Братство Трилистника (СИ) - Козырев Виктор Алексеевич (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Глава 4 (XIX век)
Новая Вологда
Калифорния, 1819 год
Закутавшись в какое-то непонятное тряпьё, тринадцатилетняя девочка внимательно всматривалась в огонь костра. Что она там высматривала, мне было непонятно. Возможно, она так общалась с духами. Я не знаю. Я уже третий день путешествовал в её компании и привык к её молчанию, хотя вчера мы проговорили перед сном где-то час. Я расспрашивал её о жизни у индейцев, она отделывалась короткими, общими фразами. Но с большим удовольствием говорила о том, как жила на гасиенде Диего. С детским восторгом предвкушала встречу с Анной Камаевой. Это было понятно: Анну окружал героический ореол и в том, что Анна являлась примером для подражания тринадцатилетней девочки, не было ничего удивительного. А на утро она вновь замолчала и так до сего момента не проронила ни слова, даже дорогу указывая жестами. Впрочем, больше от неё и не требовалось. Как проводник она была хороша, путешествие протекало пока гладко.
Только я об этом подумал, как мне дали понять, что я сглазил. Совушка вдруг оторвала взгляд от огня и произнесла:
-- Сюда идут злые люди.
Сказав это, она замолчала. Я же на всякий случай проверил пеппербокс. Мало ли, какая шаманская магия ей доступна. И точно! Минут через десять и я услышал голоса и топот копыт.
На поляну, где мы сидели, выехали три оборванца. Огнестрельным был вооружён только один из них. Остальные двое сжимали в руках сабли. Заметив, что я в красном мундире пехотных войск, они хотели было сдать назад, но увидев, что нас всего двое (причём одна - маленькая девочка), передумали.
-- Что, солдат, -- обратился ко мне тот, кто был вооружён винтовкой, причём по-английски, по произношению чувствовалось, что он был выходцем из северных графств. - Можешь оставить нам деньги, еду и оружие...
-- И девку, -- добавил его сообщник.
-- Господи, как банально, -- вздохнул я и, резко вскидывая руку, сделал три выстрела из своего пистолета. Попал, к сожалению, только в одного, но зато в того, кто был вооружён винтовкой.
Впрочем, это неважно. В пеппербоксе есть ещё один заряд, и я спокойно использовал его для вычёркивания из списка живых ещё одного бандита. Старая добрая "Браун Бесс", которая стояла неподалёку, помогла избавиться от третьего бандита.
-- Надо убираться отсюда, -- сказал я Совушке. Но та уже была готова отправиться в путь.
Я перезарядил своё оружие, потушил костёр, и мы, сев на коня из конюшни дона де ла Веги, двинулись сквозь непроглядную темень леса. Я старался уйти подальше, так что ночью спать не пришлось. А когда мы удалились достаточно далеко от того места, на горизонте уже забрезжил рассвет.
-- Надо отдохнуть, -- вдруг сказала девочка.
-- Уже утро, -- мрачно буркнул я в ответ.
-- Это неважно. Сейчас нам нельзя ехать там. Да и Ганнибал устал.
Ганнибал -- это наш конь. Обычный объезженный мустанг. Впрочем, для этой местности лучшего и не надо. Разве что чёрный андалузец, на котором разъезжает дон Диего, и лучше, и на своём месте.
Однако помня, что этой девочке уже удалось один раз почувствовать опасность, хотя я и не представлял как. Может сработали какие-то тайные знания, приобретенные ей у индейцев, или, что более прозаично - она дитя лесов и слышит и чует лучше меня.
Я спустился с коня, потом помог слезть Совушке. Привязав коня, я улёгся в тени дерева. Как ни странно, меня сразу сморил сон.
Снилось мне в то утро странное. Ко мне явились те сущности, у которых я выпросил путёвку в этот мир. Спросили, не надо ли забрать. Я отказался, и они это оценили. Но предупредили, что впереди меня ожидает страшная боль. И если я это выдержу, то сиё будет очень и очень замечательно. После чего я проснулся.
Удивительно, но я проспал весь день. Задумчивая Совушка опять смотрела на тот небольшой костёр, что она развела.
-- Опять по темноте поедем? - спросил я.
-- Да, -- просто ответил она. - Так надо. Днём можно встретить злых людей в одежде, как у тебя.
Понятно. Значит, при свете дня местность патрулируют британцы. Ладно. К утру всё равно будем на месте.
-- Знаешь, -- подумав, сказал ей я. - Мне снился сегодня очень странный сон.
-- Это был не сон, -- ответила Совушка. - К тебе приходили... Они. Они дали тебе выбор: уйти от нас и прожить спокойную жизнь или пройти суровые испытания.
Я кивнул. Испытания так испытания. Не привыкать.
До Новой Вологды мы успели добраться ещё до полуночи. В темноте нам еле удалось отыскать дом Резанова. Очень боялись промахнуться и постучаться не в тот дом.
По счастью, хозяева ещё не спали. Сам граф показался мне очень уставшим человеком. Это не удивительно, учитывая, что он готовил восстание по всему Побережью. Слуги проводили нас по комнатам, а Ганнибала отвели в конюшню. Все разговоры граф предпочёл отложить на завтра.
***
Кондратий Рылеев был ничуть не похож на поэта-мечтателя, которым он представлялся мне, когда я читал про него в школьном учебнике. Наоборот, в нём чувствовалась властность, уверенность. Это был настоящий лидер и руководитель, досконально разбирающейся в тонкостях управленческой работы. А стихи... Да кто в то время не писал стихов!
Выслушав послание от Кускова, а также прочитав письмо Эммы, он сразу придумал мне легенду. Основу - бастард знатного рода Империи -- он оставил, но немножечко углубил. Глава какой семьи так отметился, уточнять было запрещено. Можно только делать намёки на то, что мой отец принадлежит к императорскому дому. Фамилию разрешено было оставить -- Ясенев-, хотя Рылеев и заметил, что уж больно она пафосная. Имя после некоторого раздумья тоже решил не трогать, а отчество в тему общего пафоса сделал "Павлович". По этой легенде я воспитывался в Черногории, у которой с Россией были хорошие отношения, но сама эта страна была настолько далеко, что проверить, кто там и где рос, было нереально. И, естественно, родителей своих я тоже никогда не видел.
Шито, конечно, белыми нитками, но сейчас тут такая неразбериха. Главное местным не представляться: не оценят. У меня совершенно нетипичная для здешних мест речь, да и не знаю я местных реалий. Вернее в курсе, но очень-очень приблизительно.
Однако Кондратий Рылеев, к которому я перебрался, потому что дом Резанова готовился к приёму огромного количества гостей, потихоньку вводил меня в курс дела. Совушка же осталась, перейдя под покровительством Марии Резановой (да-да, той самой Марии Консепсьон).
Картина становилась понятной. Британцы пока очень и очень слабо контролировали Побережье. По сути дела, они сосредоточились в пяти точках: Ясенев Перевал, Анхелес, Новая Вологда, Споканский торговый пост и Форт-Саусберн. Последний был построен между крепостью Росс и Пресидо на территории монастыря Святого Франциска Ассизского. Однако в любой момент всё могло измениться. Шпионы Рылеева, а точнее агенты Русско-Американской Компании (этого Кондратий Фёдорович не упомянул, но я понял) доложили, что в Анхелесе началась странная активность британцев. Не менее нехорошие вести приходили и из Спокана.
В один из вечеров, когда мы с Рылеевым вместе ужинали: я после тренировок, которыми занимался самостоятельно, а Кондратий Фёдорович -- после своей работы по подготовке восстания, у нас состоялся разговор.
-- Ходят слухи, -- задумчиво произнёс он, - что принц-регент отзывает своего брата, Адольфа Фредерика, герцога Кембриджского, из Ганновера и отправляет в Калифорнию на место Шербрука, а тот вернётся в Англию, как он сам и просил.
