В львиной шкуре (СИ) - Решетников Александр Валерьевич (лучшие книги TXT) 📗
— Да-а, лошадок покупать лучше здесь. А с джигитами — это у тебя удачно получилось! — порадовался за товарища Константин. — Нам мобильную пограничную службу нужно создавать. Они как раз и помогут. А то у нас кроме парочки индийских рубак и нет никого. Да и те… Один в Звёздном детишек обучает, а второго Иван под себя загрёб.
— Я, кстати, тоже про это думал, — с толикой самолюбия сказал Шамов.
— Вот видишь, у козырных пацанов умные мысли сходятся, — подмигнул Башлыков, и друзья рассмеялись. — Ладно, давай рассказывай, как вообще путешествие прошло и переговоры?
— Да не очень, — тяжело вздохнул Руслан. — В шторм сильный попали в районе Коморских островов. Короче, "Лев" приказал долго жить, а вместе с ним ещё девять матросов. Хорошо всё ценное, что на нём находилось, удалось спасти.
— А как "Слон" себя показал? — решил Костя отвлечь друга от грустных мыслей.
— Нормально. Хороший кораблик получился. Сейчас на нём Данилка Змееловцев командует. Парень в восторге, такую махину ему доверили… А кому ещё? Хотел Фёдора Рыбкина там оставить, да он по языкам спец. А уж как султана заболтал… Я во время переговоров думал, что труба нам пришла, готовился уже прорываться…
— Ничего себе! Из-за чего так?
— Наш знаменитый налёт на Гоа… Хоть и действовали мы там под флагом Мухаммад шаха, но обиженных много осталось. В числе прочих купцы из Египта. Вот и пожаловались на нас.
— Понятно. Значит, удалось с султаном всё решить полюбовно?
— Угу, удалось. Даже почти друзьями расстались.
— А Афанасий как себя чувствует?
— Афанасий цветёт и пахнет. На пару с ним ездили смотреть пирамиды и Большого Сфинкса. Круто! ТАМ я их только по телику видел. Кстати, у Сфинкса нос целый!
— Повезло тебе, — улыбнулся Костя.
— Ну, а у тебя как всё прошло? — спохватился Руслан.
— В целом неплохо. В Александрию прибыли на португальских каракках под видом купцов из Алжира. По дороге пару раз находились дерзкие парни, хотевшие нас пощипать, но в результате у них ничего не получилось…
— Ты, поди, на каракки пушки с "Леопарда" перетащил?
— Там смешанный состав. Половина "сорокапяток", половина "Наполеонов". Это на случай, если снаряды закончатся.
— Ясно. А когда на Русь думаешь отправляться?
— Отдохнуть чуток нужно. Ребятки тоже подустали. Пару неделек здесь с тобой побуду, посмотрю, что да как, и в путь. Когда вернёмся, год никуда ездить не буду, а то семью вообще не вижу.
— И я тоже. Строительством займусь. Пора свой дворец возводить…
Глава 11. Принципы воспитания
— Сколько будет, три умножить на восемь? Не морщи лоб! Стой прямо!
— Мама, ну, почему я каждое утро должна стоять у этой стенки и отвечать на твои вопросы?
— Потому что ты — ДОНЬЯ! — говорила Елена Петровна своей младшей дочери.
Семилетняя Вероника стояла возле стены, прикасаясь к ней пятками, обеими икрами, ягодицами, лопатками, затылком и локтями. Ладони были прижаты к бёдрам.
— А у доньи должна быть красивая осанка! И на любые вопросы она всегда должна отвечать спокойно и с достоинством… Прижми лопатки и отвечай на вопрос.
— А если я не хочу быть доньей? — чуть ли не хныкая, спросила девочка.
— Хватить канючить! — нахмурилась Елена Петровна. — Две минутки всего осталось. Прижми затылок к стене и отвечай, сколько будет три умножить на восемь?
— Двадцать четыре.
— Вот умница, только отвечать нужно спокойно и не кривить лицо.
— Я устала.
— Минутка всего осталась. Как раз прочитаешь "Отче наш" и занятие закончится. Только дыши спокойнее и гляди прямо перед собой.
— А вот Ярослав говорил, что его никогда не заставляли так стоять возле стенки…
— А тебя никогда не лупили веткой по попе, как его! Вот отдам на воспитание к батюшке Аркадию, тогда будешь знать.
— А почему Ярослав его всегда называет Кааву?
— Потому что его так звали до того, как он прошёл таинство крещения.
— А разве можно называть по старому имени?
— Тебе нельзя. Прижми затылок и читай "Отче наш".
Тем временем в соседнем помещении происходила что-то похожее. Три семилетних мальчика "прилипли" спинами к стене, а Борис Васильевич Михеев командовал.
— Сделали вдох и, выдыхая, спокойно произносим: "Я всегда спокоен и уверен в своих силах".
— Я всегда спокоен и уверен в своих силах, — отвечали вразнобой мальчишки.
— Плохо парни! Вы должны чувствовать друг друга!
— Папа, а как я могу чувствовать, если стою в стороне? — спросил Никита.
— Во-первых: прижми локти и затылок. Во-вторых: слушай дыхание своих товарищей. Ты ДОН! А значит господин, воин и охотник. Если дон не умеет слушать и чувствовать других, то никогда не научится управлять людьми!
— Дядя Боря, а ещё дон должен уметь хранить тайны!
— Правильно, Виктор Константинович. Только попу к стеночке прижми и дыши ровнее.
— Дядя Боря, а мы сегодня плавать пойдём?
— Не знаю, Сергей Ильич, всё от погоды зависит. Пасмурно больно. Локти прижми.
— Пап, а Ярослав каждое утро с настоящей саблей фехтуется…
— Не фехтуется, а фехтует! А вам ещё рано с боевым оружием упражняться. Когда научитесь, друг друга чувствовать, тогда и посмотрим…
— Пап, а почему мелкие, как мы возле стенки не стоят?
— По той же причине, по которой вам не дают в руки боевое оружие. Рано! И вообще, не спеши жить. Научись получать удовольствие от того, чем занимаешься в настоящий момент.
— А если устал?
— Получай удовольствие от усталости… Так, минута осталась. Закрываем глаза, слушаем друг друга и стараемся синхронно читать "Отче наш".
В это же самое время в фехтовальном зале на смеси нескольких языков Рахман выговаривал Ярославу.
— Плохо, очень плохо! Куда спешишь? Ты воин! Каждое твоё движение, должно напоминать строчку из прекрасной поэмы. А ты прыгаешь, как пьяный дикарь!
— Я не дикарь! Я ДОН!
— Вот и веди себя, как дон. В стойку! Нападай!.. Защищайся!.. Следи за дыханием!.. Мягче двигайся! Мягче!.. Тоньше действуй рукой, тоньше! Ты же не от пчёл диких отмахиваешься!.. Стоп! Передохни.
— Я не устал!
— А чего дышишь, как загнанная лошадь? Учись слушать себя, учись контролировать свои эмоции!
— Дядя Рахман, а, правда, что Константин Климович выкупил вас из тюрьмы? — спросил Ярослав, стараясь восстановить дыхание.
— Правда.
— А за что вы туда попали?
— Зарубил у раджи лучшего телохранителя.
— Ох, ты! А за что? — загорелись у подростка глаза.
— Он позволил себе плохо отозваться о моих покойных родителях.
— И вы его сразу зарубили?!
— Нет. Я сначала потребовал, чтобы он забрал брошенные слова назад. Но этот хам понадеялся на свою силу и ответил отказом. Тогда я вызвал его на поединок, где и наказал обидчика.
— А за что же вас раджа посадил в тюрьму? Ведь всё было честно?
— У каждого своя правда, мой мальчик… Так, до конца занятий осталась пара минут. Преклони колени, прочитай "Отче наш" и иди в душ.
ЧАСТЬ VI. Русь
Настоятель Николо-Корельского монастыря с тревогой и любопытством взирал на представшую перед ним картину. Вот от кораблика, что бросил якорь напротив его обители, отплыла лодка. Не успела она уткнуться в берег, как русоволосый мужчина выпрыгнул из неё и, не замечая твёрдых выпуклостей прибрежной гальки, буквально рухнул на колени и начал неистово молиться. Из глаз молящегося обильно текли слёзы. Дальнозоркость, развившаяся у игумена с годами, позволила ему прочитать на борту необычного кораблика надпись "Земляк".
— Кто ж вы такие будете? — спросил он у одного из спутников молящегося человека, которые стояли в стороне от него и лишь с любопытством поглядывали вокруг. Цвет кожи у всех мужчин был бронзового цвета.
— Русичи мы, батюшка, — поклонился Вадим Носорогов. — С посольством прибыли к Великому Московскому князю.
