Смело мы в бой пойдем… - Авраменко Александр Михайлович (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
…Вельзевул внизу довольно потёр руки и крикнул, отдавая команду бесенятам: «Принимайте следующую партию! Сковородки готовы?» «Так точно, начальник!» — отрапортовала нечисть, и ещё пятьдесят шесть британских пилотов улеглись на сияющие надраенной медью раскалённые ложа. Апостол Пётр наверху довольно усмехнулся при виде начавшейся в аду суеты. Ему всё ещё приходилось отдыхать…
Поразив несколько кораблей первыми же пристрелочными залпами, батарея перешла к стрельбе на поражение. Гулко выли вентиляторы, очищая накалившийся от беспрерывной стрельбы воздух. Моргали при близких разрывах заключённые в специальные колпаки лампочки, визжали элеваторы, извлекая из глубоко вырубленных в скале погребов картузы зарядов и огромные чушки бронебойных и фугасных снарядов. Главный артиллерист батареи находился поодаль от бронированных башен в вырубленном в скале НП и тщательно следил за британцами, корректируя огонь.
— Я не оставлю никого живого в этом проклятом Романове-на-Мурмане! Всем открыть огонь по батареям! Стереть их с лица земли!
Повинуясь исступленному гневу Мура англичане открыли ураганный огонь по батареям. Чего и добивались русские. Пусть «лайми» расстреливают боезапас. И побольше.
Наблюдавший за боем с КП командующий Северным военным округом удовлетворенно хмыкнул: пусть в полной мере создать комплекс укрепленных позиций на Кольском полуострове Россия и не успела, но «лайми» получат всё положенное и без этого. Похоже, что вся их дутая слава существовала только потому, что русские моряки просто никогда не брались за дело ПО-НАСТОЯЩЕМУ… Очень многие из гигантских бетонных колпаков, способных защитить орудия даже от прямого попадания пятитонных авиационных бомб сейчас пустовали — орудия просто не успели привезти и установить (Северный театр считался второстепенным направлением, поэтому поставки вооружения шли с задержками по остаточному принципу). Но бетонные укрытия и окрестные сопки не пустовали абсолютно: по обоим берегам Кольского залива были разбросаны команды альпийских егерей, переброшенные с помощью транспортной авиации. В считанные сутки они возвели и оборудовали множество ложных позиций, соорудив наскоро из бревен «береговые батареи». Стрельба из таких батарей имитировалась подрывом специальных взрывпакетов, так называемых ШИРАСов, дающих яркие вспышки, очень похожие на артогонь тяжелых орудий…
Самое страшное для флота — это береговые укрепления. Во-первых, малый размер (по сравнению с атакующим кораблем) цели. Во-вторых, гранитное основание — это не палуба линкора, и на законы Архимеда о плавучести можно не заморачиваться, то есть, броню береговых башен можно увеличить в два-три раза, без риска, что гранитный линкор «Кольский залив» перевернется от потери остойчивости. В-третьих, корабли в Кольском заливе очень стеснены в маневре — в некоторых местах он насквозь простреливается из обычной винтовки, то есть игра практически идет в одни ворота. С учетом же команд егерей, имитирующих ложные цели, семьдесят процентов снарядов британской эскадры летело практически в никуда, откалывая куски от гранитных сопок.
Крейсер «Девоншир», прикрываемый «Худом» устремился в губу Кислая, где по данным британцев, базировались русские субмарины. Медленно и плавно повернулся замаскированный в скалах у самого среза воды, береговой торпедный аппарат. Залп! Три сигары выбросило в воду, в недолгий, но веселый путь.
Адской силы взрыв прямо подбросил «Девоншир», на секунду стало видно отлетающий массивный форштевень корабля и обросшее зелёное днище, затем крейсер тяжело повалился в воду и не останавливаясь, мгновенно оказался под водой. Спасшихся не было… Но враг должен быть уничтожен во что бы то ни стало, и великий и прекрасный корабль, слава британского флота, стал осторожно подрабатывая машинами втягиваться в узкий фарватер. С борта «Худа» стреляло по окрестным сопкам все, что могло стрелять. Поэтому, появившиеся словно из ниоткуда и ринувшиеся в торпедную атаку два сторожевика «Ураган» и «Метель», были мгновенно накрыты и моментально превратились в куски искореженной стали, исчезнув под водой… Мур довольно потёр руки, наконец-то! Но он поспешил — застывшая в позиционном положении подводная лодка «К-3» под командованием Лунина сделала свой залп: из шести торпед выпущенных в упор до цели успели дойти три, прошившие кумулятивной струёй всю защиту и угодившие в крюйт-камеру… Громадное судно подбросило, и оно исчезло в облаке огня, дыма и пара. В разные стороны хлестнула вода, образовав на мгновение мощную волну, которая выбросила лодку Лунина на прибрежные камни, покорежив и изуродовав легкий корпус и надстройку…
Иосиф Виссарионович Джугашвили занимал в русском правительстве пост министра по делам национальностей и со своими обязанностями справлялся успешно. В молодости он был одним из вождей большевиков, но вовремя успел сообразить что к чему и, забыв грехи молодости, стал на путь служения новой власти. Но именно он уничтожил всю «троцкистскую гвардию», и был награжден за это орденом. Ещё поговаривали, что Джугашвили должен был наследовать Кутепову, и что отец-наказатель из ОО РПЦ по сравнению с этим чудовищем — Пресвятая Богородица. Несомненно одно: Иосиф Виссарионович, отец двоих сыновей, постарался обеспечить своим детям в это жестокое и кровавое время теплые и очень защищенные места в жизни…
Старший, штабс-капитан Яков, командовал ранее батареей ПТО и был укрыт за стальным щитом противотанкового орудия, доходившего до пояса стоявшего человека среднего роста. Второй, Василий, командовал морской штурмовой эскадрильей «Петляковых», и был защищен бронеспинкой сиденья, а также имел, на случай посадки на воду, надежную надувную резиновую лодку. Незадолго до описываемых событий, Яков Джугашвили прошёл переподготовку — осваивал новое противотанковое орудие конструктора Грабина калибром 76 мм. Ввиду острой нехватки кадров, его и его батарейцев срочно перебросили на Север, и буквально за сутки до прихода англичан ознакомили с новой материальной частью — батареей стотридцаток, установленных на берегу Кольского залива. Его брат Василий так же оказался на Севере, в числе переброшенных авиаполков. И сейчас, шесть сто тридцати миллиметровых орудий лупили по одному из «графств» почти в упор. Командир «Сассекса» был не робкого десятка. Убедившись, что артиллерийская дуэль складывается не в его пользу, он направил свой крейсер к берегу, одновременно начав готовить с противоположного, необстреливаемого батареей борта, шлюпки и катера с десантом. Скрежет камней по днищу убедил британского командира, что ближе уже не подойти. Сто пятьдесят метров. Именно столько нужно преодолеть десанту под вражеским огнем, прежде чем он высадится на берег. Надстройки его «графства» потеряли форму под ливнем мощных снарядов батареи, но из всех оставшихся в строю стволов по позиции «сто тридцаток» велся непрерывный огонь. Несколько пушек было подавлено, но уцелевшие бойцы и командиры, все в бинтах дрались до последнего…
Не обращая внимания на ведущийся по ним огонь «лайми» сумели достичь берега, не все, но сумели. И сейчас британская морская пехота перебежками, под огнем пулеметов МГ-34 немецкого отделения егерей, прикрывавших батарею, не считаясь с потерями, рвалась на позиции. Врагов оказалось слишком много… Вот они подавили сопротивление прикрытия, уже видны их перекошенные ненавистью лица. Но прежде чем британцы ворвались позиции батареи, Яков Джугашвили успел кинуть гранату в блиндаж, где хранился боезапас батареи, а сам бросился с автоматом наперевес. Адской силы взрыв смешал в одно целое отчаянно дерущихся в этот последний момент русских, немцев, англичан…
На траверзе Александровска шедшие впереди британские линкоры-ветераны открыли перекидной огонь по городу. Но в этот момент откуда-то из-за сопок вынырнула эскадрилья неуклюжих «Хе-115», и, летя над самой водой, среди поднимающихся водяных столбов начала ставить дымзавесу. Несмотря на кромешный шквал огня, который «лайми» обрушили на новых гостей, все они оказались словно заговоренные — ни один из самолетов не был сбит. На пути британской эскадры, перегораживая залив поперек, повисла стена густого дыма, одновременно радары англичан затянула пелена — в дело вступил «Иоанн Креститель».
