Кому на руси жить (СИ) - "Константин" (лучшие книги .txt) 📗
- Ты себя недооцениваешь, раньше за тобой такого не водилось, бригадир.
- На что ты намекаешь, боярская твоя морда?
- Я к тому, что еще чуть-чуть и ты Врана достанешь. Когда включаешь скорость и начинаешь двигаться как боксер, он не успевает. Сам не видишь что ли? Играй с ним, закручивай, у тебя может быть собственная техника, отличная от Врановой.
- Не вижу смысла. Завтра мы придем на место и конец учебе, будет слишком много лишних глаз. Я останусь так же не готов к драке с оружием как и месяц назад.
На мои железные доводы Рваный отвечает угрюмым молчанием. Понимает, бродяга, что я прав, оттого и запечалился. Даже жалко его становится. Меняюсь ролями с Рваным и в свою очередь подбадриваю упавшего духом товарища:
- Ладно, Михась, не кручинься, прорвемся! Нам ли жить в печали?!
Вечером у большого костра Вран еще с одним дружинником наперебой травят байки из разряда “рассказы бывалых”. Слушаю вполуха, так как от усталости неудержимо начинаю клевать носом в кусок жареной кабанятины, зажатой в лоснящейся жиром руке. Из дремы меня выдергивает упоминание Змеебоя, я моментально включаюсь в тему и превращаюсь в благодарного слушателя. Обласканный всеобщим вниманием, Вран, дирижируя себе полуобглоданным свиным ребром, живописует подвиг интересующего меня персонажа. Отблески костра играют на его широком лице, делая похожим на страшную африканскую жертвенную маску, выпачканную в человеческой крови.
- Давно это было. Прозывался он в ту пору Буруном, силищу имел несусветную сызмальства, смекалкой тоже был не обижен, ну и любопытен зело, чего уж там... Жил Бурун с родителями в одной немаленькой веси с трех сторон окруженной непроходимыми болотами, с четвертой рекой и лесом. Единственная дорога выходящая из той веси перебегала речку по коротенькому мосту и терялась в лесной чаще. Однажды на исходе лета, вот как сейчас, появился в тех местах свирепый и вечноголодный змей о двенадцати головах, устроил себе под мостом логовище и всякого проходящего будь то человек, конь или зверь дикий пожирал двенадцатью пастями без остатка. Два раза собирались люди, ходили змея бить и оба раза никто из них не возвращался. Пробовали звать подмогу, посылали гонцов, тропки знающих, только дальше реки не проходили гонцы, змеем клятым растерзанные. Каждую неделю требовал змей приводить ему молодую, пригожую девку, иначе грозил порушить весь да извести всех жителей. Водили девок. Куда денешься, лили слезы и отводили проклятой гадине чад своих, порой единственных. Ни одну девку в живых больше не видели. Три месяца так продолжалось, пока во многих дворах не осталось одно старичье да дети малые. Решили тогда жители собраться в последний бой – лучше зубами змеевыми разжеванными быть, нежели голодом да холодом побежденными. Вышли на околицу с серпами, вилами да батогами. Поглядел на это воинство отрок Бурун, у которого, к слову, двух сестер змей к тому времени слопать успел, и заплакал. Ведь некоторые от слабости только до моста и добредут, а там упадут замертво еще до боя со свирепым чудищем. Просил тогда Бурун собрать по веси железа доброго, чтоб на меч и брони хватило, сам ковалю в кузне помогал ибо с малых лет трудился у него подмастерьем. Сковали за три дня меч длинный да крепкий, бронь нагрудную сладили и щит железом опоясали. Простился Бурун с родителями и остальными весянами, уходя же просил самых выносливых да сильных пока он со змеем биться будет – пробираться за подмогой и возвращаться весь от змея выручать.
Вран замолчал, сосредоточенно вытирая жирные пальцы о траву. Я вместе с другими слушателями затаив дыхание жду продолжения повести о невиданной отваге и самопожертвовании.
Дружинник мощно отхлебнул из фляжки, прочистил освеженное горло хриплым кашлем и вновь заговорил:
- По дороге, усеянной человеческими останками, Бурун подошел к мосту, под которым засело чудовище. Дерзким свистом вызвал гада на честный поединок. Увидев одинокого отрока, рассмеялся змей. Рассмеялся и позволил перейти на другую сторону реки, где было больше свободного и ровного места для боя. Сам змей вылезать не спешил, решил поиграть, думая, что в любой момент сможет покончить с глупым человеком. Бурун решил этим воспользоваться. Не теряя времени, бросился к лесу, изловил в чаще огромного дикого тура, укротил, подчинив свое силе и верхом выехал на змея с мечом и щитом в руках. В трудном и кровавом поединке, длившемся с рассвета до самого заката, десять раз был ранен Бурун, дикий тур был под ним убит, сломан щит и сорвана с груди вся броня, но все же одолел гадину отрок, срубил все двенадцать голов. Из последних сил вырезал из одной пасти острые зубы и сделал из них себе ожерелье на шею, чтобы видели все люди подтверждение невиданному подвигу.
Завершив басню, Вран снова берется за фляжку. Я окидываю пытливым взором одухотворенные лица воодушевленных небывалым деянием слушателей и вижу: послушали – как солнышка выпили. Их душевная простота разочаровывает настолько, что я решаю спустить этих бедолаг на землю.
- Хм, повезло, должно быть, тому кто видел, – с наигранной завистью в голосе закидываю приманку.
- Что видел? – переспрашивает крайне непонятливый Вран, откладывая опустошенную тару.
- Трудный и кровавый поединок.
- Кто ж его мог видеть? Змеебой один там был. Любого видока змей разорвал бы в клочья!
Вран как пресноводный прожора ротан заглатывает наживку целиком.
- Значит не было видоков? – вопрошаю ради уточнения.
- Не было! – с твердой уверенностью заявляет Вран. – Змеебой сам рассказал как все случилось. Пока он бился, нескольким смельчакам удалось проскочить вдалеке по краю болота, однако надобность в помощи сама собой отпала. А что? Что-то не так?
- Г-мм, – отвечаю. – Все так, братишка, расслабь булки. Все именно так как я и предполагал.
Ловлю острый, внимательный взгляд Вендара. Издаю губами звук лопнувшего пузыря: а герой-то, по ходу, липовый... Десятник скромно опускает глаза, в глубокой задумчивости очищает ломленной веточкой свои сапоги от кусков жирной глины.
Глава тридцать пятая
К условленному месту встречи с основной полоцкой дружиной мы подошли на день позже оговоренного, но, как оказалось, князь с войском здесь еще не появлялся. С самого утра планомерно набухавшее влагой небо после полудня разродилось коротким ливнем, затем под напором южного ветра толстые тучи вновь освободило место яркому солнышку. По распоряжению Бура устраиваемся лагерем на берегу реки возле небольшой деревушки. Наделали шалашей, и стали ожидать прихода Рогволдовой рати. При желании можно и в Полоцк двинуть, но уговор есть уговор, припасов у нас еще на неделю, погоды стоят просто замечательные, Вендар рад любому лишнему часу помуштровать новобранцев, так что руководством отряда было принято мудрое решение оставаться на месте, на месте нас отыскать легче.
Ближе к вечеру Вендар провел полную ревизию наличного оружия и стал учить новобранцев держать строй. Не накручивать знакомые мне по службе бесконечные круги по плацу, а сохранять неразрывную фронтальную линию в пешем построении. Из многословного предисловия я почерпнул, что бой в сомкнутом строю есть самый продвинутый и эффективный способ ведения боя с любыми наземными силами противника. При упоминании конницы, я, признаться, слегка разволновался, но быстро успокоился, узнав об отсутствии у полудиких земиголов этого рода войск. Как бы то ни было, при хорошей выучке плотный, из нескольких рядов состоящий пеший строй, вооруженный длинными копьями способен остановить даже натиск кавалерии. Против пехоты обязательны к применению щиты, правой частью которого воин прикрывает себя, левой частью – соседа слева. Вместо копий используются топоры с мечами и здесь более других важно умение мгновенно находить бреши в защите противника, лупить в эту брешь сильно и точно.
Как я понял, до прихода в полоцкие земли Рогволда с варяжской дружиной, в этих местах никогда не использовали подобного построения. Оно схоже с тем, что применяют в случае численного меньшинства морские хищники – урманы и даны со свеями, в обычных условиях предпочитающие драться все же не в строю, так как сильны индивидуально. Варяжский строй не предполагает умопомрачительного владения оружием, тут более важно смогут ли бойцы прикрыть друг друга щитом, либо ударом, вовремя поменять уставшего или раненого из первой шеренги. Однако ни наемников, ни воев из ополчения биться в «стене» не ставят, это удел хорошо обученных, профессиональных дружин.
