Федералист - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
В итоге я попросил Адама заняться. Ему виднее, где и когда, особенно осенью, ведь начались дожди и шторма. В принципе высадиться не особо крупная проблема. Все побережье не проконтролировать. Другое дело крупный отряд. А мелкая группа имеет хорошие шансы просочиться. Точной даты операции он не назвал и, наверное, правильно сделал. Сидел бы и бессмысленно волновался. А не дай бог, нарвались бы на патруль и кто-то пострадал — вообще мрак. Вот и вышло то, что вышло. Он притащил не только моих, но, видимо, всех не уехавших домой, добрых две дюжины мальчишек и девчонок.
— Сейчас разместим всех на ночь, а утром подробно побеседуем, — говорю для общего сведения. — Полагаю, всем желающим отправиться домой обеспечу такую возможность. А кто по неким причинам не может или не хочет…
Дениз точно некуда идти. Ее муж, в отличие от подавляющей части депутатов Конгресса, не сбежал, а попытался собрать людей для сопротивления при высадке. В итоге угодил в плен и помер даже не от пули, а от банального тифа, выкосившего полтюрьмы.
— …Здесь всегда найдется чем заняться на пользу Федерации и армии.
— Ура! — крикнуло сразу несколько ломающихся юношеских голосов.
Это они зря. Мушкетов не вручу, и не мешает для начала выяснить, чьи дети. Впрочем, в качестве посыльных пригодятся. Заодно и познакомятся с истинно мужским коллективом. Надеюсь, после этого не будут смотреть в розовых очках на битвы и прочие малоприятные игры. К опасностям привыкаешь, а к постоянно натертым ногам, вечному рытью — от траншей до выгребных ям, — холоду и дури сержантов невозможно. Но это все потом. Я действительно соскучился по детям и хочу пообщаться без посторонних. Попытаться понять, в кого превратились.
Вид на проходящий внизу Ист-Ривер был красивым. Квадратики полей, где возятся люди, темная, медленно текущая вода и тишина. Приятно греет солнце, и на ближайшие пару часов отсутствуют существенные заботы. Если злобный враг не перейдет внезапно в наступление, никто тревожить не станет. Я запретил мешать на пикнике с детьми. Не так часто получается вырваться, несмотря на общую спокойную обстановку.
Перемирие действовало, и стрельба прекратилась. Мы даже начали пропускать на Манхэттен продовольствие. Самое большое неудобство блокированным вместе с войсками жителям Нового Амстердама доставлял рост цен, особенно для бедных. Вечная проблема: страдают обычно гораздо сильнее и так не имеющие запасов жира. Многие отправляли семьи к родственникам, но немало народу элементарно боялись оставить дома и еще уцелевшее имущество без пригляда. Хотя мародерство и преследовалось достаточно жестко обеими армиями, но случалось всякое. Однажды десятки домов просто-напросто сгорели от чей-то небрежности, без всяких боев. Зрелище с холмов было жутковатым. А еще в городе присутствовали тысячи беженцев, не имеющие возможности вернуться домой и впавшие во множестве в нищету. Конфискации, зачастую грабежи подданным предлогом происходили повсеместно.
Поскольку оружия франки не сдали, только в качестве вынужденной меры выпустили пленных, Континентальная армия встала на Бруклинских высотах, готовая к продолжению. Теперь в еще худших условиях для противника. Оборонительные рубежи устраивались на совесть. В принципе никто не сомневался, что долбиться о них республиканцы не станут даже при сорвавшемся мирном договоре. Но, с одной стороны, солдат требовалось занять чем-то полезным, чтобы от безделья дикие идеи в голову не лезли. С другой — лучше перебдеть, чем недобдеть. Мали ли что стукнет в чужие головы. Им тоже тяжело давалось сидение.
Пока что четвертый месяц, не считая дороги, где-то в Европе заседали в сомнительной попытке окончательно договориться. Наш вопрос был третьестепенным, но американские делегаты на мирной конференции настаивали, чтоб Париж признал независимость колоний как предварительное условие переговоров. В целом возражений по данному поводу сегодня не имела ни одна из сторон, но франки выставили условием отсутствие преследований и имущественную сохранность у местных жителей, участвовавших в войне на их стороне. Естественно, требование во второй части было с негодованием отвергнуто и предложено встречное: о возмещении колонистам убытков, понесенных от действий интервентов. Это уже не устраивало республиканцев.
— Никогда не думайте, что привыкли к походной жизни! — продолжаю рассказывать, ощущая себя старцем, делящимся на склоне лет никому не нужным опытом. — Не обманывайтесь. Невозможно привыкнуть к путешествиям, потому что все кругом постоянно изменяется. Ничего одинакового в пути не существует. Погода, встречные, даже сама природа. Люди редко замечают, но и деревья по мере продвижения меняются. На севере одни, на юге иные. На западе вообще начинается степь. Все это зависит от наличия дождей, разницы в почве и температур.
Не подозревал, что могу быть столь красноречивым. А всего-навсего невинным вопросом задели старый больной нарыв. Зато и смотрят, чуть не разинув рты. Может, зря завелся?
— Но путешествие отнюдь не изумительное развлечение, — сворачиваю, пытаясь перестроиться. — Мастерство путника — сродни воинскому. Оно приходит с годами изнурительных тренировок, с потом и кровью, с горькими слезами, и многим несчастным суждено погибнуть, так и не достигнув совершенства.
— Разница в том, — без спроса вмешивается Пьер, — что солдат идет куда ему прикажут, офицер куда положено, а обычный странник никого не обязан спрашивать.
— Кроме здравого смысла. А то попрешься иной раз, не зная броду, и сам утонешь, и другим подгадишь. Если ты не один, все равно ответственность за семью или попутчиков. Надо многое уметь и знать. Булки даже в Америке на деревьях не растут, а золото в безлюдных дебрях жевать не станешь. Не питательно, — под смешки объясняю.
— Еще и опасно может быть везти его с собой, — задумчиво пробурчал Питер.
— Иной раз и обычные сапоги кому-то способны излишне понравиться. Потому приходится не только уметь лечить или подковать лошадь, починить фургон или разжечь костер без дыма, но еще и уметь обращаться с оружием и без раздумий пускать его при нужде в ход. Никогда, — наставительно, с нажимом произношу, — без причины не надо обострять, угрожая зря. Частенько люди сами боятся и потому ведут себя не лучшим образом. Дать им предлог для отступления, вежливо и с уважением обращаясь, достаточно легко и не требует особых усилий. Но если уж оружие извлек, бей не раздумывая. Иногда промедление смерти подобно.
О, черт! Ну зачем существуют заместители, раз они не способны обходиться без начальства, глядя на приближающихся всадников, подумал я и мысленно выругался.
— Жизнь в дороге достаточно тяжела и опасна. Надо иметь определенный склад характера и быть готовым к риску. А дальние переходы рекомендуется совершать с хорошо знакомыми людьми. Ведь одиночке достаточно просто упасть и сломать ногу, чтобы сгинуть навек. К тому же кроме каждодневного перемещения с рассматриванием окружающего мира таких людей ждут укусы москитов, натертые ноги, тяжелый труд. И не стоит надеяться, что, научившись есть полусырое мясо и полувареные бобы… — Все дружно посмотрели на Вики, а она надулась. — …Становишься великим героем. Вообще-то всегда предпочтительней питаться не только хорошо, но и вкусно. Твой отец, — поднимаясь для встречи Рюффена, говорю Хенрику, — когда на него находил стих, замечательно готовил.
Правда, делал это в редчайших случаях, когда других вариантов не существовало, предпочитая жрать даже в трактирах прогорклое, лишь бы не утруждаться. Все же Бэзил был ленивым ужасно. А ведь мог неплохую карьеру сделать в качестве повара, зная кучу экзотических рецептов. Бефстроганов, голубцы, галушки, пельмени, пирожки, майонез, расстегаи и многое другое вроде маринования мяса настолько мне понравились, что заставил записать рецепты. Как-то толстая книга с добавлениями из английской, местной и испанской кухни попалась на глаза Мутону, и он, слегка отредактировав, издал ее для хозяек. До войны была самая продаваемая книга в колониях. Три издания и перепечатки в Европе. Вот уж не подозревал, оказывается, и на книгах можно серьезно заработать.
