Равеннский экзархат: доместик арканитов (СИ) - Никатор Александр (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
После ухода Феодора, тот собирался ещё немного осмотреть город и принять просителей, а уже завтра, ранним утром, вернуться в Равенну – начался второй этап военного совета, непосредственно создание плана отражения грозы.
После непродолжительных дебатов решили что экзарх прав и стоит сперва купировать нападение безземельных лангобардов-наёмников, благо по численности они явно уступали основной армии Тразимунда и были, как надеялся Лихотатьев: хуже организованны, разобщены недавно назначенными командирами разных племенных кланов, не имели дисциплины отряда что давно находится в боевом строю.
Скалия объявил что основные силы экзархата останутся оборонять треугольник у реки: приграничный первый захваченный из городов и пару недавно освобождённых полисов. А также все переправы через реку.
–Если Тразимунд всё же нападёт одновременно с “разбойниками”, мы сможем упредить его внезапное выступление мощной обороной! – объяснил своё решение командующий армии экзархата в походе.
На отряд в тысячу лангобардов, что шли из Капуи, в основе своей пеший – решили послать тысячу триста бойцов пехотинцев, двести кавалеристов и... Всех имеющихся людей Сергия.
–”Армянский нумер” и наёмные отряды присланные нам из Рима в полном составе. Они вроде бы ранее с этими лангобардами воевали в Тусции, а значит могут знать повадки командиров еретиков ариан или внедрить к ним кого из знакомых германцев – шпионами. Добавлю лёгкую кавалерию луканцев, что сможет служить разведкой на дорогах и помогать имперской пехоте, метая дротики во врагов или преследуя обращённого в бегство противника. – завершил заседание, уже около полуночи, Скалия.
Ночью диверсанты спешно готовили свои повозки к выезду: собирали вооружение и припасы, сговаривались о дежурствах в качестве охранения имущества и тех кто станет править повозками и осуществлять сами диверсии.
Выехали с первыми лучами света. Сперва плелись в хвосте колонны имперской пехоты, потом, после моста через реку что сами недавно диверсанты и захватили – Сергея вызвал к себе Гунтрамн, который и командовал отрядом выставленным против “блуждающей тысячи” и начался очередной военный совет, прямо на лошадях – в сёдлах.
Гунтрамн сообщил что лангобарды из Капуи уже стоят лагерем возле самого дальнего из недавно захваченных имперцами городков, примерно в суточном пешем переходе. Скорее всего попытаются отбить город с помощью кого из жителей и своего тотального преимущества в людях – в городке не более полусотни стражников, в основе своей раненных или старых, всех молодых и здоровых забирают для полевых сражений и штурмов командиры нумеров, в городах стражей остаются больные или выдохшиеся старики.
–Попробую перекупить варваров! – показывая на суммы со звенящими монетами, что покоились на его лошади, объяснял Гунтрамн. – Обыкновенно длиннобородые очень жадные, но вот то что Тразимунд уже обещал им земли и власть на них... Могут и послать, если честно.
Договорились что Сергей пойдёт вместе с переговорщиками в сам лагерь, с ним будут ещё несколько из его людей – они не станут лезть в переговоры, этим займутся чиновники Гунтрамна, но зато осмотрят как можно пристальнее отряд врага и территорию лагеря у города.
–Возможно удастся повторить ваш подвиг на Севере, когда в ночном бою вы напугали кавалерию длиннобородых и они бежали прочь из лагеря, отказавшись от всего нападения! – пожимал плечами Гунтрамн.
Как понял Сергей, никакого плана на сражение у командира пока что не было и в помине, и вообще, он был человеком сугубо мирным, гражданским – надеющимся скорее на опыт своих офицеров, чем на собственные силы.
Лагерь лангобардов, у недавно ставшего имперским полиса – стал виден за несколько миль на практически идеально ровной территории: несколько выстроенных большими кругами повозок и телег, странные сооружения из брёвен и досок, какие непонятные насыпи.
На инженерное искусство совершенно не походило, но всё равно – штурмовать, даже столь аляповатое и бессмысленное защитное препятствие – стоило бы больших сил и потерь.
Гунтрам приказал выстроить своих людей что бы лангобарды смогли увидеть насколько крупный отряд им станет противостоять и понемногу начал тихо молиться: о том что бы живым вернуться после переговоров с еретиками арианами, которых он почитал за сущих чертей.
Лихотатьев взял с собою на переговоры Авалию, Теобальда, Кассия, Ратсимира – начальный план у него был готов и он попросил всех взять лошадок каких поплоше, которыми можно было пожертвовать в случае чего и набрать красного острого перца, по паре стручков на каждого.
–Чего?! – вытаращились на него все. – Это же дорого! Зачем дарить этим скотам перец?! Может их ещё гарумом на блюда угощать, что бы стали цивилизованнее...
После краткого выяснения отношений стало понятным что ромеи знают лишь индийский “азиатский” перец в горошинах, а тот что имел в виду Сергей – им Колумб ещё не привёз.
–У-ху-ух... – выдохнул тяжело Сергей. – Тогда так: берите тряпицу на палке, размером с локоть мужчины и кувшин с уксусом – самым ядовитым и крепким что найдёте, самым жгучим!
Поехали делегацией в лагерь у полиса: пятеро диверсантов, Гунтрамн и его шестеро чиновников и телохранителей, несколько офицеров “армянского” нумера и старших наёмников папства.
Издали стали махать золотистой тряпкой и орать по лангобардски что они послы и хотят вести переговоры.
Лагерь. Оказалось что он не так прост как виделось издали Сергею: вагенбурги соединены между собой вырытыми меж низеньких холмов, в два человеческих роста, окопами и бревенчатыми, не столько баррикадами, как прежде думал сперва диверсант, скорее противокавалерийскими “ежами” – брёвна и доски мешали напасть на лагерь со стороны удобной дороги кавалерии, а сам лагерь можно было долго оборонять за тремя самостоятельными “кругами”из повозок и холмов, меж которых и проходили подобия низеньких насыпей и окопов половинчатого профиля.
В своё время Атилла смог противостоять на Каталаунских полях, именно за подобным сооружением – западноримской пехоте и её германским союзникам.
Как и опасался Сергей, впустили всех лишь на первую площадку между трёх “вагенбургов” выстроенных треугольником, запретив ехать далее и говорить всё что желают – здесь.
Командиром варваров назвался высокий старик в длинной кольчужной рубахе-ламелляре и высоком шлеме с крыльями на нём. Но то как он постоянно советовался с ещё четырьмя воинами стоявшими сзади него, в защите попроще, но тоже с украшениями на высоких шлемах – заставило задуматься что единого чёткого управления в отряде варваров нет и каждая более-менее крупная фракция, данного “бродячего безземельного отряда”– самостоятельно ставит себе часть лагеря и особо подчиняться “не своему” командиру не будет.
Пока Гунтрамн разорялся о риске на войне и переменчивости Фортуны, и говорил что проще взять от него деньги и пойти богатыми прочь, чем получить в битве увечья, благо сильные маги, волшебники и колдуны за империю и имперцы постоянно захватывают города за одну ночь – Лихотатьев слушал что тихо шепчут друг другу офицеры наёмников из Рима.
–Я помню этого, с косичками на бороде и левой стороны шевелюры!
–Я тоже! Он начинал с ватагой в полтора десятка душ, пару раз переходил на нашу сторону в спорах с королём лангбардов, а теперь смотри – уже отрядом в несколько сотен обзавёлся и стоит сзади от их лидера...
–Да... Это голытьба и те кого в дружины герцогов Севера не взяли – скорее бандиты чем воины. Если Гунтрамн договорится, честь и хвала но если нет – они в гневе дерутся словно бы черти!
–Недолго! В отличие от дружинников – это не воины, разбойники! А разбойник живёт с налёта и добычи, и драться несколько часов, в битве, не станет – скорее сбежит!
Заметив что переговоры зашли в тупик, так как длиннобородые требовали земель и городов, власти и признания своих титулов – Лихотатьтев начал потихоньку шёпотом приказывать своим людям как им поступить.
Пока переговорщики от варваров яростно спорили и махали руками перед носом совершенно растерявшегося Гунтрамна, которому на помощь пришли жёсткие командир “армянского” нумера и глава наёмников из Рима которые сами стали орать на лидеров варваров – диверсанты намотали тряпицы на короткие палки, смочили их в уксусе и повторили, немало изумляясь, всё что сделал командир.
