Все способные держать оружие… - Лазарчук Андрей Геннадьевич (серия книг TXT) 📗
Зольдат? – спросил негр. Спортсмен, сказал я. Он ухмыльнулся и что-то крикнул наверх, в машину, невидимым мне охранникам. Потом тем же манером меня перебросили через борт. Через минуту за мной последовал Герберт.
Сидеть можно было только на дне кузова. Кроме нас, взятых только что, в машине было еще человек десять. Три автоматчика и офицер надзирали за порядком. Через борт заглянул еще один офицер, что-то сказал – кажется, по-португальски. Махнул рукой и исчез. Машина тронулась и свернула направо.
– Он сказал, что на стадион заезжать не будем, – сказал Герберт. Я кивнул.
– Вы поняли, что это значит? – с ужасом спросил он.
– Молчатье! – приказал офицер.
– Прорвемся, – сказал я.
Освободить руки от веревочных пут было не так трудно – это вам не наручники. С хорошими наручниками приходилось возиться порой по часу. Я посидел немного, держа руки за спиной, чтобы как следует восстановилось кровообращение.
– Куда нас везут, как по-вашему? – шепотом спросил я у Герберта.
– В котлован, – сразу же ответил он. – Говорят, там вчера уже расстреливали.
– Какая туда дорога и сколько ехать?
– Дорога по полям… грунтовка… ехать минут десять… вот мы на нее сворачиваем.
Грузовик замедлил ход, свернул налево, кренясь, преодолел ухаб и покатился дальше, трясясь на мелких неровностях.
– Хорошо, – сказал я. – Герберт, сосчитайте медленно до двухсот, а потом постарайтесь привлечь внимание этого хмыря…
Год 2002. Михаил 27.04. 22 час. Измирское шоссе, 27-й километр
Это был безымянный придорожный мотельчик: серый двухэтажный корпус из ничем не прикрытого бетона, маленькие комнатки с низкими потолками. Правда, был вид на залив. Правда, сквозь решетку ограды. Минимум комфорта – но чудесный полноценный отдых. Тихо.
Что еще нужно бедным туристам или шоферам грузовиков?
И те, и другие в мотеле были. На волейбольной площадке слышались азартные крики и удары по мячу. Мировые проблемы их задевали как-то очень криво.
Непосредственно же над нами расположились пылкие любовники. Слышимость здесь была великолепная.
– Я поехал, – сказал я в который раз и в который раз добавил: – Никого не впускай. Запри дверь, и будто тебя нет. Утром дождись меня.
Зойка провела рукой по моей щеке.
– Беги. Дождусь как-нибудь…
Обратный путь занял час. На мосту через Босфор была пробка. На машине я бы вообще не проехал. Ближе к европейскому берегу дымилось железное месиво.
Столкнулось машин десять…
Год 1991. Игорь 16.06. 17 час. Турбаза «Тушино-Центр»
– Сигарету… – прошептал я, валясь на песок. Кто-то из мальчишек бросился к одежной куче. В глазах у меня плыло, вместо легких было по мотку колючей проволоки.
– Ну? – нетерпеливо выдохнул Сашка.
– Нашел, – сказал я. – Открыл. Пусто.
– Пусто? – не поверил он. – Как – пусто?
– Абсолютно, – сказал я.
Алик, бегавший за сигаретами, вернулся, раскурил одну, сунул мне в зубы.
– Спасибо, – кивнул я.
– Там пусто, – сказал Сашка.
Алик с невыразимой обидой уставился на меня.
– Как же так? Вы же говорили – никто не откроет…
– Если не знает ключа – то да. Значит… значит… Парни, это значит только одно – еще один из наших жив и действует. И, видимо, не в одиночку – иначе он не стал бы выгребать все. Так что…
– Это хорошо, – сказал Сашка. – Но нам-то что теперь делать?
– Подумаем, – сказал я.
Я сел. Стряхнул песок со щеки. Я был в песке по самые уши. На меня налип весь пляж.
– Но как же? – не мог успокоиться Сашка. Алик хлопнул его по плечу.
– Надо подумать, – повторил я. – Пошли в машину. Пацаны подождали, пока я окунусь, смою песок, потом оделись и потопали впереди меня по тропе. Я нес форму в руках, обсыхая на ходу. Машина наша так и стояла на обочине, часовые прохаживались рядом, Герберт без фуражки сидел в кабине. Увидев нас, он спрыгнул на землю и быстро пошел навстречу.
– Нашли? – нервно спросил он.
– Пустой, – сказал я. – Опоздали. Он вопросительно поднял брови.
– Один из моих парней уцелел, – сказал я. – Думаю, что это его рук дело. Больше некому.
– Ясно… Что ж, так, может 6ыть. У нас все спокойно, – резко переключаясь, четко отрапортовал он. – Один раз мимо проехал панцерваген, притормозил, но не остановился.
– Вам идет офицерская форма, – сказал я.
– У нас в роду были офицеры, – сказал Герберт. – Был даже генерал. Генерал Линевич, не слышали? Русско-японская.
– Не помню… Один мой дед был польский офицер. Он воевал с Гитлером, но расстреляли его большевики. Другой дед был испанский офицер, он воевал за Гитлера, | потом со своей частью перешел на сторону Сибири. В сорок девятом его расстреляли возрожденцы. Мой отец был на сборах, когда начался офицерский мятеж шестьдесят первого года. Не знаю даже, на чьей стороне он оказался…
– У вас есть дети? – спросил Герберт.
– Нет.
– Это очень плохо…
– Иной раз мне кажется, что долги моих предков достались мне. И я не хочу никого нагружать своими долгами…
– А у меня Сашка. И я не знаю, что делать.
– Надо уходить из города – Как они могли узнать, что у нас… что дети…
– Телефон.
– То есть?
– Я слышал, что кто-то из девочек звонил родителям.
– О, Боже. Какие же сволочи.
– Да уж.
– Слушайте, Игорь! – бешено зашептал Герберт. – Надо спрятать детей! Надо спасать детей!
– Спрячешь их, как же…
– В метро! Во внешнее кольцо!
– Я не в том смысле. И внешнее кольцо не подходит – там-то уж точно будут искать.
– Ну придумайте хоть что-нибудь!
– Они просто не захотят прятаться… если их не убедить, что это засада…
– Я же знал, что вы придумаете.
– Подождите, я еще ничего не придумал… На меня вдруг накатило: нетерпение, раздражение, разочарование во всем на свете – все вместе. Отвернувшись, я стал одеваться.
– Мы будем стоять тут или поедем дальше? – напряженным голосом спросил Герберт.
– Поедем, – сказал я. – На Черемисовскую…
16.06. 18 час. 15 мин. Улица Черемисовская, дом 40
Мы постарались произвести побольше шума. Дверь, по крайней мере, я вышиб очень громко – автоматной очередью. Потом те ребята, которым досталась форма, стали вытаскивать и грузить в машину коробки и ящики, а штатский наш контингент незаметно прошмыгнул вниз. Пока все это происходило, мы с Гербертом обошли дом кругом. Подъезд меблирашек был заперт на огромный висячий замок, на стук никто не отозвался. Похоже было, что все действительно смылись.
– Господа ищут владельцев? – спросили сзади по-немецки.
– Да, – я обернулся. У крыльца стоял старичок с зонтиком. У старичка были пепельные волосы до плеч и пепельная бородка. – Мы из военной комендатуры.
– Все уехали позавчера, – сказал старичок. – Одних грузовиков для перевозки вещей было две дюжины.
– Вот как, – сказал я задумчиво. – Как же нам проникнуть в дом? Не может быть, чтобы никого не осталось. Кто-то же должен следить, охранять…
– Да, господин, но вчера вечером сторожа забрали, и теперь дом совсем без наблюдения.
– Кто забрал?
– Этого я не знаю, господин. Какие-то люди приехали на микроавтобусе, о чем-то долго говорили с ним, потом посадили его в автобус и увезли с собой. Он не вернулся еще.
– Спасибо, что сказали. Мы постараемся выяснить все это.
– Да, господа, постарайтесь выяснить. Здесь разыгралась страшная трагедия.
Говорят, все было залито кровью… – глазки его сверкнули. – А утром, когда выносили трупы…
Он долго рассказывал, что было утром и днем, и кто приходил и что говорил на следующий день, я слушал, но ничего нужного не слышал. Только какие-то люди, забравшие сторожа… но и сторож ничего не мог знать, потому что той ночью еще не был сторожем, а был неработающим пенсионером и, естественно, спал. Наконец, старичок выложил все, что знал, что слышал от других и что придумал сам или с помощью таких же вот праздных старичков и старушек. Пообещав узнать специально для нас всю правду о происшествии, он удалился.
