Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей (книги серии онлайн txt) 📗
Селение Полосы, в районе которого мы воевали, ни деревней не селом, в общем понимании этого слова, назвать было нельзя. Пожалуй — селение более точный термин, потому что отдельные хутора и домишки с подворьями, раскиданные по площади в несколько десятков квадратных километров, прижимались к довольно разветвлённой в этом месте дорожной сети. Правда, по некоторым из этих дорожек можно проехать только на крестьянской телеге, так как местность хоть и изобиловала холмами и небольшими высотками, но всё равно, все низинки были заполнены водой. И если в других местах всяческие водоёмы занимали площадь намного больше пятидесяти процентов, то в этом районе наоборот, суши было гораздо больше. Поэтому-то фрицы и установили здесь бОльшую часть своего артполка. Вот и мы, подъехав к одному из таких «хуторков в степи», застали там капитана Алексеева, который сначала отругал нас на русском командном, а потом объявил благодарность за срыв атаки противника.
Командир разведчиков пытался объять необъятное, создавая круговую оборону. Основные наши силы окапывались на высоте, перекрывая своим огнём сектор в 180 градусов, с северо-запада на юго-восток, там же находились и оба бронетранспортёра, пулемёты которых не давал немцам приблизиться, пока бойцы зарывались в землю. С запада нас прикрывало небольшое болото. Дорогу, идущую с юго-запада, капитан перекрыл, посадив на небольшом холме пятёрку артиллеристов с одним пулемётом. Ну а на юге и был как раз тот хутор, к которому мы подъехали. С прибытием неожиданного подкрепления, ротный снял с себя проблему прикрытия тылового рубежа, возложив её на «хрупкие» плечи нашего взводного. Естественным образом данная проблема досталась мне по наследству.
— В общем, так Коля. Видишь вон тот домик, стоящий в двухстах метрах левее? — Спросил Ванька, и после моего утвердительного кивка, продолжил. — Организуешь оборону от него, до этого хутора. Твоя задача: прикрыть правый фланг разведчиков, а так же мой левый, ну и свой фронт держи.
— Так тут же задача минимум для взвода, а у меня всего пять человек.
— Зато у тебя пулемёт, бронетранспортёр и миномёт, так что крутись.
— Так ты же сам знаешь, что у нас мины кончились.
— А это меня не ипёт! — взъярился взводный. — Хоть камнями кидайтесь, а рубеж чтобы удержали. Да, и ПТР я у тебя забираю, у меня там дорога нормальная, мало ли какая броня по ней поедет.
— И тогда с чем я вообще останусь? И как мне его удержать, рубеж этот?
— Сержант Доможиров. Вам приказ ясен? — Взяв под козырёк, на полном официозе говорит взводный.
— Так точ… ясен. — Отвечаю я, вытянувшись по стойке смирно.
— Выполняйте.
— Есть. — Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду к своим. И как мне это всё оборонять? Из одного пулемёта два не сделаешь, да и людей мало. Был бы ещё бэтэр нормальный, со щитком впереди, можно было бы показать фрицам «кузькину мать». А то этот специально под миномёт заточен, у него только сзади кронштейн для зенитной стрельбы, по самолётам там пострелять, или когда убегаешь от кого-либо, тоже удобно, а вот для огневой поддержки это мало подходит.
Забрав ПТР, лейтенант уезжает, а я объясняю своим про свалившуюся на нас задачу. Поэтому, когда наше «броне-такси» возвращается, поступаем следующим образом. Дядю Фёдора с пулемётом и одним из «карабинеров», подвозим к домику слева и, оставив приличный запас гранат и патронов, а также пару запасных стволов к его газонокосилке, оставляем там, не маленький, позицию сам выберет. Оставшимися же силами, занимаем оборону на хуторе «близ Диканьки». Ванька расщедрился и обратным рейсом выслал аж два карабина (видимо остались от раненых), так что Мишка и ещё один боец занимают позиции в рубленом доме пятистенке, один в кухне, второй в горнице. Большая часть окон как раз выходит на нужную нам южную сторону, так что пока немцы не подкрадутся на гранатный бросок, им не светит, ну а даже если и подкрадутся, то у нас и свои гранаты имеются. Мы же оставшись вдвоём с бывшим танкистом, устанавливаем свой БТР рядом с амбаром и готовим к бою свои «шмайсеры», как их принято тут называть. Потом я снимаю ременную систему, со всей штурмовой экипировкой, достаю из ранца поясной ремень, одеваю на него штык нож от СВТ, а также кобуру с «Вальтером», перепоясываюсь, и немного подумав, сую за ремень ещё и «Люгер», магазины к ПП, я рассовываю за голенища сапог. Немного подумав, вставляю детонатор в одну из противотанковых гранат, если что, будет оружие последнего шанса. Мы сейчас и швец, и жнец, и на дуде писец. И дот, и мобильный резерв в одном флаконе, будем стрелять и кидаться гранатами в противника, а когда они кончатся, то и камнями, как выразился взводный.
Можно было ещё и свалить побыстроляну, но дороги на север, юг, и восток, были оперативно перекрыты немцами, а уходить на запад, можно было, только если бросить технику. Хрен бы с ней, конечно, раненых можно и на руках утащить, но через пять километров, мы бы упёрлись в реку, а переплывать через неё с ранеными и, висящим на хвосте противником, — проще застрелиться. Как говорил один хулиган Федя, «Шурик, это же не наш метод», поэтому мы принимаем бой. Есть ещё возможность дождаться ночи, да и канонада на севере приближается к нам, но…
Обиженные немцы набросились на нас примерно через полчаса, причём сразу с трёх сторон. И если с севера навалились злые артиллеристы, то с востока и юга, не менее добрые пехотинцы, причём из разных рот. Ну, первые-то понятно, почему огорчились, мы у них поломали любимые игрушки, вторых же заставили идти пешком, испортив им машины, а с третьими-то мы просто поиграли в боулинг, но ведь пострадали они от своей же техники, что вполне патриотично, и есть повод для гордости. Подумаешь, потом их причесали артиллерией, поубивав часть лишнего состава, вот и шли бы, хоронили своих камрадов, и доброе дело бы сделали, и сами бы в живых остались. Но сцука не терпится им, все жаждут нашей крови, вампиры проклятые. А прёт их на наши позиции не меньше чем два взвода, это видимо всё, что осталось от той роты, с которой мы в кегельбан играли, потому что идут они по следам нашего транспортёра, а определившись с направлением, наступают точно на хутор.
Вообще-то про остальных я могу только догадываться, а вот за теми, кто идёт на нас, пока внимательно наблюдаю в бинокль. А вот и третий взвод, в пятистах метрах на нашем левом фланге, показалась ещё одна неслабая кучка фрицев, которая вынырнула из небольшой ложбинки, и теперь на нас катит целая рота, и хоть взвода и неполного состава, но нам от этого не легче. Противник наступает обратным клином, и если два крайних взвода, заходят на наш хутор с флангов, то центральный, отстав от своих метров на сто, шагает прямо на нас. Заняв боевой порядок, немцы быстрым шагом маршируют вперёд, но пока не видят целей, огня не открывают. Стрельба раздаётся примерно в километре за нашей спиной, так что ушлые гансы наверняка думают, что зашли красным в тыл, поэтому и не демаскируют себя излишним шумом. Стараемся их не разубеждать в своих заблуждениях, но и близко подпускать их тоже нельзя.
Первым открывает огонь наш станкач с высотки, и левофланговый взвод фрицев, сразу притомился и прилёг отдохнуть, кто на время, а кто и навсегда. И хотя расстояние было около шестисот метров, но станковый пулемёт с оптическим прицелом, да ещё и почти с фланга, это ни есть гуд, а как раз таки капут. Получилось как в русской бане, «что русскому хорошо, то немцу смерть». Буквально сразу же за станкачём, по правому взводу немцев отстрелялся и дядя Фёдор, здесь уже расстояние было шагов четыреста, и хоть огонь вёлся по фронту, но результат получился не менее убийственный, и противник также залёг. Больше всех повезло центральному взводу, по ним так никто и не стрелял, может, конечно, какие-то пули и пролетали, но вот конкретно по цели огня не велось, но и эти немцы тоже залегли от греха подальше. Отстреляв ленту на сотню патронов, Федя замолчал (скорее всего, менял позицию и с той стороны раздавались только выстрелы из карабина). А вот станкач, ненадолго замолкнув, продолжил заземлять фрицев уже короткими очередями.
