Стратег (СИ) - "Пантелей" (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Произведённая Целестином III милитаризация конклава сильно не понравилась остальным кардиналам, тем более, что и де Сабле, и де Донжон продолжали оставаться Великими Магистрами рыцарских орденов, то есть командующими собственными армиями, причём с прямого благословения того самого Папы, которого после смерти вне всяких сомнений причислят к лику святых. К тому-же, хоть Инквизиция и была учреждена тайной епархией, слухи по Риму всё равно пошли гулять. Не мудрено. Хоть пока весомых фигур новая епархия и не трогала, но мелкие исполнители начали бесследно пропадать с пугающим постоянством, что не могло не породить противодействия. Что, в свою очередь, только расширило для инквизиции фронт работы.
На утро после Пасхальной службы, оба кардинала-воина завтракали в палаццо Диктатора Рима. Сам герцог Рауль выехал встречать невесту во Флоренцию, где совмещал приятное с полезным. Жениться было полезно, а покошмарить флорентийцев приятно, тем более что эти христопродавцы затягивали с выплатами контрибуции, наложенной на них в прошлом году. Для друзей его палаццо был всегда открыт, даже в отсутствие хозяина, чем и воспользовались кардиналы. Говорить о тонких материях бытия в Латтеранском дворце было просто опасно. Подслушают и отравят.
Завтракал кардинал де Донжон с отменным аппетитом.
– Ух, – произнёс он наконец, отложив столовые приборы. – Всё-таки в войне есть свои прелести. Я не держал такого строгого поста с тех пор, как меня посвятили в рыцари.
– Ну и не держали бы дальше. Для нас с вами война закончится только вместе с жизнью. Пост нужен грешникам, чтобы у них не хватало сил грешить, но мы то с вами праведники. Нам нужны силы для праведных дел, – улыбнулся кардинал де Сабле.
– Наверное вы правы, монсеньор, и в следующий раз я именно так и поступлю. Этот пост был для меня как вызов – смогу, или нет. Смог. Теперь понимаю, что лишь потешил этим свою гордыню.
– Давайте обойдёмся без монсеньоров, Жоффруа. Мы с вами соратники и братья через Орден Героев.
– Да, Робер, – откинулся в кресле слегка осоловевший кардинал де Донжон. – Орден Героев… Я долго размышлял над смыслом его учреждения королём. Странный орден. Без устава, без обязательств, на который уходит уйма серебра. Зачем это Львиному Сердцу?
– Не знаю. Но жадным он не был никогда.
– Дело не в жадности. То, что король очень щедр – это общеизвестный факт. Но впридачу к щедрости он ещё и умён, помимо прочих достоинств, а траты на этот орден мне поначалу казались очень глупыми.
– Только поначалу?
– Я не был так близок с королём, как вы, и мне он не исповедуется, поэтому основания для сомнений были. Поначалу. Ближе я с ним познакомился, когда готовился к посольствам, тогда и понял, что Ричард просчитывает ходы намного дальше, чем я. Этот Орден – это новая европейская знать, Робер. Старые Дома короля чем-то не устраивают, и он их уже приговорил. Как приговорил он и нынешний конклав. Именно поэтому мы с вами сейчас здесь.
– Мне он таких указаний не давал.
– Ха, – ухмыльнулся де Донжон. – Какие тут ещё нужны указания? Ему достаточно было поместить нас с вами в этот гадючник, и у нас просто не останется другого выбора. Либо мы их перебьём, либо они нас отравят. Вот вам праздничная новость: Колонна [141] сговорились с Орсини о союзе против нас.
– Орсини? А как же Папа? [142]
– Папу они уже списали. Им откуда-то стало известно, что из Святой земли он возвращаться не собирается. Нас отравят как крыс, Робер, а трупы потом сожгут вместе с Латтеранским дворцом. Вот и подумайте – нужны ли нам какие-то ещё указания? Если не секрет – идею с инквизицией вам подсказал король?
– Да. В секрете он это держать не просил.
– Он всё заранее знал. Или просчитал. Впрочем, это неважно. Что предпримем, брат?
– Мне бы очень не хотелось впутывать в это Орден.
– Мне тоже. И Ричард об этом знал заранее. Пару недель назад ко мне заявился монах, только что вернувшийся из паломничества в Святую землю. Помните штрафные роты, в которые король велел определять мерзавцев, недостойных умереть под его знаменем.
– Помню, конечно. Я тогда возражал против этой затеи.
– Я тогда был в посольстве у хашашшинов, но это сейчас неважно. Насколько я теперь знаю эту историю, таких подонков набралось около шести сотен, и король постоянно бросал их в самое пекло, так что выжило из них меньше трети. Но эта треть, не будь они штрафниками, обязательно получили бы по знаку Ордена Героев. И вот этот монах привёл мне сто восемьдесят семь братьев-висельников, желающих заслужить прощение грехов, и для усиления инквизиции.
– Он сказал, что его прислал король?
– Нет, конечно. Король их простил и отпустил. Но они не разбежались, а прибыли ко мне как единый отряд. Причём, дисциплина там такая, которую я отродясь не видел, и даже представить себе не мог, что такое возможно.
– И что, почти две сотни ряженых головорезов в Риме никто не заметил?
– Все заметили, конечно. Только у них отличная легенда. Они прибыли с просьбой основать Орден Святого Доминика. Только я думаю, что это юмор.
– Почему именно Доминика? И почему юмор?
– Они называют себя Псы Господни [143].
– Тогда это точно Ричард. И на что эти Псы готовы?
– Мне трудно это оценить, но конклав они вырежут с большим удовольствием.
Второго мая 1194 года к Басре подошло войско Хорезмшаха Текеша Ала ад-Дина. К тому времени псоглавцы Спящего Леопарда полностью разграбили земли сельджуков на левом берегу Шатт-эль-Араб и побережье Персидского залива, то есть ту территорию, которая по договору должна была отойти неверным, и теперь занимались вдумчивой экспроприацией в будущих владениях Ричарда.
Текеш Ала ад-Дин был для английского короля идеальным союзником в лагере мусульман. Хорезмшах точно так-же как крестоносцы, воевал с сельджуками и сарацинами, а с хашашшинами, несмотря на то что сам был суннитом [144], поддерживал дружеские отношения. К тому-же он являлся вассалом язычников каракитаев [145], которым был вынужден платить дань, и, по крайней мере на словах, не претендовал ни на дюйм земли за Тигром.
Ислам Ричард не хотел иметь врагом. Он уже знал, что религия Пророка окажется гораздо более устойчивой к вызовам времени. Она переварит и обратит монголов, переживёт колониальное владычество христиан и сохранит пассионарность даже в двадцать первом веке. В отличии от христианства, Святой дух которого полностью выдохся в начале века двадцатого. Самым правильным решением было бы объединение в союз христиан, мусульман и иудеев, пусть даже союз этот будет не религиозный, а военно-политический. Лиха беда начало. Дельную идею привёз от Негуса Генрих Оттон. За преступления против иноверцев следует карать суровее, чем за такое же против своих. Устойчивый рефлекс можно выработать в течении жизни одного поколения. Всё-таки люди довольно сообразительные божьи твари, если их правильно дрессировать.
Ставка Ричарда располагалась в лагере на левом берегу Шатт-эль-Араб. И хотя заранее было известно, что лагерь придётся уступить союзникам, ставка и штаб были построены добротно, из деревянного бруса (хоть и той древесины, что не годилась для судостроения, но возле Басры – это было настоящее сокровище), в небольшие окна было вставлено листовое стекло, абсолютно прозрачное по нынешним временам. Ковры и мебель, хоть и добротные, на этом параде щедрости смотрелись весьма скромно, зато на одной из стен ставки Ричарда была закреплена золотая сабля Пророка. Это несомненно была она, реликвия, захваченная бешеными христианами возле Дамаска. Хорезмшах непроизвольно поклонился святыне, а заодно и стоящему перед ней Ричарду. Король Англии сделал ответный поклон. Довольно сдержанный. По этикету таким поклоном сеньоры благосклонно приветствуют своих вассалов. Когда до хорезмшаха дошла суть мизансцены, щёки его вспыхнули от прилива крови. Гормоны стыда и гнева смешались в его крови, но заговорить им Ричард не позволил.
