Вечный союз - Форстчен Уильям Р. (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
— Только что поступило сообщение из Форт-Линкольна. В устье Нейпера замечены корабли противника.
— Итак, это началось, — сказал Калин, стараясь, чтобы его голос звучал со спокойной уверенностью.
— Они двинутся вверх по течению с рассветом и будут здесь поздним утром.
Прислонившись спиной к стене, Калин взглянул на небо. Затем он решительно надел цилиндр и повернулся к сержанту.
— Ганс, нас ждет очень интересный день, — сказал он и, обняв Таню, медленно пошел вместе с ней домой.
Кар-карт Джубади опустил полог шатра и взглянул на щитоносца его старшего сына.
— Почему тебя послали сюда? Почему ты не рядом с моим сыном? — спросил он обеспокоено. — Что случилось?
— С твоим старшим сыном никакой беды не случилось, мой карт, — ответил Тамука с низким поклоном. — Но я больше не служу ему. Он отказался от меня. Поэтому Хулагар решил, что будет лучше всего, если я вернусь сюда и принесу тебе вести.
— Твоя краткость говорит о многом, щитоносец. Раз Хулагар послал тебя сюда в качестве гонца, значит, он тебя ценит. И тогда непонятно, почему мой сын прогнал тебя.
— Это неважно, — ответил Тамука. — Важно то, что делается в Риме.
— Ты дипломат, — сказал Джубади, поняв, что Тамука не хочет жаловаться на зан-карта его отцу. — Расскажи мне, что произошло.
Тамука вкратце изложил ему ход военной кампании, по возможности избегая описания катастрофы, вызванной сыном кар-карта в самом конце.
— Я потерял двух сыновей, — прошептал Джубади. Тамука кивнул.
— Как они умерли?
— Как подобает воинам, разя полчища врагов, — солгал Тамука. Он просто не мог сказать кар-карту правду. Кан, от которого все ожидали многого, был растерзан толпой. Юного Ахарна уволокли живым. Мерк, попавший в плен к скоту, был обречен на вечное бесчестье. На небесах будут насмехаться над ним. — Они летят с ночными ветрами, высоко подняв голову и гордясь своей славой, — решительно произнес Тамука. — Я был бы счастлив оказаться рядом с ними, когда Буглаа спуститься за моей душой.
Джубади пристально посмотрел в глаза щитоносца, чувствуя, что ему не говорят всей правды, но не желая допытываться.
— Ну что ж, ладно. — Кар-карт отвернулся на минуту. — Ты вернешься туда, — сказал он.
— Но, мой карт…
— Тебе надо вернуться туда. Я не хочу, чтобы кого-либо из оставшихся у меня сыновей убил скот. Ты щитоносец, и твой отец был моим щитоносцем.
— Но Вука… — произнес Тамука ровным тоном.
— Мало ли что взбредет в голову Вуке? — бросил Джубади. — Есть еще и Манту.
— Но Вука зан-карт, твой наследник.
— «Зан-карт»!… «Наследник»!… — заорал во весь голос Джубади. — Ты думаешь, я не знаю, как все было на самом деле? Ты думаешь, я не прочел доклад Хулагара прежде, чем говорить с тобой? Ты верный слуга зан-карта, Тамука, но сейчас от тебя требуется верность мне и тем самым всей нашей орде. И я спрашиваю тебя, Тамука: если я вдруг умру сегодня, если следующим сердцем, которого коснется Буглаа, будет мое, станет ли Вука достойным кар-картом? Тамука молчал.
— Отвечай!
— Нет, мой карт, — прошептал он еле слышно.
— В таком случае ты знаешь, что ты должен сделать. Тамука в ужасе посмотрел на Джубади. В глазах кар-карта было холодное отчаяние. Тамука отвернулся, не в силах выдержать этот взгляд. Щитоносцам случалось иногда выполнять такие поручения. Они были обязаны оберегать кровь всей орды, ибо кар-карт, который не справлялся со своими обязанностями, мог навлечь гибель на всех. Но бывало и так, что недостойный кар-карт обращался за помощью к своему щитоносцу и формально оставался правителем, в то время как все решения нашептывал ему на ухо другой. Вука же прогнал щитоносца, не признав своей вины. Если бы он раскаялся в своей ошибке и извлек из нее урок, Тамука не получил бы этого приказа. Таким образом сорок меркских кланов поддерживали целостность орды, предотвращая междоусобные войны, которые могли вспыхнуть в том случае, если вожди кланов чувствовали, что их доверием злоупотребляет кар-карт, недостойный править ими. Кар-карт мог быть либо достойным правителем, либо мертвым, и тогда вместо него правил другой мерк золотых кровей.
— Ты велишь мне убить его, — сказал Тамука, пытаясь унять дрожь в голосе.
Джубади, не поворачиваясь к нему, молчал. Медленно текли минуты.
— Если он искупит свою вину и докажет, что умеет вести себя достойно, тебе, возможно, не придется этого делать, — прошептал он наконец. — Манту будет править вместо него, — прибавил он тоном, показывавшим, что это окончательное решение.
— Манту сейчас с ним, — сказал Тамука.
— Ты знаешь, кого из них защищать, щитоносец.
— Он догадается.
— Конечно. И если у него еще есть остатки чести, он поймет, что ему пора умереть. — Голос Джубади осекся, он замолчал. Затем повернулся к Тамуке: — Дай ему шанс погибнуть с честью, чтобы его душа могла странствовать в покое. — Он опять замолчал. — В отличие от душ двух других моих сыновей, — прошептал он. Тамука ничего не ответил.
— Они испытывают муки из-за своего брата! — прорычал Джубади. — Кан, радость моей души, вынужден терпеть вечное унижение из-за него!
Он с силой ударил себя кулаком в бок, глаза его блестели от слез.
— Не делай этого собственной рукой, если получится.
Тамука кивнул. Вука не мог причинить ему вред из-за долга крови. Этим он навлек бы на себя вечное проклятие. И потому он не имел права защищаться, если бы Тамука напал на него.
— Мой карт, позволь мне не делать этого. Пусть кто-нибудь другой поедет вместо меня.
— Неужели ты не понимаешь? Он должен знать, что ему было дано время подумать. Если бы приехал другой щитоносец, он ополчился бы на него. Я не могу приказать ему умереть, ибо зан-карта нельзя принуждать. Само твое появление скажет ему, что он должен либо искать почетной смерти, либо полностью оправдаться в твоих глазах и в глазах Хулагара, чтобы иметь право жить дальше.
— А если он не изменится, но и почетной смерти в бою не станет искать?
— Тогда ты убьешь его, — произнес Джубади холодно.
— Но разве он не может искупить свою вину иначе? — возразил Тамука. Хотя Вука вел себя недостойно, у Тамуки сохранилось теплое чувство к нему. Он помнил, как они вместе сражались с бантагами и храбрость зан-карта сияла, как пылающий факел.
— Теперь я сомневаюсь в этом. Ему недостанет ума, — отозвался Джубади. — Все, хватит об этом. — Он подошел к выходу из шатра и знаком велел Тамуке идти за ним.
Их встретило яркое полуденное солнце. Тамука почтительно следовал за кар-картом. — Иди рядом, чтобы выслушать, что ты должен передать Хулагару. — Джубади говорил спокойным и ясным тоном, как будто и не было только что закончившегося разговора. — Поедешь сегодня. Скажешь ему, что пройдет еще несколько недель, прежде чем те два умена отправятся на север.
Тамука посмотрел на него с удивлением. Он ничего не знал об этих планах и чувствовал, что должен признаться в этом кар-карту.
Джубади тихо рассмеялся:
— Да, об этом знал только Хулагар. Я не хотел раскрывать этого нашему янки. Я пообещал ему, что он будет правителем Руси, если сумеет завоевать ее. Если он такой дурак, что поверил, будто я действительно позволю править ему, знающему все секреты янки, — тем хуже для него. Мы договорились с Хулагаром, что после того, как столица Руси падет, ее займут наши умены. Тот, кто может работать с машинами, будет изготавливать для нас оружие, остальные пойдут в убойные ямы.
— Но ты же обещал не трогать карфагенян, а также русских, если Кромвелю удастся подчинить их.
— Обещания, данные скоту, ничего не значат. Впрочем, карфагеняне пусть поживут еще немного. Русских нам хватит на всю зиму.
— Кромвель служил нам хорошо, — произнес Тамука без всякого выражения.
— Все равно он только скот.
— Да, конечно, — сказал Тамука.
— Кроме Хулагара, никому об этом не говори. Те четыре умена, о которых мы говорили вначале, никуда не пойдут. Двенадцать дней назад мы потерпели поражение от бантагов. Мы потеряли пол-умена.
