Обмасонивание (СИ) - Бирюк В. (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗

И что мне с этим "недостроем" делать?

Строительные ассоциации вызывали в памяти картинки из прежней жизни, вид и звук ревущих тяжёлых бульдозеров, срывающих, сносящих накопившийся мусор, очищающих площадку "до голого материка", звон и грохот копров, вбивающих железобетонные сваи в неподатливую, вздрагивающую от равномерных ударов, землю. И удобное, изящное здание. Поднявшееся на месте недавней помойки.

Как это сделать стройкой - знаю. А вот с душой человеческой... Для начала - "бить шурфы". А там... по обнаруженным свойствам.

И я пошёл. В подземелье к Ноготку. Выяснять подробности "залегания" и "промерзания".

Глава 548

Взвизгнул засов, стукнула дверь. Она сидела на земле у стены, плотно обхватив коленки руками, повернув ко мне лицо. Измученное, с ввалившимися глазами, с растрёпанной косой. Подслеповато щурилась на свет скипидарного светильника, принесённого мною. После суток темноты - на свет смотреть больно. По себе знаю.

Её трясло. Тело била неостановимая дрожь, стучали зубы, дрожали пересохшие, обмётанные белым, губы.

В подземельях холодно. По себе знаю.

Вспомнился мне киевский застенок. Тогдашний "космос". Мой панический, невыносимый ужас.

Мне было хуже - я ничего не понимал, был совершенно не готов. К "Святой Руси". К системе. К рабству. К собственному состоянию "двуногой скотинки".

И - дольше. Оставить её здесь ещё на пару дней? Чтобы "дошла до кондиции"? - Фактор времени. Боголюбский... Степанида свет Слудовна поторопила тогда, семь лет назад, Саввушку. И вот я здесь. Воевода Всеволжский. Живой и при делах. А могли вбить мне эту... "выученную беспомощность" аж до донышка души.

Она - не я. В неё это свойство вбивали всю её жизнь, каждый день. Всей "Святой Русью".

-- Ты сказала: "Я - твоя. В воле твоей. Господин". Не передумала?

Она попыталась ответить. Горло отказало - только хрип. Сухо здесь. Испугалась, что я не пойму, или пойму не так. Нервно затрясла, замотала головой. Отрицательно. И остановилась. Спрятав лицо в колени и тревожно кося поверх них глазом.

-- Ты хочешь отдать себя? В мою власть? В рабыни? Стать орудием говорящим? Скотинкой двуногой? Моей вещью? Исполнять любую мою волю? Превозмогая свой страх. Свою боль. Даже и ценой жизни своей. У тебя не будет иной цели, чем услужить мне? Иной заботы, чем забота о благе моём?

Она снова трясла головой. Теперь утвердительно.

-- Ты понимаешь, что я - "Зверь Лютый"? Что отдавшись мне ныне, ты никогда не выйдешь из моей воли? Ты никогда не станешь свободной. Ни на этом свете, ни на том. Это - навечно. Над тобой более не будет ничьей иной власти. Отца или матери, епископа или князя, бога или диавола. Только моя. До скончания веков.

Она снова трясла головой соглашаясь. Понимает ли? Осознаёт ли? Или просто измученно-автоматически... "отстань придурок"?

***

- Знаешь ли ты, что тебя ожидает? Холод, голод, ненависть, насмешка, презрение, обида, тюрьма, болезнь и самая смерть? Отчуждение полное, одиночество?

- Знаю. Я готова. Я перенесу все страдания, все удары.

- Не только от врагов - но и от родных, от друзей?

- Да... и от них.

- Знаешь ли ты, что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь?

- Знаю и это.

Что-то из меня опять русская классика выпирает. Тургенев, стихи в прозе. Как в школе учили - близко к тексту.

Только... как бы это по-мягче... Тургеневской барышне есть что терять. А Вщижской княгине... "ненависть, насмешка, презрение, обида..." - уже. Изначально. Просто по факту её зачатья. "Холод, голод, тюрьма..." - а мы где сидим? "Удары от друзей"... - о ком вы?

Она - уже. Обычным течением жизни, своей и святорусской, вынесена за тот порог.

Здесь - ни то, ни другое. Здесь - жертвенность безысходности, "выученная беспомощность".

А вот дальше... По Беллману: "уж не знаю как ты сюда вляпался, но если дальше пойдёшь оптимально, то это и будет твоим наилучшим путём...".

***

-- Я не требую клятв. Ибо следую словам сына божьего: не клянитесь. И пусть будет ваше да - "да", а нет - "нет". Твоё слово?

Она попыталась ответить, поперхнулась, закашлялась. Испугавшись что я пойму эти хрипы как отрицание, задёргалась, схватилась за горло, стала бить себя кулачками в грудь. Увидев, что я не двигаюсь, не ухожу, оставляя её одну, здесь - в "космосе подземелья", чуть успокоилась, и хрипло, сдерживая кашель, произнесла.

-- Да.

И снова зашлась, багровея от попыток вздохнуть, дышать.

Отдышалась, отплевалась. И, снова пряча лицо в колени, спросила:

-- Что ты... сделаешь со мной?

Интересна форма вопроса. Служанки спрашивают: "что мне делать?". В смысле: какие работы исполнять? Наложницы: "как встать или лечь?". А здесь... Любопытство овцы на скотобойне? Привычка к собственной объектности? Не путать с объективностью.

-- Всё. Всё, что пожелается моей левой пятке. Выпотрошить, освежевать, зажарить. Целиком или по частям. Как мне вздумается. Ты же не будешь возражать, если мне захочется попробовать на завтрак... твой мозг. С грибным соусом?

-- Н-не буду. Господин.

Реакция - нулевая. Паники нет. Чуть тормозит. Не верит? Доказывать реальность возможности? Отсутствие воображения? Слишком сильная усталость? Только сглатывает. От нервов? От сухости воздуха?

-- Тебе предстоит исполнять все мои... повеления. Неисполнение... наказывается. Убежать, спрятаться, защититься - ты не можешь. Но у тебя есть... способ. Избежать боли.

-- К-какой? Господин.

Горло у неё сорвано. Вроде бы и не кричала, а хрипит как пропитой грузчик.

-- Заслужить. Милость. Благоволение. Хозяина. Меня. Если ты будешь мне... интересна. Приятна, полезна то... то будет неразумно... мучить тебя. Просто так, для забавы. Разве что - по делу. Ты понимаешь мои слова?

-- Д-да. Господин. Я... я постараюсь быть... как ты пожелаешь. Чтобы... было неразумно... только... я не умею, не знаю... как стать... приятной... я ещё никому... не была... интересной.

Класс! Самообладание на грани истощения.

***

Истощение сил физических приводит, сперва, к утрате контроля над эмоциями: истерика, паника. Следующая фаза - отсутствие сил и для самих эмоций: тупость, апатия. Видно по характеру плача: "слёзы громкие, разнообразные" переходят в "слёзы тихие, неостановимые". Между этими двумя фазами есть, не у всех, узкая зона, когда человек может направить остатки сил на управление слабеющими эмоциями. Часто именно это называют самообладанием, стойкостью. "Умираю, но не сдаюсь". Если, конечно, умираешь долго, постепенно слабея.

***

-- Ты знаешь - кто твой отец? Мать сказала?

-- Д-да.

Факеншит! Каждое слово - клещами вытягивать?

-- Кто?

-- Дядя. Якун Степанович.

И вдруг вспышка. Быстрая, страстная речь:

-- Она не виновата! Её заставили! Один раз!

Оп-па... А тут у Софочки прокол. Не всё она дочке рассказала. Стесняется она. Посиснивается.

Три оставшихся привязанности, три фрагмента фундамента души: мать, отец, бог. Сносим. "Бульдозером правды".

***

"Сила дьявола не во лжи. А в правде. Дьяволы не лгут. И в этом суть не их слабость, а их сила. Ничто так не может смутить разум, как клинок правды, который нанес свой удар. Но называя слугу Тьмы - отцом лжи, вы будите правы. Ибо правда, высказанная в нужный момент, как бы истинна она ни была, способна привести того кто слушает Тьму, к ложным выводам и погубить вашу душу".