Командарм (СИ) - Нестеров Михаил Петрович (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Командующий ехал во втором додже, поэтому, когда первый остановился, решил, что ребята уточняют маршрут. Хотя чего уточнять, понятно, что ехать надо прямо.
– Александр, узнай, чего встали?
Востриков выскочил из машины и направился к офицеру-регулировщику, которому что-то толковал один из штабных работников, уже неплохо знакомый адъютанту Василий.
– Здравия желаю, – поздоровался Александр с капитаном. – Василий, командующий спрашивает, почему встали.
– Да вот, пытаюсь выяснить, что дальше с дорогой. Помнишь, вчера после танковой колонны ехали? Эти бегемоты мост уронили. А впереди два мостика, вот я и хочу узнать, целы ли они.
Тем временем капитан, не слушая авиаторов, направился ко второму доджу. Услышав о командующем, он бросил быстрый взгляд за спину, там началось неторопливое движение, отделение автоматчиков тоже двинулось ближе к технике. Офицер подошел ко второй машине, разглядывая ее пассажиров. На Северове была кожаная куртка на меху, полевые бриджи без лампасов, так что на вид мог быть каким-нибудь младшим офицером, например, адъютантом или порученцем. С другой стороны, он сидел впереди, где обычно находится самый большой начальник, да и Кутькин на заднем сидении на командующего явно не тянул.
Капитан снова бросил быстрый взгляд за спину и не спеша, с мягким украинским выговором, произнес:
– Помощник начальник штаба 768 стрелкового полка капитан Гапоненко. Направлен для регулирования движения автоколонн полка. Передислоцируемся, това… Ауыыыы!
Пока он произносил эту фразу отделение автоматчиков, находившееся около их грузовика, разошлось на несколько шагов в стороны, руки у всех и так лежали на оружии. Дальше все произошло очень быстро, действия пошли на отработанных за войну рефлексах.
Капитан еще не закончил говорить, автомат, висевший на его груди, еще не до конца развернулся Северову в грудь, когда мирно сидевший сзади Рекс вдруг вымахнул из машины и одним большим прыжком достал капитана, цапнув за правую руку, лежавшую на автоматной ложе. Как потом оказалось, указательный палец ему сломал! В следующее мгновение он уже вцепился ему в пах. Вой, который исторг капитан, был слышен, наверное, в Берлине. Олег пригнулся за переднюю панель, Тимофей с водителем шустро выпали из автомобиля, а пулемет на бронетранспортере выплюнул длинную очередь, срезая начавших стрелять солдат. С секундной задержкой начали стрелять Кутькин с Самариным и офицеры из второго доджа. Александр тоже упал на землю, пуля обожгла правый бок, но он, не обращая это внимания, выхватил пистолет и открыл огонь по вражеским диверсантам. Лжекапитан вопил так, что перекрывал грохот выстрелов, а Северов вывалился, наконец, из машины и обнаружил, что выстрелы стихли, в живых остался только «капитан Гапоненко», продолжавший выть на всю округу. Подскочивший Востриков вырубил его ударом в челюсть, а Северов принялся отцеплять Рекса, отдав приказ охране в бронетранспортере:
– Быстро догоните автобус, его направили в засаду. И свяжитесь с аэродромом, пусть СМЕРШ вызовут.
А сам подумал, что его орлы стали работать на диво успешно. На отсутствие реакции вроде никогда не жаловался, а тут даже пистолет достать не успел, как все уже кончилось. Генерал решил, что надо Гладышеву и его ребятам благодарность объявить, а то мог бы и сам, как Ватутин в той истории…
Автобус догнали до того, как он подъехал к месту засады. Также остановили батальонную колонну мотопехоты, силами которой организовали прочесывание местности. В результате отряд диверсантов численностью более тридцати человек (с учетом уничтоженных у перекрестка) был ликвидирован полностью. Единственным оставшимся в живых был «капитан Гапоненко». Большинство диверсантов оказались украинскими националистами, многие служили в подразделениях «Бранденбург-900» и «Нахтигаль». Этот отряд немало крови попортил нашим контрразведчикам и попался, в общем, глупо. Если бы Северов ехал минут на пять позже, скорее всего, они бы успели уйти и штабной автобус захватить. А так вражеский командир пожадничал на хорошую добычу. Ликвидация вражеского командующего дело большое, но, даже если бы все удалось, ушли бы немногие.
Через пару дней на аэродром заехал Забелин, он как раз исполнял очередное поручение Берии в полосе фронта, был недалеко, заскочил ненадолго. Олег угостил Владимира Викторовича обедом, немного поговорили. Во время разговора Рекс сидел рядом и пас Забелина.
– Не подчиненные у тебя, товарищ генерал, а башибузуки какие-то, – покосился на него Владимир Викторович. – То и гляди горло перегрызут за один косой взгляд. Или отчекрыжат чего.
– Могут! – в тон согласился летчик. – Это еще кота рядом не было, а то бы их там в фарш разобрали.
Орлов сказал, что как бы ни уходил в себя «капитан Гапоненко», его уже опознали, дел за ним числится вагон и маленькая тележка. Так что его признания или их отсутствие ничего не меняет, враг матерый, идейный, вот только ядовитой слюной ему сейчас давиться затруднительно, Рекс его качественно огорчил, не до того бедолаге.
Северов в свою очередь рассказал, что получил нагоняй из Ставки за то, что опять ввязался в перестрелку с погоней и резьбой боевыми ножами. Дескать, не мальчик уже, целый генерал и командарм, пора и остепениться. На это Олег ответил, что ему, вообще-то двадцать три года, солидности ни в одном глазу. Сказал, конечно, не так, но Иосиф Виссарионович разозлился и ответил, что если Северов не образумится, он его в Москве оставить и дальше Ленинграда не пустит. Вот так и поговорили. Забелин покачал головой и сказал, что с Верховным не спорят.
С этим нельзя было не согласиться и Северов завел разговор о том, что у немцев имеется много разных важных наработок, потерять которые просто преступно. Для этого необходимо сформировать несколько спецгрупп, которые бы не давали немцам уничтожать свои научные центры и имеющиеся там образцы, захватывали бы в плен их ученых. Намекнул на Пенемюнде и Вернера фон Брауна, на реактивные двигатели и самолеты с ними, на строящиеся подводные лодки XXI серии с очень хорошими характеристиками. Да и в других областях разработок хватало. Забелин сразу посерьезнел, задал несколько уточняющих вопросов. Уезжая пообещал, что непременно этим займется и наверх до кого надо доведет. Кое-что уже было известно, но далеко не все, а вот идея специально захватывать почему-то в голову не приходила. Думали просто повнимательнее смотреть за тем, что и так оказалось наше. Тем более, что бежать из Германии особо не куда, разве что специально в Англию плыть или лететь, а это тема скользкая.
Перед тем как попрощаться Северов продвинул еще одну тему. Трофейную. Из прошлой истории ему было известно, что некоторые «товарищи» волокли из Германии и не только добро возами и вагонами. Неплохо бы соответствующим органам за этим делом присмотреть. К слову упомянул, что пользуясь авторитетом уважаемых людей, типа Жукова, потащат барахло, а отвечать будет тот же маршал, хотя этот шмурдяк ему даром не нужен. Забелин принял к сведению, тема была актуальной.
В одну из мартовских ночей Олег с Сашей Лаиным едва не погибли. Работа военного летчика вообще опасна и дело не только в том, что тебя могут сбить. ВВС – страна чудес, давно сказано. Могут ухудшиться погодные условия, в самолет может попасть птица, может случиться отказ или поломка, которую никаким осмотром заранее выявить невозможно, да много чего может произойти. И одно дело, если что-то произошло на высоте, достаточной чтобы выпрыгнуть с парашютом. Другое, если это произошло на взлете или посадке. А уж работа ночного истребителя середины 40-х годов сложна и опасна вдвойне.
Олег, заходя на вражеский ночной истребитель, все рассчитал правильно, но вмешался случай. Немецкий стрелок что-то увидел в ночной тьме и наугад дал короткую очередь с совершенно запредельной дистанции. И ведь попал, гаденыш! Прямо в левый двигатель. Радар немца был забит помехами, так что уйти удалось, система пожаротушения тоже сработала неплохо, пожара удалось избежать. Правда целый час пилили к своему аэродрому на одном двигателе, но дошли и нормально сели.
