Женское оружие - Красницкий Евгений Сергеевич (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Это что ж, на руки ему пасть? — Анька задорно подбоченилась под одобрительный смех девок. Отроки из сопровождения, привлеченные этим разговором, подъехали поближе и, пересмеиваясь, смотрели на нее, а она только в раж входила, чувствуя себя в центре внимания: — А вожжи не потеряет? И тетку Ульяну не забоится?
— Ну так я поговорю с Ульяной-то. — Аринка ободряюще улыбнулась Аньке и заговорщически подмигнула Илье. — Давай, Илья Фомич, вожжи подержу? Для науки… — Илья беспокойно заерзал на месте, сделал испуганные глаза и стал отодвигаться от напирающих на него любопытных девок:
— Ну вы это… девки… не шалите… Арин! Да что вы удумали-то?
От такого мастерски изображенного мужского испуга у девчонок еще больше разгорелись глаза, а Анька, не понимая, что сейчас случится, победно поглядывала то на подружек, то на отроков.
«Эх, не привыкла ты за словами своими следить, видно, раньше за них отвечать не приходилось. А сейчас что делать будешь? Ведь за словом дело должно последовать. Прямо сейчас».
— Ну так чего ты, Ань? Если Продька смогла, так ты-то уж… — подлила масла в огонь Аринка.
Анька бодро поднялась на ноги и, придерживаясь руками за плечи девиц, поначалу споро стала протискиваться поближе к испуганно машущему на нее рукой Илье, но чем больше она приближалась к передку телеги, тем заметнее становились появившиеся на ее лице сомнение и растерянность.
«Остановится сама или нет? Ведь уже начала понимать, что шутка далеко зашла, и не знает, что делать надо… Ну Анюта, извини, предупреждала я тебя — думать надо раньше, а не потом…»
— Ну давай-давай! — подбодрила Арина Аньку. — Чего ждешь-то?
Все свидетели этой сцены затаили дыхание, а Анька, видя, что отступать некуда, набрала в грудь побольше воздуха и… снова поглядела на Аринку:
— Чего, прям тут?
— А где же? — удивилась та. — Как раз удобно, и Илье тебя поймать подручнее будет.
— Ну, — замялась Анька. — Она ж совсем и не так… Там момент удобный был…
— Удобный? Перед храмом божьим, у всех на виду?
— Там-то стояли они… а она подошла как будто не нарочно…
Подружки сзади нетерпеливо подзуживали и подталкивали ее к Илье, отроки смотрели, затаив дыхание, даже пересмеиваться забыли, а она явно не знала, как ей быть дальше.
— Так она взаправду все творила, а ты-то шутейно будешь! — ободрила ее Аринка. — Давай, чего ж ты? Испугалась али не разглядела, что Просдока-то делала?
— Арина, окстись! Чему девок учишь?! — заскулил Илья, отшатываясь в сторону.
Но куда с телеги денешься — не выпрыгивать же? Хочешь не хочешь, приходилось оставаться на месте, рядом с растерянной Анькой, которая только сейчас стала понимать, в какую ловушку попала из-за своей же прыти. Выходило, что даже того, что сделала дура Продька, она — умница и раскрасавица — повторить не может. А Арина обернулась к Илье, развела руками:
— Наставники мы с тобой или нет? Кто ж их еще учить будет? Просдока, что ли? Нечего-нечего! Давай, дядька Илья, терпи для науки.
— Какая наука! Вы что, очумели все? — вытаращил глаза Илья, опасливо поглядывая на Аньку.
— Ну как — какая? Надо же им уметь мужей обольщать? А ты у нас наставник, да и муж солидный, степенный, кому ж еще такое дело доверить, коли не тебе?
Тут Анька, наконец решившись и закусив губу, с отчаянным выражением лица приподнялась в телеге, зажмурила глаза и, издав какой-то сдавленный звук, то ли «ы-ы-ы-ы!», то ли «у-у-у-у!», обрушилась со всего размаху на Илью, как в воду, оправдывая всеобщее нетерпеливое ожидание.
Илья, мигом утративший весь свой притворный испуг, вместо того чтобы подставить руки, ловко отклонился назад, пропустил Анькино тело мимо себя и уложил девку себе аккурат поперек коленей, придавил левой рукой спину, а правой пару раз щелкнул ее по заднице черенком кнутовища. Анька задрыгала ногами и отчаянно заорала под гогот отроков и заливистый смех девок. Илья обвел глазами давящихся от смеха зрителей и строго прикрикнул:
— А ну заткнулись все, дурищи! Соблазнять они меня вздумали! Чем? Этим, что ли? — Он звонко хлопнул ладонью по круглому Анькиному заду. — Да у меня и дома этого добра немерено-несчитано! Этим? — Илья не церемонясь сунул руку Аньке под грудь. — Так тут меньше, чем у козы нераздоенной. Только отрокам и подержаться, за неимением лучшего! — Илья презрительно фыркнул в усы. — Или, может, тем, как она на меня рухнула тут? А? Красота неописуемая! Белой лебедью пала! Ежели б не придержал, так и из телеги бы выпала!
— Неужто не прельстился? — удивленно приподняла брови невозмутимо наблюдавшая за всем происходящим Аринка и осуждающе покачала головой. — Девка-то какая — кровь с молоком! Что ж ты ее так?
— Ну почему? — усмехнулся Илья. — Прельстился! Так удобно было по заднице врезать… аж еще хочется!
— А плотский соблазн как же? — продолжала расспрашивать Аринка, пока пунцовая, растрепанная Анька неловко сползла с колен Ильи и под хихиканье подружек забилась в дальний край телеги.
— А вот это, извиняй, Аринушка, затерялось где-то. Может, по дороге обронил? — Илья развел руками и озабоченно поглядел назад на дорогу. — Вы не заметили? Не выпадал?
Девки прыснули с новой силой, отроки от хохота едва держались в седлах, а у Аньки на глазах навернулись слезы.
— Тихо! — не хуже Анны прикрикнула Аринка. — Сами хороши! Ань, иди сюда, не обижайся. Это всем вам наука… — Она подтащила к себе за рукав несчастную Аньку и, обняв ее за плечи, прижала к себе, потом повернулась к усмехающемуся в усы Илье.
— Дядька Илья, объясни моим дурочкам, куда ты его подевал, соблазн-то плотский, и почему статью нашей Анюты не прельстился? Ведь она у нас и без всякого смеха красавица.
Анька, шмыгая носом, уткнулась Аринке в плечо, а Илья почесал в бороде:
— А он был, соблазн-то?
— Неужто совсем не было? Ни чуточки? — делано удивилась Арина.
— Ну сама посуди, с чего бы ему взяться? Телесно — ну это я уже объяснил — ей меня ни удивить, ни заинтересовать нечем. Нет, не уродина, конечно, и глазу даже приятно, но все ж еще детское почти, только-только проклевывается. Так это только для отроков соблазнительно, потому как ничего другого не знают, а я-то всякого навидался, уж поверьте, девоньки: ни удивления, ни интереса там для меня ни в чем нет. Приятность для взора есть, а вот чего другого…
Илья неопределенно пошевелил пальцами в воздухе, видимо затрудняясь описать это самое «другое», потом просто махнул ладонью и продолжил объяснения:
— Да и не умеете вы, девоньки, как надо, показать даже то, что у вас имеется. А ежели какая из вас и попробует, так смех один! Или титьки выставит, будто порок к стене крепостной подводит, или седалищем вертит, будто бы кричит на весь свет: «Глядите, люди добрые, чего я задом выделывать научилась!» Отрокам конечно же завлекательно — им же все в этих делах внове, а зрелым мужам смешно… ежели, конечно, это не дочка их или иная близкая родня выкобенивается. А вот коли родная кровь, то тут уже не смех, а злость — по этой самой заднице, да… Понятно, в общем. — Илья снова махнул рукой. — А она-то довольна! Взгляды мальчишечьи пониже спины щекочут, соски затвердели, чуть рубаху не протыкают, румянец во всю щеку, глаза блестят… А того не поймет, что дура дурой выглядит!
Обозный старшина Младшей стражи обвел взглядом притихших девок и с видимым удовольствием (уж Арина-то заметила) отметил, что зарумянились от его слов все.
Наставница обежала глазами потупившихся воспитанниц, усмехнулась про себя.
«Ой, девоньки, чего ж вы так засмущались-то? Никого оно не минуло, и я такой же дурочкой была. И чего во мне тогда Фома нашел? А ведь любил… Спасибо, Андрей меня тогда не видел…»
Не удержалась, поглядела в сторону Андрея, ехавшего поблизости рядом с отроками, коротко встретилась с ним глазами.
«Слава богу, он, похоже, успокоился, а то ведь после разговора с Корнеем сам не свой был. Ну да, это от неожиданности он, конечно. Справимся!»
