Александровскiе кадеты. Смута (СИ) - Перумов Ник (серии книг читать бесплатно .txt, .fb2) 📗
С фальшколонн на Юльку смотрели строго-белые лики греческих богов и богинь; промежутки выкрашены голубым и вообще всё это больше походило на какой-то дворец, чем на парадное обычного дома, хоть бы и богатого.
Дверь с номером восемь над ней была распахнута настежь, изнутри пахнуло тонкими благовониями; Петя Ниткин втащил гостей внутрь, помчался через огромную прихожую на внутреннюю лестницу. Такого в городских квартирах Юлька никогда не видела; а показавшееся шикарным жилью игорьковых бабушки с дедушкой выглядело в сравнении просто каким-то бараком.
— Что там такое, Петечка? — раздался женский голос откуда-то из лабиринта комнат и коридоров. — Que se passe-t-il? Кто к тебе пришёл?
— Мои друзья, мама! — поспешно выпалил Петя.
— Друзья? Это замечательно! — им навстречу появилась высокая, очень элегантная дама с волосами, уложенными в сложную причёску, в бордовом платье до самого пола, сложно собранное в складки на талии — в очень красивом платье, отметила Юлька.
— Э… э… это мои друзья, тётя Арабелла, Юлия и Игорь…
Юлька сама не знала, как и отчего, но вдруг сделала самый настоящий реверанс. Может, потому что его частенько приходилось делать героиням прочитанных книг и Юлька, неведомо зачем, упросила бабушку показать ей, что такое настоящий реверанс и чем он отличается от книксена.
— Какое у вас интересное платье, милая Юлия! — тётя Арабелла всплеснула руками. — Немного… смело, вы не находите?
— Это… для карнавала, сударыня, — Игорёк вежливо поклонился. — Я вот тоже…
— Да-да, дорогой Игорь, я заметила, — улыбнулась тётя Арабелла. — Ну, не буду мешать, дорогие мои. Но, Петя! Отчего же ты не предупредил нас, что твои друзья намерены нас посетить? Мы распорядились бы насчёт более торжественного обеда. Ну да ничего, сейчас мы с Аришей да Евдокией Петровной что-нибудь придумаем, — и, величественно кивнув, тётя удалилась.
Петя выдохнул и вытер пот со лба.
— Идёмте скорее. Сейчас ещё мама явится…
Он привёл их в роскошную библиотеку, где в эркере стоял самый настоящий телескоп и, вновь не удержавшись, схватил их с Игорем за руки.
— Господи! Это вы, вы настоящие! Глазам своим не верю!
— Это мы, Петя.
— Но как?..
Юлька с Игорьком переглянулись и принялись рассказывать.
Вскоре, однако, и впрямь явилась мама Пети — дама бледная, словно измождённая какой-то болезнью. Тоже подивилась платью Юльки, выслушала версию с карнавалом, но, в отличие от тёти Арабеллы, принялась расспрашивать — где Игорь с Юлей живут, где учатся, кто их родители, как познакомились с Петей и почему он, Петя, ничего о них не рассказывал?
Тут взмокли все трое. Петя умоляюще воззрился на них, и Игорёк, хоть и весь в поту, не подвёл. С ходу выдал двадцатичетырёхсложное название какой-то гимназии, родители, сказал он, в отъезде, он живёт с бабушкой и дедушкой — институтским профессором. Тут же надо просто говорить с как можно более уверенным видом, сообразила Юлька, если уж врать, так без тени сомнений. Конечно, она не могла назвать ни Смольный институт, ни Павловский — там учились многие из высшего общества, если верить Чарской — все друг друга знали.
— А я дома учусь, — решилась она. — Вот дедушка Игоря учит. Многому.
А затем, по счастью, её спросили про книги, какие она любит, и Юлька выдала горячую тираду про «Княжну Джаваху», «Другую Нину», «Записки маленькой гимназистки» и другое, что успела прочесть за лето.
Петина мама оживилась.
— Вот и я госпожу Чарскую тоже люблю! Арабелла надо мной смеется, дескать, «несерьёзные книжки» и всё поэтов своих подсовывает. А мне они не нравятся!..
После этого дело пошло легче, к тому же явилась горничная Ариша, сообщить, что «кушать подано».
Таких обедов Юлька не видела даже в кино. У неё просто не нашлось бы достаточно слов, ибо три четверти кушаний она просто не смогла бы назвать. Ну, кроме самого общего — «суп», «жаркое» и так далее.
А после десерта, на который подали вкуснейший торт с персиками, Петя Ниткин стремительно вскочил.
— Мама, тётя, мне же в корпус надо!..
— Так рано? Погоди, дядя Сережа приедет, отвезет…
— Нет-нет, мама, лучше сейчас! И Игоря с Юлей провожу!
…Пока никто не видел, Петя выгреб деньги из ящика своего бюро. И кинулся к друзьям.
— Куда мы теперь? — они все трое оказались на улице. Игорь с Юлькой уставились на Ниткина — ясно же, что какой-то план у него имелся.
— В корпус, — без тени сомнения бросил Петя, только что вручивший дворнику двугривенный. — Там Ирина Ивановна, там Константин Сергеевич. Они помогут.
Разумно, подумала Юлька. Куда им ещё деваться, да ещё в таких нарядах? Без копейки денег и крыши над головой?
Петя же Ниткин, несмотря на смешные круглые очки и изрядный животик, от которого его не избавила даже суровые корпусные занятия на полосе препятствий, оказавшись вне надзора мамы с тетей Арабеллой, действовал смело и решительно. Остановил извозчика, повелительным тоном велел ехать на Балтийский вокзал.
…До Гатчино добрались, когда уже начинался вечер. Петя повёл их кружным путём, уверенно отыскав разведённые прутья массивной и высокой решетки, окружавшей корпус.
— Сюда. Дай Бог, никому из начальства на глаза не попадёмся!..
Им повезло. Они добрались до флигеля, где квартировали учителя, не встретив не только никого из начальства, но и из других кадет — воскресенье, вечер, все возвращались из отпусков, из Петербурга, многие уже освоились в Гатчино, обросли приятелями, гостили в семьях друзей.
Петя отчаянно затарабанил в дверь с табличкой «И. И. Шульцъ, коллежскiй секретарь».
— Матрёна, Матрёна Ильинична! — кинулся Петя к открывшей им дверь молодой крепкой женщине в длинном платье и переднике. — Ирина Ивановна у себя?
— Боже мой, Петр, что случилось?
Ирина Ивановна Шульц как по волшебству выросла у Матрёны за спиной. Увидела Игоря с Юлькой — и зажала себе ладонью рот. Зажмурилась на миг, а потом сказала, ровно и очень спокойно:
— Заходите, дорогие мои. Матрёша, милая, давай на стол соберем чего ни есть.
— У меня-то, Ирина Иванна, — и только «чего ни есть»? — возмутилась Матрёна. — Да я, если надо, роту накормлю!
— Не сомневаюсь, не сомневаюсь, не сердись, — улыбнулась Ирина Ивановна и Матрёна тотчас растаяла.
— Это вот этих-то двоих накормить? Да чего их кормить, худющие, аки щепки! Вот Петр Николаич-то другое дело! Его одно удовольствие кормить! Сразу видно, не пропадает кормёжка-то! Сейчас, сейчас соберу, — она направилась вглубь дома, продолжая рассуждать вслух: — Пироги, дело понятное… лапшу домашнюю…
… «Чего ни есть» у Матрены оказалось ветчиной, цыпленком жареным, пирогами с капустой и грибами (не считая упомянутой лапши). Поставила всё это, разожгла самовар. Жалостливо вздохнула над Юлькой (видать, переживая за её худобу) и накинула той на плечи теплейший пуховый платок.
Ирина Ивановна быстро обняла и Игоря, и Юльку, перекрестилась сама, перекрестила их.
— Слава Богу, обошлось всё! Добрались! Ну, рассказывайте!
Пришлось повторить всю историю, поведенную Пете Ниткину.
Ирина Ивановна выслушала, не перебивая, кивнула.
— Да, всё верно. Нас всех и впрямь вынесло обратно, в наш поток, почти в то же самое время. Но, получается, вас сюда не посылали?
— Нет, — покачал головой Игорёк. — Это вот Юлька у нас такая… талантливая оказалась.
— Я не виновата! Я не хотела! Это всё случайно!
— Всё к лучшему, — успокоили их Ирина Ивановна. — Мы вернулись от вас к себе. Значит, и вы вернётесь. Конечно, если я правильно помню объяснения уважаемого профессора, нам было легче — мы сперва оказались заброшены как бы «вверх по течению», нас несло ходом времени обратно. С вами может оказаться посложнее.
У Юльки похолодела спина.
— Но, так или иначе, давайте думать, как сейчас действовать станем, — Ирина Ивановна хлопнула в ладоши, словно перенастраиваясь на деловой лад. — Сколько вам тут предстоит провести — неведомо. Может, день, а, может, месяц.
