуя, что кричать бесполезно. – Не смотри! – Я никак не успевал добежать до Насти, схватить ее и силком утащить с того страшного места, где скорее всего нашли свою смерть ее родные: передо мной возник еще один «гадер» – старый самец, изукрашенный шрамами, словно мхом поросший.
«Сейчас она увидит и умрет, – крутилась в моей голове единственная мысль. – Сейчас она увидит и умрет…»
Я застрелил старика. Ноги чудовища продолжали двигаться, хотя головной мозг был уже пробит, словно «гадер» был бессмертен. Не дожидаясь, пока он рухнет, я кинулся на кухню и обнаружил Настю на груде мертвых тел. Она нашла коричневый ботинок своего брата, прижала к груди и упала навзничь, ударившись головой об угол плиты. Я бросился к ней, нащупал пульс. Жива!!! Из раны над ухом, склеивая ее чудесные волосы, текла малиновая кровь.
Пришлось нести девушку на руках. Стрелять я теперь не мог, быстро бежать – тоже. Мы становились легкой добычей для тех «гадеров», что насытились, пополнив запас энергии, но еще не успели обожраться и впасть в спячку ради долгого и тщательного переваривания проглоченной пищи.
Поселок умер. Ни выстрела, ни крика. Я шел через Тутолово наискосок, пересекая его единственную площадь по диагонали – мимо рудничной конторы. Это был последний очаг обороны, бой здесь кончился совсем недавно, и «гадеры» пировали внутри.
Около парадного подъезда валялся кверху сошками пулемет «кедрач» с заправленной лентой. Он не пострадал – зато у пулеметчика была откушена голова. Я не удержался и поменял на «кедрач» свое ружье с последней парой зарядов.
Ручник висел у меня на спине – на ремне через плечо, Настю я прижимал к груди, обхватив за поясницу и под колени. Чтобы открыть огонь, мне нужно было опустить ее на землю, сорвать с плеча «кедрач», прицелиться и уж затем давить на спуск. Однако все встретившиеся на нашем пути «гадеры» оказались слишком заняты своими делами и позволили нам уйти.
Глава пятая
Прыжок с кручи
Нас приютила семья приходского священника отца Феогноста – человека сурового на вид, но добросердечного. Настю пришлось выхаживать целых две недели.
После сытного ужина батюшка страсть как любил вести долгие беседы на отвлеченные темы – лучше всего философские, ведь собеседник ему попался благодарный. Зажигая толстенные восковые свечи и разливая в объемистые фарфоровые кружки подогретый и сдобренный специями кагор, отец Феогност блаженствовал, предвкушал сказочный вечер. Надеясь отвлечься от тяжких мыслей, я с готовностью включался в беседу. С Настей в это время сидела дородная супруга батюшки – Прасковья Макаровна. Прелесть она была – не попадья: нежнейшей души и неколебимого милосердия женщина.
Отец Феогност сразу догадался, кто мы такие и от кого бежим, хотя виду не подал. Дескать, всякий странник достоин приюта, а любая жизненная тягота – содействия и облегчения. Я понял это его знание через считанные часы и решил сам признаться. Конечно, не во всем. Я изложил батюшке наспех сочиненную легенду: был я некогда рядовым Истребителем Чудовищ Михаилом Галкиным – согласно моей поддельной, но безупречно выполненной паспортине, потом прятался, встретил девушку, в которую безумно влюбился. Ее родных загрызли «гадеры», и, кроме меня, у нее никого не осталось. Поверил мне хозяин дома или нет, не знаю, но вот в чем совершенно убежден: он ни при каких обстоятельствах не выдаст меня и Настю.
