Выпускник (СИ) - Купцов Мэт (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
Счастливый захожу в развалку в здание общежития, тетя Рая окатывает меня недоверчиво взглядом.
— Ходят тут всякие туда-сюда, — бурчит она.
— Типа того, — подмигиваю ей, и она смущенно отворачивается.
Я же самодовольный от проделанной работы поднимаюсь в комнату, где меня встречают восторженно товарищи.
— Так много кильки, на черта? Мы едва тебя дождались, — Коля показывает на десять банок кильки, — стоящих на моей тумбе. — Ты чего в холодильник не убрал.
— На общую кухню, издеваешься?
Я беру одну из банок и ставлю на стол ребятам со словами: — угощайтесь.
Серега поспешно открывает банку, а затем изумленно рот.
— Твою мать! Это как понимать? — он смотрит на икру изумительного качества, лучшего, где большая жирная икринка соседствует с другой, а потом на этикетку консервы.
— Такие дела, — развожу руками. — Вы ешьте, не задавайте лишних вопросов.
Коля с буханкой хлеба уже занимает место за столом.
— Масла нет, -сетует Серега.
— Обойдемся без него, — Миша тоже занимает место за столом.
Я же подхожу к окну, смотрю в даль. Думаю о том, как сильно удивится Илона, узнав о том, что в банках вовсе не икра, а килька.
После этого я нанесу к ней новый визит, и снова предложу работать сообща.
Хмыкаю.
Я прекрасно понял затею Рытвина, он не хотел найти и обезвредить банду, он желал одного — наладить свою рыбную сеть. Зная будущее, нельзя его изменить, зато можно наживаться на нем, используя в своих целях.
Неплохая идея. Только я не глупец, и не позволю использовать себя.
Я должен был сегодня просто отдать им икру, чтобы они пришли за новой партией, но я поступил иначе, обозначив свое существование и свою долю.
Не по-комсомольски, не по-советски, понимаю.
Но, кто сказал, что только сильные мира должны прийти в это самое светлое будущее?
Мы — пролетариат — тоже хотим кушать и жить по-человечески.
Клиентура, воровство в низах и в верхах, его масштабы, — будто это интересовало Рытвина. Конечно, нет. Он и его люди хотят избавиться от конкурентов на этом рынке.
Стоп.
Впервые я задумался о том, а с чего я вообще решил, что Рытвин из КГБ?
Холодный пот прошиб меня с головы до ног.
То, что он из будущего, это абсолютно точно, но то, что он — добро вызывает большие сомнения.
Похоже, кто-то водит меня за нос.
Меня не особо волнует, что в прошлое ворвалась банда из будущего, и зная, это самое прошлое, обогащается здесь.
Но мысль о том, что меня кто-то пытается использовать, злит.
— Чего ты там всё анализируешь? — обращается ко мне Сергей.
— Да, так, непростую задачку решаю с тремя неизвестными, — отвечаю, не скрывая раздражения.
Я сотни раз слышал о том, что нельзя вмешиваться в прошлое, но сейчас желание вмешаться и сломать преступникам планы зреет.
В комнату заглядывает Маша, она сигналит мне, пытается вызвать меня в коридор, но я не реагирую.
— Заходи, икрой угощайся, — зовут ее парни.
— Кабачкой?
— Бери выше, красной.
— Фу, не люблю, жирная и соленая она.
— Как хочешь.
Машка испаряется, захлопнув за собой дверь, парни гогочут:
— Баба с возу, кобыле легче… в смысле, больше достанется, — отправляет в рот огромный кусок хлеба, густо намазанный икрой.
Я же перебираю пальцами, барабаню по стеклу, мысленно гадая, сдать, не сдать, сломать или плюнуть.
Будь я в 2024, я бы прошел мимо, как делают многие, моя хата с краю, важно только то, что касается моей семьи. Чужие проблемы не интересуют. Хищение государственной собственности? Я здесь при чем? Я агент по борьбе с экономическими преступлениями? Нет? Ну и пошли нафиг. Пускай кто-нибудь другой рвет себе очко, но не я.
Но сейчас, здесь всё иначе. Нет никого другого, кто бы знал о банде и о «рыбном деле». Никого нет, кроме меня. А значит, разгребать грязь мне.
Дело не в том, что я уверовал все душой, что я комсомолец, советский человек с кристально чистой совестью. Нет.
Всё иначе, намного сложнее.
Воздух этого мира заставляет мыслить по-другому.
И я выбираю путь человека, который действительно хочет сделать мир чуток чище и дорогу светлее.
* * *
Этим же вечером я звоню Катиной Клавдии, уже через час мы с девушкой встречаемся в клубе. Одного взгляда хватает, чтобы понять, как ей не терпелось сходить на танцы.
На пышногрудой Кате оказывается темно-красное короткое платье под шубкой цигейковой, а в пакете — туфли на каблуке.
— Ты со сменной обувью, — усмехаюсь я.
Кивает.
В гардеробной снимает вязаную шапку, и копна светлых волос спадает ей на плечи.
Мы проходим в зал для танцев, и я замечаю, что девушек больше, чем парней. Они заполонили все скамейки, ждут, пока их пригласят на танец.
— Здесь можно экскурсии водить, — усмехаюсь я, — глядя на плакаты с советскими передовиками и агитацией, развешанные по стенам.
Лампы горят тускло и это придает интимности вечеру.
— Часто здесь бываешь?
Белокурая бестия крутит головой по сторонам, будто проверяет, нет ли кого знакомого, только потом со спокойной совестью отвечает.
— Нет.
— Ну да, не рентабельно одной сюда ходить.
Белокурая девица непонимающе хлопает глазами, но не переспрашивает.
— Слушай, спрашиваю ее, давно работаешь в «Океане»?
— С открытия.
— А пытались через тебя икру продавать, пряча ее в консервах рыбных?
— Что?
— Ну может, подкатывал кто с подкупом или угрозами? К тебе или к кому из продавщиц?
— Макар, я не очень хорошо тебя понимаю. Сегодня не рыбный день четверг, чтобы о рыбе говорить! — злится, надувает щеки.
Устало выдыхаю. Я пришел сюда, чтобы девчонку пытать, а не на танцульки, но она тащит меня в зал.
Музыка быстрая, но я ориентируюсь по ситуации, кладу руки ей на талию, веду.
— Ты не слышала, чтобы икру подпольно продавали у вас?
— Ну, как у всех, приходит отдельно по заказам для членов партии и их семей.
Как же сдевушкой тяжело. Она такая тягучая как резина, мозги совсем не работают. Вроде старается, но не выходит у нее ничего.
Адреналин кипит в крови, и я выкладываюсь на полную. Пускай идет всё прахом. Даже если наступит настоящий ад, и я не выйду из него живым, я хочу попробовать сделать хоть что-нибудь. Задаю ей вопрос.
— Возьмешь на реализацию красную икру?
— Издеваешься?
— Нет. Я серьезно.
— Ты со мной познакомился для этого? — обижается.
— Нет, ты очень красивая.
— Правда?
— Да.
— Поехали ко мне, сегодня бабушки нет дома!
Ого. Так сразу? Не могу же я мотать сопли на кулак, поспешно соглашаюсь. Если решил быть хитросделанным, то надо соответствовать своему плану до конца.
Отчаянно киваю головой.
Добираемся до дома Клавдии в кромешной темноте, кто-то разбил фонари у ее дома.
Где-то рядом мелькают мужские тени и меня на мгновение сковывает животный страх, что если за мной следит Рытвин? Тогда он уже знает, что я играю в свою игру.
Могут пострадать невинные.
Эта глупая блондинка Клава, например.
С меня ручьем стекает пот.
Кто-то больно ударяет меня в плечо, и я тут же бью в ответ.
— Мальчики, не надо, — плачет Клавдия над лежащим на земле полудохликом.
— Это кто? — рычу я.
— Мой ухажер, Павлуша. Сосед.
Павлуша поднимается и бегом пускается в бегство.
— Чего он хотел?
— Ревнует меня ко всем, даже к тени.
— Рациональное объяснение его глупому поступку — ударить сильного соперника, вырубиться, а потом сбежать.
— Он немного недоделанный, крыша у него явно протекает, но он сильно меня любит, глупенький.
Понятно.
Поднимаемся на третий этаж, здесь бедненько, но чистенько. Впечатляет. Пьем чай с медом и печеньками.
Девушка умело меня целует, отвечаю ей, но отворачиваюсь, проходит поцелуй по касательной.
— Не в губы, — уведомляю ее.
