Похищение из сераля (СИ) - Васильев Николай Федорович (полные книги txt) 📗
Максим покрутил головой, приметил мужичка, похожего на официанта, и сунув ему в руку геллер, потребовал принести стул для "благородной госпожи". Божена, впрочем, простояла до конца танца и села на стул одновременно с прочими дамами. Саша, Макс и братья встали близ нее. Максим успел оценить статус публики и нашел ее "чистой": возможно, гардеробщик (могучий дядя) категорически выпроваживал "нечистых" или слишком поддатых обратно на улицу.
В танцзал меж тем резво вбежала группка официантов с подносами, уставленными стаканами с освежающими напитками. Многие дамы тотчас разобрали стаканы и стали их не спеша осушать, обмахиваясь веерами: полька ввергла их в жар. Оркестранты тактично пережидали импровизированный перерыв. Но вот официанты забрали обратно все стаканы, глава оркестра громогласно объявил: "Матчиш!", и зал наполнился бодрыми звуками кавалерийского марша – так Макс назвал бы эту музыку. Он поднял взгляд в направлении Божены, но коварный Саша со словами "Ты ведь Макс матчиш не танцуешь?" сделал к ней шаг, щелкнул каблуками, поклонился и завладел ее протянутой рукой. После чего уверенно ввинтился с Боженой в хоровод танцующих, часто подпрыгивая, притопывая, качаясь и вращаясь то в одну, то в другую сторону, вздымая вверх кольцо рук или изображая ими пиленье бревна. Затем они двигались в полуприсяди бок о бок, щека к щеке и спина к спине, выбрасывали одновременно ноги вперед и в стороны и вновь скакали спина к спине. Ну а закончили этот скок падением на одно колено с выбросом сжатых рук вперед! Максим осознал, что он постоянно бы путался в таком многообразии фигур к досаде Божены – но в то же время ему страстно захотелось станцевать с ней этот залихватский танец, который зрительно впечатался уже в его сетчатку. Ну а Божена вернулась к своему стулу возбужденная и не отпустила руки будущего графа Коловрата. Следующие полчаса она упивалась танцами в объятьях Саши, а Макс продолжал стоять у стенки, запоминая фигуры совершенно неизвестных ему танцев: уанстепа, тустепа, блюза, чардаша…. Братья тоже постояли пару танцев, но потом оба сумели перехватить двух девушек и больше от себя их не отпускали.
Наступил еще один "термоперерыв", после которого был объявлен белый танец в виде медленного вальс-бостона. Божена чуть замешкалась и ее драгоценного Сашеньку умыкнула бойкая длинноногая девица. Макс ожидал, что недавняя собеседница обратит наконец свой взор на него, но перед ним появилась вдруг взрослая дама (лет тридцати пяти-сорока) и сказала:
— Мне кажется, Вы должны уметь танцевать такой вальс….
— Попробую вспомнить, – сказал Городецкий, взял даму классическим хватом (за правую ладонь и за левую лопатку) и на раз-два-три плавно пустился по залу. Шаги он делал мягко, но широко, чуть приседая и воздымаясь (в стиле профессиональных конкурсантов) и движение получилось довольно быстрым. Дама слушалась его изумительно и явно наслаждалась полетом в крепких объятьях. В какой-то момент Макс убрал руку с лопатки и стал вращать партнершу то по часовой стрелке, то против, пропуская ее под кольцом своей руки, скользя вперед спина к спине или бедром к бедру – словом, находил вариации все новых и новых фигур, На заключительных аккордах он резко перегнул даму через свое колено и навис над ее лицом как бы в намерении поцелуя. Вокруг раздались аплодисменты, ибо в последние две минуты прочие танцоры раздались в стороны в желании смотреть на виртуозную пару.
— Благодарю Вас, незнакомец, – серьезно сказала дама. – Этот танец я буду помнить всю оставшуюся жизнь.
— Но мы можем станцевать с Вами еще два-три танца, – предложил Макс. – Все равно я подпирал до Вашего приглашения стенку.
— Теперь паненки будут рвать Вас на части, – сообщила дама. – А мне надо идти успокаивать своего ревнивого мужа.
Вернувшись к своему обычному месту, Максим встретил взгляд Божены, в котором удивление было смешано пополам с восхищением. Она тотчас сказала:
— А я было решила, что Вы, Максим, совсем не умеете танцевать! Надеюсь, Вы пригласите меня на следующий танец?
— Желание красавицы – закон для джентльмена, – заверил Макс. – Но что будет делать тогда Ваш постоянный партнер?
— Он, оказывается, ветреник, как Вы и предсказывали, – резко сказала Божена. – Переметнулся к длинноногой мамзели! Интересно, с ней ли он уйдет с этих танцев?
В это время оркестр ожил и стал играть что-то тяжеловесное. "Медведи! – послышались восторженные голоса. – Медведи-гризли!". Мужчины резво сорвались со своих мест и наперебой стали зазывать дам и девушек на танец. Один разлетелся было к Божене, но она уже встала со стула и в одно движение оказалась рядом с Максом.
— Что же Вы? – сказала она горячим шопотом. – Обнимите меня….
Макс взял ее обычным хватом, но дева прильнула к нему плотнее и сказала:
— Мы ведь теперь медведи, нам все можно. Смотрите на других и делайте так же….
Другие пары действительно сплелись в тесных объятьях и преимущественно раскачивались влево и вправо, косолапя по паркету. Макс подчинился, прильнул к деве, стал валять ее туда-сюда и закономерно возбудился. Он, конечно, оттопырил свой зад и увел самую грешную часть тела от ног паненки, но ее грудь ощущал как свою. Пульсации крови в обоих телах стали синхронными и сладострастными, руки все сильнее тискали желанную плоть, пылающие щеки льнули одна к другой, ноздри жадно вдыхали чуждые, но такие умопомрачительные запахи! А музыка на радость танцующим длилась, длилась и длилась…. Все же она закончилась и Макс с неохотой выпустил Божену из своих хищных рук.
— А потом вы осмеливаетесь рассуждать о помятости наших ягодок! – гневно-воркующе сказала она. – Дикари, гориллы, питекантропы!
— Матчиш! – воскликнул капельдинер, грянул марш, и мужчины вновь бросились к своим дамам, а Макс к Божене. Она столь же пылко схватила его руки и поскакала козочкой бок о бок с избранным самцом. Потом были еще новые танцы и новые объятья, которых стало им для полного счастья не хватать.
— Уйдем чуть раньше? – шепнул Макс в миленькое ушко.
— Хорошо, – последовал ответ. – Но ты будешь послушным кавалером?
— Любое твое желание будет удовлетворено! – страстно пообещал Макс. – По дороге сюда я вроде бы видел сад?
— Это сады Вальдштейна, – кивнула Божена. – Там есть миленькие уголки с цветущими яблонями над скамьями…. Но помни: ничего лишнего!
В последующий час Макс настойчиво уточнял, где находится последний порожек девичьих приличий у Боженки, и преодолевал один за другим. Периодически она восклицала "Нельзя!", но он легонько кусал ее за мочку уха, целовал за ней (или в губы, шею, грудь) и шептал:
— Если нельзя, но очень хочется, то можно….
По прошествии многих лет, в пору европейской сексуальной революции, любимая правнучка Божены Герлинг-Коловрат пристала к ней с вопросом:
— Бабичка, расскажи, как у тебя было ЭТО в первый раз? Неужели традиционно, после свадьбы?
Бабушка загадочно улыбнулась, помедлила и призналась:
— Нет, Каролинка, ЭТО случилось за два года до моего замужества, в садах Вальдштейна, под луной и цветущими яблонями. Теперь таких обаятельных мужчин, мне кажется, не делают….
— И ты не побоялась забеременеть?
— О, это был еще и знающий мужчина! Он выспросил меня о менопаузе и заверил, что именно в данные дни плотская любовь для меня безопасна. Боже, как я обрадовалась тогда этому известию! Как набросилась на моего чудесного кавалера!
— Это было ваше единственное свидание?
— Нет, – хитро улыбнулась бабушка. – Мы встречались всякий раз, как он приезжал по своим делам в Прагу. Я в те годы была как воск в его руках. Непередаваемое ощущение: быть во власти любимого мужчины….
Глава седьмая. Пражские достопримечательности
Макс проснулся, как всегда, в назначенный самому себе час. Это полезное свойство выработалось у него к третьему году студенчества и с тех пор ему не изменяло. Главным условием пробуждения было сказать перед сном "Мне надо проснуться в…", после чего можно было спать со спокойной душой и знанием: организм его разбудит. Даже если до полночи он гулеванил. Вот как вчера, с Боженой. Да-а, сказочная была ночь….
