На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир (лучшие книги .TXT) 📗
Чем ближе к нам подходил офицер, тем явственнее на его лице проступало удивление и узнавание. Но, даже не смотря на опознание, близко не подошёл, остановился в отдалении, козырнул:
— Господа, начальник караула подпоручик Ольгов. Позвольте узнать цель вашего прибытия?
— Капитан Грачёв, командир экипажа. Выполняю перелёт по маршруту с запланированной посадкой на вашем аэродроме. У вас должна быть телеграмма из столицы. Здравия желаю, — улыбнулся, лихорадочно вспоминая имя-отчество офицера. — Дмитрий Игоревич?
— Так точно. Здравия желаю, ваше высокоблагородие. Вас можно поздравить с новым званием? — улыбнулся подпоручик и спрятал револьвер в кобуру. Но клапан застёгивать пока не стал, что характерно.
— Можно и поздравить. Я подойду?
— Конечно, — заторопился с разрешением дежурный. Дал отмашку караулу, и бойцы опустили оружие. Но расслабляться не стали. Как и возвращаться на свои места.
— Дмитрий Игоревич, мы ещё вчера отбивали телеграмму в отряд с предупреждением о сегодняшней посадке. Неужели вас не предупредили?
Ольгов покачал головой, перескакивая взглядом с экипажа на самолёт и обратно. Похоже, осмотром не удовлетворился:
— Не предупредили. А предписание командировочное у вас есть?
— Есть. Прошу ознакомиться, — расстегнул командирскую сумку, выдернул нужную бумагу, протянул для ознакомления. — А связь со штабом есть?
— Связь есть, — подпоручик повернул голову, выхватил взглядом одного из бойцов. — Воропаев, бегом в караулку. Пусть Егорьев с дежурным свяжется. Передай, что сел «Илья Муромец». Командиром на нём его высокоблагородие капитан Грачёв, что у нас недавно служил. И обязательно спроси, были ли какие-то распоряжения по его прилёту? Всё понял?
— Так точно! Всё понял! — вытянулся караульный. Закинул винтовку за спину и размеренно потрусил вверх к домику.
— Строго тут у вас стало, — поделился впечатлениями для продолжения разговора.
— Война. Сами понимаете, — проводил взглядом убегающего вверх по пологому склону бойца подпоручик и развернулся ко мне. — Можно было и не звонить…
— Почему? — удивился я и тут же сообразил, закрутил головой. Заметил показавшуюся из-за холма машину. Но до неё ещё далеко, она только-только от строений городка отъехала. — Понятно. Командиром Роман Григорьевич?
— Так точно, он. Его машина. А вы теперь на этом летаете? — всё-таки не удержался от вопроса подпоручик. Любопытство пересилило. — Ни разу эти самолёты вблизи не видел.
— Вот и посмотрите заодно, — улыбнулся понятному интересу. — Вам наше предписание больше не нужно?
— Минуту, — Дмитрий Игоревич из точно такой же сумки, как у меня, достал блокнот, переписал данные из предписания в него. И только после этого протянул мне наше командировочное. — Потом в журнал перепишу.
Да всё понятно. И настороженность понятна. И краткость. Любопытство, конечно, пробивается, но от требований караульного Устава никуда не денешься.
Пока машину поджидали — воспользовались паузой и быстренько закрыли люки-двери, опечатали всё в присутствии начальника караула. Будет проще самолёт под охрану сдавать.
Прифырчал автомобиль, остановился, чуть не доезжая до нас. Заглох мотор, пыхнул напоследок сизым вонючим клубом, распахнулась пассажирская дверь. Вот и мой командир собственной персоной. Бывший. Времени-то прошло с момента моего убытия всего ничего, а словно годы пролетели. Шагнул вперёд, опередив своим движением подпоручика, сделал несколько быстрых шагов, вскинул руку к шапке, представился. А командир-то тоже капитана получил!
— Сергей Викторович, никак не ожидал вас вот на таком чуде увидеть. Минуту, — Роман Григорьевич выслушал рапорт начальника караула, протянул ему бланк телеграммы. — Отметьте входящий, зафиксируйте в журнале и примите самолёт под охрану.
Дождался, пока подпоручик перепишет к себе в блокнот цифры, подхватил бланк, развернулся ко мне:
— Сергей Викторович, сейчас грузовик подъедет, пусть ваши загружаются и едут к штабу. А вы со мной. Прошу на заднее сиденье. Заодно и расскажете мне по дороге, какими судьбами вас в Псков занесло…
Разместили нас в расположении Псковской авиароты. Где-нибудь в городе устраиваться смысла не было — всё равно завтра с рассветом улетим дальше. Можно было бы и сегодня улетать, заправка много времени бы не заняла, но тогда бы пришлось садиться под Варшавой ночью. А ночью, да ещё на совершенно незнакомое поле… Да с таким грузом в кабине… Как-то нет у меня на это никакого желания.
А пока, коли уж подвернулась такая оказия — в этом прекрасном городе оказаться, почему бы и не воспользоваться этим шансом и не прогуляться хотя бы по центру, да на седой древний Кремль полюбоваться?
Прогуляться по городу я прогулялся. И даже стремительно портившаяся погода не испортила моего хорошего настроения. Вот как только я в город вышел, так и зарядил сверху мелкий противный дождик. Сам весь вымок и ноги промокли насквозь. Хорошо хоть просушить сапоги было где. И сменка на вечер нашлась.
Чем дальше от столицы, тем нравы проще, а гонору меньше. И на мои променады по городу в лётной кожаной куртке старшие чином офицеры смотрели как бы «сквозь пальцы». Главное, не забывать их вовремя приветствовать. А старших офицеров на улицах хватало. На окраинах города, особенно на его западных границах места свободного не было. Всё новыми частями забито. А вот в столице я уже не рискнул бы, в отличие от своего прошлого посещения стольного града, в кожаной куртке пофорсить. Приказ о соблюдении формы одежды лётным составом вовсю в Петербурге действовал.
Андрея Вознесенского нет — убыл на днях, как меня просветили, к новому месту службы. В столицу убыл, именно там формировали очередной авиаотряд. Жаль, не пересеклись мы с ним. А номер этого отряда и где именно он начнёт проходить службу, никто не знает. Понимаю. За последнее время подобных отрядов было сформировано несколько. Ничего, встретимся когда-нибудь. Земля круглая, как говорится, а небо тесное. Так что обязательно пересечёмся, если живы будем.
Да и Псковской авиароте недолго осталось в городе находиться. До настоящего момента она в качестве учебной перевальной базы использовалась, а теперь, как меня любезно просветил Роман Григорьевич, наконец-то в верхах принято решение о перебазировании роты к месту боевых действий. Куда именно не сказал, ну и я этот вопрос не заострил.
В конце концов освободился, добрался до отведённых экипажу спальных мест, быстренько умылся перед сном холодной водичкой, разделся и с наслаждением забрался под синее с тремя белыми полосками шерстяное одеяло. Поёрзал, устраиваясь поудобней, надышал, согрелся, поплыл. Спать.
Утром взлетали в серых предрассветных сумерках. Погода как была дрянной весь вчерашний день, так и сегодня прогнозом на улучшение не порадовала. Даже лёгкий ночной морозец не справился с раскисшим грунтом. Лишь прихватил его сверху тоненькой корочкой, под которой пряталась мокрая каша.
Хорошо ещё, что к самолёту нас подвезли — не пришлось добираться на аэродром своим ходом и мочить ноги. Иначе в полёте бы пришлось сушиться. А так быстренько проверили целостность печатей на люках, забрались в кабину, запустились, включили отбор горячего воздуха в кабину.
Прогрели моторы, дали отмашку слева и справа дежурным механикам, махнул рукой провожающему самолёт караулу, порулил в начало полосы, стараясь сильно не газовать. Чтобы не поднимать за хвостом грязную взвесь и не обрызгать людей.
И разбегались по этой каше чуть дольше. Хорошо хоть грунт под коркой нагрузку держал и колёса в нём особо не вязли. Оторвались, набрали скорость, пошли в набор высоты с плавненьким растянутым разворотом на сто восемьдесят градусов. Взлетали-то по ветру, на северо-восток, а нам на юго-запад нужно. Проплыл внизу центр города, Троицкий собор Крома, серая лента реки Великой. Сразу же за рекой перевёл самолёт в горизонтальный полёт, пошли под нижней кромкой плотной слоисто-кучевой облачности. Высота почти пятьсот метров, так и пойдём, в облака лезть не будем.
