Оружейникъ - Кулаков Алексей Иванович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Последнее замечание относилось не к обсуждению легкодоступной (для фабриканта) красавицы, а к багрово-синему следу глубокого укуса на правой ноге – сняв прикрывающую его мокрую тряпицу, князь осторожно почесал зудевшее место и после недолгого осмотра удовлетворенно кивнул. Заметив краем глаза осуждающую мину на лице друга, ответил на молчаливый укор короткой фразой:
– От укусов ты меня защищаться не учил.
Тут уже не выдержал и Григорий:
– Ну и стоило оно того?
– Стоило. Я теперь точно знаю причину своих неудач на тренировках.
– Это каких же таких неудач? Саблей играешь как казак, на кулачках мы с тобой давно уже в одного идем, а на стрельбище я половину твоих штучек и повторить-то не могу.
Александр пренебрежительно махнул рукой, едва не снеся при этом высокую пивную кружку.
– Не то, все не то. Помнишь, я рассказывал тебе про партию эсеров и их боевую организацию?
Долгин едва заметно подобрался и сосредоточенно кивнул.
– Уже появились, окаянные?
Увидев отрицательный жест, расслабился, но интереса не утратил, превратившись в одно большое ухо.
– Чтобы защититься от них и всех им подобных, я должен научиться чувствовать угрозу заранее. Иначе… Сам понимаешь, без вариантов. Вот Сема Семинарист и помог мне понять, куда надо двигаться дальше.
– Так что теперь, с «куклами» работать? Как-то оно сомнительно выходит.
– Поэтому и оставим это на крайний случай. Я заказал Браунингу пневматические копии «рокота» и «орла» под пятимиллиметровую пулю – вот с ними да против «экспедиторов» и попробую. Надо только защиту для лица и рук подобрать. Ну это я еще обдумаю.
– Ну даст Бог, и получится что-то из твоей задумки. Кстати! Вот.
Перед расслабленным князем легли две половинки одного целого, бывшие некогда прекрасным клинком золингенской стали. До той самой поры, пока им не попытались разжать намертво (в самом буквальном смысле этого слова) сжатую челюсть бывшего студента духовной семинарии.
– Валентин Иванович сказал – никак. Проще и быстрее сделать еще один такой же, чем с этим мучиться. Собственно, он и пообещал все это дело устроить, и грозился, что новый будет даже лучше старого.
Аристократ расстроенно вздохнул и провел рукой по останкам своего любимого ножа, а Григорий как ни в чем не бывало вернулся к волнующей его теме:
– Ну а вторая – Дашка? Чем она тебе не сподобилась? И мордашка хорошенькая, и прочее хозяйство очень даже ничего. Молчунья опять же.
Увидев, как досадливо поморщился командир, Долгин сделал последнюю попытку устроить его личную жизнь. Не сказать, чтобы тот совсем уж пропадал – не все письма с фотокарточками оставались без ответа, далеко не все, но одно дело – снимать дачу под Питером для редких встреч, и совсем другое – иметь постоянную симпатию. Как Григорий, например, тот давно уже симпатизировал всему незамужнему персоналу швейного цеха. Правда, с некоторого времени (и после легкого внушения от князя) обходился исключительно платоническими чувствами, растрачивая весь свой пыл и горячую страсть на тщательно подобранную содержанку, поскольку на территории фабрики все его ухаживания могли быть восприняты очень неоднозначно, да и многочисленных ухажеров из охраны обижать не хотелось.
– Взял бы да отправил одну из своих горничных в гостевую квартиру компании.
Опытный ловелас в расстегнутой до половины груди рубашке многозначительно поиграл бровями и подмигнул приятелю:
– Заодно и за жильем бы приглядывала.
Расхохотавшись, Александр покачал головой, пробормотав что-то вроде: горбатого могила исправит. Или жена со скалкой.
– Подумаю. Честно. А пока – что у тебя с наставлением для пулеметчиков?
– Насчет обслуживания и изготовки к стрельбе все готово, а вот с остальным пока не очень – стрельбище у нас маленькое, не развернуться.
– Так в чем дело, обратись к соседям на казенный завод: у них на стрельбище не то что пулеметы – пушки можно испытывать.
Главный инспектор замер с открытым ртом, а потом хлопнул рукой по собственному колену, откровенно досадуя – вот нет бы раньше догадаться, да самому!
– Да, надо было раньше у тебя спросить. Это… мне бы еще кого, чтобы во всякой там баллистике и прочих премудростях разбирался, чтобы все по-научному устроить да записать. У «соседей», поди, только по винтовкам опыт имеется, а пулеметы дело новое, иного подхода требуют. Или нет?
Теперь уже задумался фабрикант, перебирая своих уже достаточно многочисленных знакомых.
– Есть такой человек. Ты мне завтра напомни, я тебе небольшое рекомендательное письмо напишу.
– К кому?
– Заведующему механической мастерской Санкт-Петербургского арсенала, князю Гагарину, Андрею Григорьевичу.
– О как! А он со мной вообще разговаривать-то будет, этот князь?
– Будет, после того как прочтет мое письмо. Да и без того совершенно не чванливый человек, наверняка заинтересуется и захочет помочь. Уникальнейший, скажу я тебе, специалист, причем не только в своей области, а еще и в полудюжине смежных наук. Ты знаешь, я иногда просто поражаюсь, сколько в России талантливых людей.
Председатель приемной комиссии Императорского Тульского оружейного завода, гвардии полковник Мосин вздохнул и прикрыл уставшие глаза. Принимая давно уже заслуженное повышение в должности и чинах, он даже не предполагал, сколько новых обязанностей и забот принесет ему его нынешнее место. К тому же на него взвалили подготовку к валовому производству новой армейской винтовки, то есть разработку технологического процесса, согласование чертежей, контроль над своевременной и правильной выделкой всех нужных лекал.
– Сергей, с этим надо что-то делать!
С силой проведя руками по лицу, полковник открыл глаза и вопросительно посмотрел на брата Митрофана (боевого в прошлом офицера), трудившегося под его же началом все в той же приемной комиссии.
– Полковник Сокерин совершенно ничего не понимает в деле установки нового производства! Только и может торопить да требовать. Я ему тысячу раз говорил, что все сроки взяты не с потолка и их совершенно невозможно уменьшить, но этот болван только и знает, что твердить свое – медленно, быстрее, еще быстрее!
Сергей Иванович тяжело вздохнул и опять прикрыл глаза – вчера он до поздней ночи засиделся над своими расчетами. Только что упомянутого полковника он оценил с первого же знакомства – пустой человек, рьяный карьерист и совершенно ничтожная личность. И зачем его только прислали на завод? Кстати, надо сказать, что их «любовь» была взаимной: первое, что сделал Сокерин, – это приказал привести все документы в должный порядок. То есть убрать с рабочих чертежей любое упоминание о винтовке МАг, вместо него вписав высочайше утвержденное название. Сколько лишней, крайне несвоевременной и никому не нужной работы! А столичный надсмотрщик и потом не забывал о председателе приемной комиссии, пользуясь любой возможностью досадить или показать свою значимость и всеобъемлющую компетентность. Про таких еще говорят – в каждой бочке затычка.
Ответить брату Мосин не успел: помешала открывшаяся без стука дверь, впустившая шум завода и незваного посетителя – крепкого молодого мужчину в партикулярной одежде (что само по себе удивительно, так как на заводе ходили или в мундирах, или в немудреной спецодежде), прямо с порога извинившегося за свое вторжение, но и не подумавшего затем представиться.
– Кто вы такой и как сюда попали?
– Курьер Российской оружейной компании, ваше высокоблагородие. А попал просто – дал трешку, меня к вам и привели.
Митрофан Иванович вскинулся было и даже уже открыл рот, дабы заявить что-то гневное и весьма подходящее к случаю, но увидел, как старший брат просветлел лицом, и решил немного погодить.
– Не думал, что Александр Яковлевич настолько быстро все устроит. Я так понимаю, у вас есть что-то для меня?
– Так точно, ваше высокоблагородие. Основное уже доставлено по месту вашего проживания, а это приказано лично в руки.
