Крымский излом (СИ) - Михайловский Александр Борисович (полные книги .TXT) 📗

11 января 1942 года, 04:07, Черное море, 34 мили на траверзе Констанцы ГКП РК "Москва", Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

- Товарищ адмирал, - доложил вахтенный, - "Юпитер" начинает операцию "Аллегро". Просит поднять в воздух вертолет для ретрансляции, к пуску в первом эшелоне готово двенадцать ракет. Первая ракета с беспилотником, остальные боевые. Второй удар уже по зрячему. - Я помнил, что операция "Аллегро" - это удар дальнобойными эресами по нефтяным промыслам в Плоешти. Честно говоря, я очень слабо представлял себе возможности этого оружия. - Тогда слабо представлял, Ну что смогут сделать двенадцать или даже двадцать четыре эрэса с кучей мелких нефтяных вышек, которыми буквально усеяны все холмы под Плоешти. Но действительность превзошла все мои ожидания.

Выслушав вахтенного, я только кивнул, ну а командир "Москвы", капитан 1-го ранга Остапенко добавил, - Конечно, поднимайте немедленно. Подайте картинки с позиции и с беспилотника сюда к нам.

11 января 1942 года, 04:15, где-то западнее Евпатории Позиции ракетной батареи комплекса "Искандер-М".

В командно штабной машине три офицера склонились над дисплеем компьютера, все шесть машин батареи были готовы к пуску, осталось только отдать команду. Координаты целей получены, и введены в систему наведения. Командир батареи, полковник Шалимов, отдал команду. Пошел обратный отсчет. Потом раздался оглушительный грохот, и первая ракета поднялась в небо на столбе огня. За ней еще, еще и еще... Пока в небо не ушел весь залп батареи, все двенадцать ракет. До Евпатории грохот не долетал, зато зарево, да и сами стартующие ракеты видели многие. По дороге к цели, примерно на минуту, ракеты оказались в околоземном космическом пространстве. Потом неумолимая гравитация потянула их вниз, к окрестностям той точки на поверхности Земли, которую люди называют Плоешти. А к разряженным установкам подъехали ТЗМы... Предстояла новая работа.

11 января 1942 года, 04:15, Черное море, 33 мили на траверзе Констанцы ГКП РК "Москва", Адмирал Кузнецов Николай Герасимович

Абсолютно черный экран озарился каким-то неземным светом. Оставляя за собой дымный след, тяжелая ракета поднималась в небо на огромном шаре огня. Вот она нырнула в облака, и их высветило изнутри, постепенно гаснущим багровым светом. Не успел он погаснуть, и на старт пошла следующая ракета, все повторилось сначала.

- Лишь только восемь минут летит ракета в ночи, - процитировал-пропел капитан 1-го ранга Остапенко, - Все приплыли румыны, теперь кричи, не кричи...

- Что это, Василий Васильевич? - не понял я.

- Слова из одной песни, - пояснил контр-адмирал Ларионов, - довольно широко известной во времена нашей молодости. Румынам действительно осталось только кричать, ибо, как говорил Чингизхан, - Пущенную стрелу не остановишь. - Хотя, восемь минут это для ракет средней дальности, а тут у нас малая дальность, ей и трех минут хватит...

И действительно, через некоторое время ожили еще несколько экранов. Небольшой радиоуправляемый самолетик, которого доставила к Плоешти первая ракета, освободился от связывающей его оболочки, раскрыл крылья, и кругами начал набирать высоту.

Секунд двадцать ничего не происходило, потом по группе нефтяных вышек, стоящих на холме прокатилась волна мелких разрывов... Мгновение спустя, в небо взметнулось ревущее пламя. Секунд через тридцать это повторилось на другой возвышенности, вниз по склонам потекли ручейки огня, поджигая вышки, которые не были затронуты ракетными ударами. Через пять минут, самолетик нарезал круги, уже над самым натуральным морем, морем огня.

Стало светло как днем, камера ночного видения отключилась от перегрузки. Некоторое время спустя в небо взметнулись огромные огненные столбы, это в пригороде Плоешти ракеты поразили нефтехранилища и перегонные колонны нефтяного завода. Пламя разливалось также по железнодорожной станции, охватывая цистерны с бензином и сырой нефтью. Зарево пожарища должно быть видно за сотню километров. Не знаю, показалось мне или нет, но через стекла рубки справа по курсу у горизонта высветилась грязно-розовая полоса. Неслабо же там полыхает. Ничего, примерно через час мы подойдем к Констанце, и там тоже будет праздник.

11 января 1942 года, 05:42, внутренний рейд Констанцы, якорная стоянка танкер "Шипка" (Болгария), старший помощник Николай Кайгородов.

Сквозь сон мне послышалось глухое бухание орудий, перевернувшись на другой бок, я постарался уснуть дальше, но мне не дали этого сделать, - Господин старший помощник, господин старший помощник, проснитесь! - матрос Мирко тряс меня за плечо. - Там ваши пришли, русские...

- Какие к черту русские?! - не понял я спросонья. Выстрелы орудий усилились и стали отчетливее.

- Господин старший помощник, русский флот бомбардирует Констанцу, - чуть не плакал Мирко, господин капитан зовет вас в радиорубку, там на международной волне что-то передают, похоже по-английски, по-турецки, и по-русски... И тут я окончательно проснулся. Зарево пробивающееся через иллюминаторы не оставляло сомнений - горел нефтеперегонный завод.

Наскоро одевший я выскочил на палубу. От открывшегося зрелища защемило сердце. По берегу бил линкор типа "Севастополь", были отчетливо видны яркие вспышки полных бортовых залпов. В районе железнодорожного вокзала вздымались исполинские разрывы. Похоже, красные все же научились делать приличные фугасные снаряды для двенадцатидюймовок, не то, что в наше время с восемью фунтами пироксилина, - считай что болванки. Снаряды рвались и там, где у румын были береговые батареи, только туда явно били калибры помельче. Бросив взгляд на северо-запад, я присвистнул. Там подсвечивая снизу облака, полыхало яростное зарево, охватывающее два-три румба по горизонту. Похоже, судный день был не только у Констанцы, это явно горели нефтяные поля Плоешти, с Бухарестом в придачу. Значит, отметился не только большевистский флот, но и авиация. Румыны, наверное, уже не рады, что ввязались в эту войну.

В рубке, трясущийся от нервного тика капитан Благоев, передал мне наушники. Пропустив конец турецкого текста, я дождался передачи на русском языке, - Всем судам нейтральных стран. Говорит народный комиссар военно-морского флота СССР. Просьба покинуть гавань Констанцы и выйти на внешний рейд. После краткого досмотра на предмет наличия военной контрабанды и подданных государств, находящихся в состоянии войны с СССР, вам будет обеспечено безопасное возвращение в порт приписки. После восьми часов ноля минут по Московскому времени, порт Констанца и оставшиеся в нем суда будут полностью уничтожены. Повторяю, всем судам нейтральных стран выйти на внешний рейд и лечь в дрейф для приема досмотровой партии... - дальше радио заговорило по английски, - To all neutral ships... - и я снял наушники с головы.

Я повернулся к Благоеву, - Господин капитан, официально заявляю, что нам предложено покинуть гавань и лечь в дрейф на внешнем рейде для проведения досмотра. Отказ от этих действий равносилен уничтожению. И кроме того, никакой нефти мы тут не дождемся, а дождемся только того что нас поджарят как кебаб. Так что, запускаем машину, поднимаем якорь, и резво уносим отсюда ноги. Вот смотрите... Турки уже все поняли, - я показал на стоящий по соседству танкер под турецким флагом. Там зажгли полное освещение, показывая себя и свой государственный флаг. Кроме того, суета матросов на палубе не оставляла никаких сомнений, танкер готовится к экстренному выходу в море. С берега по туркам открыла огонь артиллерийская батарея, скорее всего одна из немецких 75-мм, которые начали недавно прибывать на побережье из Франции и Германии для усиления противодесантной обороны после катастрофы 11-й армии под Севастополем. Похоже, Гитлер снял свой шикарный китель, чтобы прикрыть голый зад. Но получилось у него плохо.