АН -7 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Так ведь прекрасно знаю. Сам рад тому же самому и по той же самой причине, — и мы с ним рассмеялись.
Дома — нагляднейшая иллюстрация нашей с ним правоты. Велии, конечно, пока она свои уроки в школе вела, Юлька с Наташкой все ухи на переменах прожужжали, дабы на меня в "правильную" сторону повлияла, но хроноаборигенка есть хроноаборигенка. И даже не в патриархальном воспитании тут дело, а больше в общем менталитете эпохи. Что спешка хороша только при ловле блох, моей супружнице объяснять не нужно, и довода о достоверном обнаружении означенных блох пока-что только на юге Италии по вопросу о бездействии Васькина в карантинных мероприятиях оказалось вполне достаточно. В ладах она у меня и с географией и прикинуть, где тот юг Италии, а где мы, вполне в состоянии. Мнительности же повышенной, для некоторых баб характерной, у неё в роду не водилось, так что и ей самой подобной дурью страдать было просто не в кого. Ну а по депортациям семей безобразников обратно в Бетику у неё и раньше вопросов не возникало, потому как резоны для античного менталитета самоочевидны, и никакой нынешний голод в Бетике их не отменяет. Поэтому и теперь вопрос у неё возник только один — каким боком суровость принимаемых мер связана с сапёрным делом. Это — по самому обсуждаемому делу, а до кучи — почему Юлька с Наташкой ей на него внятно не ответили, а развизжались на тему античной жестокости и почему-то всеобщей чуть ли не поголовной занятости сапёрными фашинами, гы-гы! Я поржал от души, представив себе всю эту картину маслом в цвете и в лицах. Фашио, фасция, фашина — технически одно и то же, но ассоциации они вызывают разные. И хотя дуче в нашем историческом реале, говоря об итальянском национальном единстве развесившим ухи макаронникам, имел в виду скорее уж фашину, чем римскую ликторскую фасцию из розог, в которую на войне или в чрезвычайной ситуёвине ещё и секира вставлялась для рубки провинившихся голов, для самой своей партии, от которой требовалась знаменитая римская дисциплина, он ставил в образец именно фасцию, сделав её партийной эмблемой. А уж с учётом того, что хоть и обошлись его чернорубашечники без этнических чисток и концлагерей, ни с политическими противниками, ни с уголовной шантрапой они не миндальничали, ассоциация жёстких расправ с той античной римской фасцией для Италии вполне логична, оправдана и правомерна. Но то для Италии, а мы-то тут каким боком? Мы на другом полуострове вообще-то обитаем и не романизированы ни разу, и римских магистратов, которым ликторы положены, среди нас как-то не завелось, так что абсолютно не в ходу у нас по этой причине и ликторские фасции, а в ходу только фашины у нашей лёгкой пехоты, когда она на сапёрных работах задействована.
Отсмеявшись, я объяснил супружнице, "при чём тут сапёры", а когда уже и она нахохоталась вволю, мы с ней прикинули, что ведь и дети в школе наверняка хоть краям уха, но услыхали, а нет, так услышат уже в ближайшие дни от услыхавших, и непонятки среди молодняка нам как-то тоже ни к чему. Поэтому я велел позвать и их и ввёл их в курс — не об итальянских фашистах, конечно, а исключительно в пределах их текущей "формы допуска", то бишь об ассоциации жёсткого обращения с провинившимися не с фашиной, а с римской фасцией как с символом карательной функции носящих её римских ликторов. В этом смысле ликтор сродни палачу, и именно так я и объяснил это детворе — что фашист, то бишь ликтор, носящий и применяющий по прямому назначению фасцию — принятый у гуманистов иносказательный ярлык для любого, кто по их мнению слишком жесток. Пока для нашей нынешней школоты этого достаточно, а те, кто дорастёт до "формы допуска" повыше, поступив после школы в кадетский корпус, в котором будут изучать и "историю ещё не предрешённого будущего", на лекциях по ней узнают больше…
Если кто-то полагает, что вечер в кругу семьи для простого античного олигарха — отдых от праведных и неправедных дневных трудов, то прав он будет лишь отчасти. Ну, от рутинных-то домашних хлопот я свободен, слуги на то имеются, но млять, в прежние времена, будучи простым турдетанским солдатом-наёмником, а затем простым гадесским и карфагенским гангстером, я был вечерами — ну, в те вечера, когда не моя очередь была тащить службу — куда свободнее, чем теперь, когда "вышел в люди". Слово "клиентела" никому ни о чём не напоминает? Она не только у римлян, она и у греков, и у фиников, и у нас, и хотя называется иначе, суть абсолютно та же самая. У всех "больших и уважаемых" она заводится, потому как без неё в античном мире никак. До бога высоко, до царя далеко, как говорится, и маленькому простому человечку от не жалующего его царского псаря нужна защита поближе, желательно — в шаговой досягаемости. Да и если в хозяйстве беда какая, и деньги нужны позарез, то не к ростовщику же идти, который закабалит по самое "не балуйся", потому как живёт он и кормится именно с этого, верно? Ну а большому и уважаемому человеку, у которого и проблемы иногда возникают не маленькие, не будет лишней опора в окружающем социуме — и тоже не где-то вдали, а желательно бы прямо под боком, чтоб только свистнуть, и она тут как тут. И социальный механизм образования нашей турдетанской клиентелы — тот же самый, что и у римлян. Крестьяне-соседи, хоть и организованы они в общины со своими старостами во главе, и вождь у них свой тоже есть, но в жизни ведь всякое бывает, и там, где не всегда помогут ни староста, ни вождь, ну или могли бы, но не хотят, и управа нужна как раз на них, может иногда помочь влиятельный и вхожий в высокие инстанции сосед-латифундист.
Например, мой старый знакомый Курий — мужик толковый и в своей деревне авторитетный, но уж очень по характеру прямой и из-за этого не ладивший с тогдашним старостой общины, парочку раз обращался ко мне за поддержкой в конфликте на правах сослуживца по военным кампаниям — тоже, кстати, действенный механизм. А к кому ещё обратиться в случае чего бывшему солдату, как не к бывшему начальству по службе, и чем это отличается от чисто соседской клиентелы? Ну, теперь-то он уже и центурион, и новый староста общины, и об этом я, кажется, уже упоминал, а вот как он в те старосты выбился, я не рассказывал? Ну, значит, не пришлось к слову. Прежний-то староста — ну, совсем уж гнидой он, конечно, не был, раз уж люди его выбрали, и в целом был на своём месте, но где-то в чём-то, особенно с неугодными ему, говнюк был ещё тот. Обломавшись на Курии, он переключился на других, в числе которых оказался и один из друзей Курия — то на общественные работы не в очередь распределит, то налог в неслужебный год не по справедливости разверстает, то в законной помощи откажет, а того куриевского другана ещё и на службу повадился отряжать не через два года на третий, как у нас уже успело в стране устаканиться, а через год, и управы на самодура не находилось, потому как старый вождь его поддерживал. Я того бедолагу и не знал-то толком, разве только мельком его и видел, а по делу пересечься как-то ни разу и не довелось, но когда Курий попросил меня принять мужика и выслушать, то как говорится, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Пришли оба, я их принял, выслушал, обезьяной куриевский друг не выглядел, да и по делу не просил большего, чем положено по справедливости. Ну, за нормального человека отчего же и не вступиться, когда возможность есть? Но порядок есть порядок, и хорошо ли при живом и трезвом вожде прыгать через его голову? Поэтому я сказал им, чтоб они требовали суда у вождя, а как тот назначит день для разбора дела, так известили меня. Ну и подъезжаем мы с Васькиным в назначенный день к назначенному времени, дабы на суде поприсутствовать — ага, мы типа просто так в качестве простых зрителей, никаких чинов, мы тут просто посидим и послушаем, что умные и справедливые люди скажут, так что не обращайте на нас внимания и чините правосудие как исстари заведено. Чинов-то никаких, да только кто ж не знает, откуда мы взялись, и что мы за птицы? Да и помимо нас народу в общественный дом собраний набилось немало, от всех окрестных общин представители были, и вид у старого вождя при выносе справедливого приговора был довольно кислым. Ему ли не понимать, что мы же ещё и проверим, как вынесенный приговор исполняется, а пожаловаться нам — и уже не "без чинов" — на ненадлежащее исполнение найдётся кому?
