Бесноватый Цесаревич (СИ) - Яманов Александр (читать полную версию книги .txt) 📗
[6] Станок-американка (бутара) для промывки золотоносных песков, отличался применением ложного дна, снабженного отверстиями с присоединением пространства под дном к трубе, подводящей под давлением воду.
Глава 19
14 января-26 января 1797 года Российская Империя, Великий Новгород.
Александр Данилов разминулся с Волковым, который поехал сопровождать Кулибина, всего на один день. Капитан в отставке прибыл на собственном возке с одним пожилым слугой и кучером. Невысокий и худощавый, одет в гражданскую одежду старого покроя, но без парика. Только когда он начинал двигаться, было заметно, что Данилов прихрамывает и скособочен на правый бок. Массивная трость и ботфорты выше колен, дополняли колоритный образ отставника.
За ужином у нас собралась большая компания. Вернее, компания воссоединилась, после отъезда высокопоставленных гостей. Офицеры полка и Блок с учениками с интересом отнеслись к Данилову. Не каждый день есть возможность пообщаться с таким человеком, сын самого изобретателя единорога, да и сам Александр весьма интересный рассказчик. Общались они ещё перед ужином, за ним и продолжили. Я не был сторонником говорить за едой исключительно о погоде и прочей глупости, в чём меня поддерживали офицеры и врачи.
После ужина, мы с Даниловым прошли в кабинет, где уже стояла бутылка вина, графин с водой и бокалами. Компания моих сослуживцев устроила шашечный турнир на выбывание, который недавно вошёл в моду. Было очень приятно, что молодые люди, в первую очередь офицеры, начали играть в шашки, а не в карты. Постепенно, особенно личным примером, внушаю окружающим молодым офицерам, что азартные игры — это пошло и развлечения для малообразованных людей с плебеями. Ссылался на Петра Великого, Тамерлана, Карла 12-го, Ивана Грозного и, конечно, Суворова, которые очень уважали шахматы. Шашки же я преподносил как более лёгкую и быструю версию шахмат. Мои усилия были не напрасны, если уж среди новгородских дам шашки стали популярными, то чего говорить об офицерах. Пока шашки были только в лавке Астафьевых. Но думаю ненадолго. После выхода первого номера нашей газеты, где будет информация про турнир в Москве, продажи возрастут в несколько раз. А это значит, что производством займётся много мастеров и мануфактур.
Надоел мне тусклый свет и постоянный запах гари. Ко всему я привык в этом времени, даже к отсутствию душа и интернета, но к этому никак. Пред отъездом напомнил Волкову про химика, которого он мне обещал привезти, но пока нужной кандидатуры не было. Обещал помочь Кулибин, которому я объяснил свои мысли по улучшению освещения. По его словам, в Академии есть только один толковый химик, некто Товий Ловиц[1], с которым он хорошо знаком. Может он поможет подобрать грамотного человека или сам согласится помочь. На мой вопрос, не жид ли это Ловиц, Кулибин ответил отрицательно. Товий — это немецкое имя Тобиас на русский манер. Уже хлеб, а то как-то не хочется делиться информацией и вводить в ближний круг представителя этого племени.
— Александр Михайлович, хотел задать вам вопрос, как специалисту в области артиллерии. Что бы вы улучшили в первую очередь в полевой артиллерии, поручи вам заняться этим делом? — задаю вопрос своему гостю.
Интересно послушать мнение профессионала. Со специалистами в области вооружений я ещё не разговаривал.
— В первую очередь я бы уменьшил вес артиллерийских передков и зарядных ящиков. Если возможно лафетов, так же не мешает уменьшить вес армейских фур. Которые используются не только артиллерии, но и во всей армии.
Данилов смог меня удивить. Я-то думал, что он затронет тему зарядов и качества самих пушек. Кстати, перевооружение на единороги нового образца уже идёт. Форсировала его Екатерина перед смертью. А Павел даже подстегнул артиллерийское ведомство, чуть ли не на первом совещании с коллегиями. Палить из пушек он любил не меньше, чем устраивать парады. Палить из пушек это вообще какая-то нездоровая черта у семейства Романовых, Пётр Iне даст соврать.
— Можете объяснить более детально? Мои познания в артиллерии ограничиваются прочитанной литературой и трёхфунтовой пушкой, из которой я любил пострелять. Был у меня такой грех, — задаю вопрос Данилову и чувствую, как краснею. Про мои стрельбы прямо во дворце знали наверно все дворяне в стране.
— Давайте немного разбавим нашу компанию. Среди гостей есть и артиллерийский офицер, поручик барон фон Рентелень Георгий Евдокимович. Он мне показался знающим офицером, заодно послушаем и его мысли.
Упомянутый поручик как-то естественно влился в круг офицеров, с которыми я общаюсь в Новгороде. Очередной немец, но куда без них сейчас в русской армии? Да и не только в армии. Послал за поручиком слугу, вызванного звоном колокольчика.
Фон Рентелень появился буквально через несколько секунд. От него так и несло нетерпением и некоей сопричастностью к тайне. Данилов понимающе улыбнулся и начал рассказывать.
— Нынешний вес полупудового единорога порядка сорока — сорока двух, а лафета тридцати пяти пудов. Для перемещения орудия на марше используется передок, вес которого порядка семнадцати пудов. С учётом необходимых для боя инструментов и комплекта для шести выстрелов, общий вес всей системы более ста пяти пудов. Обычно используется упряжка с шестью, а лучше с восемью лошадьми. Также к орудию прилагается зарядный ящик весом восемнадцать пудов, если прибавить ядра, порох и гнёзда для ядер, то это ещё сорок пудов и упряжка из трёх — четырёх лошадей. Прибавьте к этому, артиллерийскую кузницу, весом в семьдесят пудов и тройку лошадей. Наковальня и инструменты перевозятся в специальном полуфурке, а уголь в специальной фуре. Он так и называется кузнечный обоз и состоит, как я уже сказал, из трёх специальных повозок. У меня есть с собой расчеты и полная выкладка по всем весам, я передам вам её завтра же.
Я сидел, слушал Данилова и медленно охреневал. Книжек я прочитал немало, но вот таких деталей там не объясняли. А ведь логистика — это половина успеха в любой войне.
— Это сколько же лошадей обслуживает всего одно орудие и какое количество фуража необходимо, чтобы кормить такую прорву скотины. А ведь ещё есть фуры для вещей солдат, провиантские фуры, санитарные и сапёрные.
— Вы совершенно правы, Ваше Высочество.
Здесь Данилов поморщился и поменял позу в кресле. Судя по всему, раны его беспокоят постоянно. Надо будет направить его на осмотр к Блоку. Не думаю, что при нынешнем уровне медицины можно кардинально помочь со старыми ранениями, но попытаться нужно. Данилов тем времени продолжил, сделав пару глотков вина.
— Потому я ответил на ваш вопрос именно так. Уменьшение веса повозок, да и самого орудия, я считаю главным требованием в современной войне. Быстрое перемещение артиллерии в условиях манёвренной войны, это половина успеха в сражении. Я не знаю, как сейчас обстоят дела во французской или австрийской армии, но в нашей армии дела сейчас обстоят именно так. Пока это не сильно заметно, но в будущем, приведёт к обидным поражениям и ненужным потерям. Наши орудия пока лучшие, но враги не стоят на месте и наверняка делают работы над ошибками.
Я сначала подумал, что Данилов тоже попаданец, как и я. Уж очень его манера изложения отличалась от современников. Плюс говорил он без всякой казуистики и называл вещи своими именами, что тоже не свойственно большинству людей, с кем я успел пообщаться. Но потом отмёл эту мысль, просто человек кратко и при этом ёмко формулирует свои мысли. Фон Рентелень вообще смотрел на Данилова как на какого-нибудь ожившего святого.
— Понятно, что для меньших калибров используются более лёгкие повозки и меньшее количество лошадей, но это не меняет сути. Не менее важным недостатком является качество оси самого орудия. Сорок лет назад, когда орудие ставили на вооружение, это было не так заметно. Но сейчас настала необходимость замены осей, изготовленных из более качественного железа. Оси часто ломаются, что в условиях боя просто беда. То же самое касается повозок. Они недолговечны, часто ломаются, и это сильно уменьшает скорость передвижения армии. Если брать сами орудия, то я пока не слышал о каких-то новых образцах пушек, превосходящих единороги. Но мысли по улучшению существующих пушек у меня есть. Этим занимался ещё мой отец, и я продолжаю его изыскания. К сожалению, у меня нет достаточных средств для самостоятельных изысканий, а артиллерийское управление на мои письма не отвечает.
