Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Верзила, от которого мы как-то отвлеклись, успел натворить дел своей секирой, и раздражение босса было понятно. Что ж, нам нетрудно. Я предпочёл бы другую цель, но та умная и смылась, оставив нам на расправу этого дурака. Сделали мы его картинно, залпом, сразу четырьмя болтами. Хоть и босяцкий, но всё-таки «пахан», как-никак, и по «понятиям» уважения заслуживает, гы-гы! Лишившись предводителя и внушительнейшей боевой единицы в одном лице, «греки» потеряли кураж и попятились. Их положение ещё кое-как спасали трое уцелевших вояк-финикийцев, но мы, уже не дожидаясь команды, расстреляли их первыми. Этого хватило, и противник побежал.
— За ними! Уладим проблему раз и навсегда! — рявкнул босс.
Этрусская гопота и так уже преследовала бегущих, и мы присоединились к погоне. И не зря — те отступали к греческому кварталу — не к тому респектабельному, где жили мы, а к босяцкому, расположенного на задворках и плавно переходящему в нищий рыбацкий посёлок. А в нём уже мобилизовалось для решающей схватки подкрепление. Пращи, ножи, топоры, рыбацкие остроги, кое-кто даже с копьями и щитами. Мы с нашими пращниками занялись их расстрелом, и вскоре уже ничто не мешало больше поддерживаемым нами этрускам приступить к «окончательному решению еврейского… тьфу, греческого вопроса».
Последняя греческая гопота попыталась забаррикадироваться в своём притоне — довольно низкопробной забегаловке, не идущей ни в какое сравнение с «Пещерой Диониса». Наши вломились следом и устроили там бойню. Греки сопротивлялись отчаянно, но за этрусской гопотой в их последний оплот вошла наша «братва».
С арбалетами в помещении было не развернуться, и мы закинули их за спины, а затем достали из внутренних карманов плащей свои пружинные «пистоли» и почти в упор расстреляли последних «героев греческого сопротивления».
Поглядев на учинённое побоище и глубокомысленно покачав головой, «пахан» этрусков велел тутошним рабам убрать падаль и вообще прибраться тут, а от хозяина потребовал лучшего вина. Тот не сразу въехал в расклад, и ему объяснили популярно, то бишь через мордобитие, суть «нового порядка». Тутошние шлюхи оказались не в пример понятливее, и идею «субботника» схватили на лету.
Из-за одной рыжей, относительно редкой для этих мест, победители едва не повздорили, но «пахан» пресёк это безобразие в зародыше, сперва предложив её нам — мы как-то побрезговали и вежливо отказались — потом отымев её сам, а затем приказав разыграть очередь на неё в кости. Той такой сценарий «продолжения банкета» по душе не пришёлся, но кому было интересно её мнение? Как говорится — горе побеждённым.
Пока торжествующие победители доходчиво и убедительно разъясняли «элитной» для этой дыры шалаве её место, разложив её для этой цели прямо на одном из столов, «пахан» таки вытряс из поумневшего хозяина хорошее вино и расположился за другим столом, куда пригласил и Фуфлунса с нами, дабы отпраздновать славную викторию. Попраздновали от души. Вино, как ни странно для такого вертепа, оказалось и в самом деле вполне приличным, а наш «бригадир» толкнул проникновенную речь о том, как скверен беспредел, и о преимуществах хорошего прочного мира — ага, во всём мире, гы-гы! В общем — хорошо погудели.
По домам расходились в хорошем настроении и с сознанием выполненного долга. Порядком назюзюкавшийся Серёга орал на всю улицу про мир во всём мире и требовал непонятно от кого свободы попугаям. Мы пытались его урезонить, но где там! Это ж Серёга! Бить ему морду не хотелось — вроде, не за что — а иначе его, когда нажрётся, хрен уймёшь…
— Слышь, Макс! А мы-то теперь кто получаемся? — задался вдруг вопросом самоидентификации Володя, — Прям мафиозо какие-то!
— Ну, в общем-то да, — ответил я ему, — Простые гадесские гангстеры.
— Точно! — проорал Серёга и загорланил:
Мы уже шли по «своему» добропорядочному кварталу, и нормальные респектабельные греки с недоумением поглядывали на нас из дверей. Но разве ж этого угомонишь!
— Особенно ты, говнюк! — грубо прервала его лирический настрой упёршая руки в боки Юлька, — Миллионо он в банке держит! Где оно, то миллионо?! Пока-что ты только «сыто-пьяно», алкаш проклятый! И что мне теперь прикажете делать с этой пьяной скотиной?!
— Холить и лелеять! — промычал Серёга, — И кстати, я не говнюк, а этот… как его… ах, да — победитель. За мир во всем мире! Урра, товарищи! — растопырив руки, наш пьяный победитель попытался облапить свою неблагодарную половину, та увильнула в сторону, и он, промахнувшись, рухнул прямо в дверь.
— Тащите «это» в дом! — велела Юлька слугам, — Да не в постель, орясины! На коврике проспится! А вам, бандито-гангстерито хреновы, я это ещё припомню!
Переглянувшись, пожав плечами и посмеявшись, мы успокоились за судьбу Серёги, которая теперь в надёжных руках, гы-гы!
— И где тебя черти носят?! — встретила Володю с порога Наташка, — В городе хрен знает что, я в шоке, а он квасит не пойми где!
— Я не квасил, а наводил в городе порядок, — просветил её спецназер.
— А чем это тогда от тебя разит? — эта тоже попыталась упереть руки в боки.
— Победой, дорогая! — Володя, в отличие от Серёги, не промахнулся. Облапил её, приподнял подмышки, водрузил на плечо, хлопнул по заду и понёс в дом, не обращая внимания на её возмущённый визг. Тут, кажется, тоже всё в полном ажуре.
Мы с Васькиным посмеялись, успокаивающе махнули рукой встревоженным соседям-грекам и разошлись по своим хатам.
— Что там стряслось? — спросила Софониба, помогая мне разоблачиться, — Тут такое соседка рассказывала!
— Успокойся, наши победили, — заверил я её, — Пошли-ка лучше, займёмся делом! — я полез к ней в распахнутый подол, увлекая к ложу.
— По-финикийски, господин! Будущая госпожа велела мне в постели понимать тебя только по-финикийски!
— И что мне тогда с тобой делать, если у меня после этой заварухи весь финикийский из головы вылетел?
— Ну, — бастулонка озадаченно наморщила лоб, — А, придумала! Ты возьмёшь меня силой и не в постели — про другие места будущая госпожа ничего не сказала, хи-хи!
Так я и сделал, вспомнив наведение «нового порядка» у греков и разложив её прямо на столе. Потом, выпустив пар и придя в умиротворённое расположение духа, выкурил трубку и припомнил наконец и финикийский, для повторения которого мы с Софонибой переместились уже в постель. Красота, кто понимает! Что ещё нужно простому гадесскому гангстеру после честно отработанного трудового дня?
22. Добропорядочный Гадес
— Так о чём же это ты молил Астарту, аркобаллистарий Максим?
— Ну, ты ведь и сама догадываешься, почтенная, — ответил я Криуле, довольно ухмыляясь.
— Неизвестными никому письменами?
— Ну, в моей стране они известны любому грамотному человеку. Это наша обычная письменность — при чём же тут колдовство?
— Каким же тогда образом о тебе и Велии болтает весь Гадес?
— Так уж прямо и весь? — притворно изумился я, хотя прекрасно понял, что это обычное женское преувеличение.
