Доктор 3 (СИ) - Афанасьев Семён (читать книги полные txt) 📗
— Да оно по всем временам харам, Жан, — качает головой завуч старших классов. — Хотя, чего уж… но ты к чему это?
— А я сейчас — директор лицея. У меня и ученики есть, которые в гости заходят. И с детьми работаю, не в кабинете пыль вытираю. В общем, в наше рыночное время, как по мне, вполне нормальное начинание. И, попутно, мыс директором НИШа зазнакомились. Следующее мероприятие договорились у них проводить. Он обещал, у них юрист есть в штате, они продумают, как это всё максимально легализовать. Знаете, я с одной родительницей общаюсь… Она говорит, родители вообще не против: за пару долларов, целый день при деле, да ещё и с гарантией, что ни табака, ни чего похуже. Если в ГРАНДПАРК в детский городок отправлять, в десять раз дороже будет. И совсем не полезнее.
— Это да… — Завуч по воспитательной работе отламывает ещё один кусок шоколада, от другой плитки. — Не думала, что мы в новаторы попадём.
— А мы и не попали. — Улыбается директор. — Вернее, это не мы новаторы, уж давайте себе-то честно признаемся. Мы просто не стали мешать, ну и плюсы, что смешно, будут нашими. Знаете, поговорка есть. Если у тебя коллектив ездовых собак, они тебя сами домчат. А если у тебя стадо баранов — ты его сгонять в гурт за…мучаешься. Не примите за пафос. Мне сейчас вообще кажется, абстрагируясь от всего, что дети — они разные бывают. Вот наши — они как раз как те самые ездовые собаки. Мы им сейчас просто не мешали.
По пути в бассейн, к моему удивлению, приходит сообщение от Натальи, которая предлагает сегодня зайти ровно в семнадцать ноль-ноль.
Подтверждаю с чистым сердцем, потому что в это время и так планировал быть согласно своему плану.
К пяти часам вечера я успеваю отплавать положенное у Смолякова; убедиться, что у Анны всё по плану; и в образовавшийся до следующего пациента зазор иду в педиатрию.
В кабинете меня встречают обе женщины, бывшие со мной на встрече у Котлинского вчера.
— Хорошо, что мы все тут, — прохожу внутрь и сажусь на свободный стул. — Здравствуйте. Я как раз хотел с вами поговорить…
— … Саша, мы очень благодарны тебе за этот диалог, — задумчиво смотрит на меня Ирина, которая Кибековна, — но при всём уважении к Котлинскому…
— … и при всей благодарности к твоей попытке наладить диалог, положиться столь радикально на эти методы не можем. — Заканчивает Наталья.
— Предсказуемо. Сейчас у меня нет никаких дополнительных аргументов, но есть предложения. — Вопросительно смотрю на врачей по очереди, дожидаюсь двух подтверждающих кивков и продолжаю. — Пока разговаривали, я присматривался. Можем как минимум с чего-то начать. У вас, Ирина, бронхиальная астма. Хроническая, по аллергическому типу. Не будете спорить?
— Да тут и спорить не с чем, — удивляется Ирина, — это не секрет. Хотя, лично тебе я не говорила. Так какое предложение?
— Клянусь, вашу карту не читал. И даже не представляю, где лежат медкарты сотрудников. Моё предложение простое: на грудничков, как оговорено, вы меня зовёте. Что категорически не отменяет ваших собственных действий. Просто давайте на примере вашей собственной астмы разберём, что можно сделать и менее консервативными способами. Лично моё мнение: там для начала нужно сменить и закрепить частоту сигнала… Сколько времени у нас есть?..
По педиатрии предварительной записи сегодня нет, благо, ещё считай лето, да и патронаж только запустился. Кабинет педиатрии имеет за дверью вторую комнату, предполагающуюся как манипуляционная, где укладываем Ирину на кушетке и ставим набор из семи иголок. Можно было обойтись вообще без них, но меня ещё ждёт онкология, и выкладываться выше меры не хотелось бы.
Наталья не отходит от нас, с любопытством наблюдая за всем происходящим.
Частоты несложные, «тяжёлой» онкологией и не пахнет, и вообще ощущения как у штангиста с «пустым» грифом, без блинов.
— Ирина, мне сейчас нужно по своему плану на второй этаж, примерно сорок минут. Сможете так пролежать, не двигаясь, пока я не вернусь?
— Вполне, — глухо раздаётся голос лежащей на животе Ирины из-за сложенных «домиком» под головой рук. — Наташа, ты же тут пока?
— Час подожду.
— Если кто-то к вам всё же на приём явится, Наталья сможет принять по педиатрии вместо Ирины? — спрашиваю от двери.
— Конечно…
Возвращаюсь через сорок пять минут, снимаю иглы, для себя отмечая изменившийся даже цвет лица Ирины.
Улыбаюсь собственным мыслям, сажусь на стул у стены и закидываю ногу на ногу.
— Хм, а ведь и правда покраснела, — недоверчиво поворачивает руками логову Ирины к свету Наталья. — А чувствуешь что?
— Ну, полегче стало, — сдержанно оглядывается на меня Ирина. Затем всё же обращается ко мне. — Саша, а как надолго этот эффект? И попутно, можешь пояснить что это было?..
— … так что, эффект этот на ближайшее неопределённое будущее. Может, и на годы. С моей точки зрения, типичный программный сбой на локальном клеточном уровне. Корректируется заменой частот на «родные», которые у вас и были сбиты. — Заканчиваю небольшую лекцию. — Единственный момент, даже и у вас полагается понаблюдать. Я бы одним сеансом не ограничивался: нужно понять, насколько ваш собственный организм «держит» правильные частоты. Знаете, это очень похоже на переустановку компьютерной программы. Даже переустановленная, тоже может «слетать». Понаблюдаем с недельку?
— Конечно. Тем более сейчас как раз осенний смог по городу пойдёт, моя погибель, — задумчиво смотрит на меня Ирина.
— А как это работает в случае с инфекциями? — Наталья, нервно ходившая по кабинету до этого, опирается на стол и пронзительно смотрит на меня. — Грудничку ты вот так десяток иголок не поставишь!
— Ну, вообще-то, иголки нужны были для того, чтоб заменить моё отсутствие в течение получаса, — признаюсь. — Если бы мне не было нужно на второй этаж, я бы их не ставил. В случае с Ириной, нужно было исправлять её собственные погрешности организма. А с инфекциями как раз проще: они же распознаются иммунной системой и так. Ну, в нашем с вами случае, распознаются… Нам просто нужно эту чужеродную флору из живой сделать мёртвой. Пресечь размножение. А дальше организм всё сделает сам.
— Для организма такое твоё воздействие не опасно? — недоверчиво щурится Наталья.
— Давайте разберём физику процесса, — терпеливо придвигаюсь к столу и начинаю рисовать на листке из принтера. — Вся эта флора имеет свои частоты, за рамками которых существовать не может. Не знаю, почему. С человеческими, эти частоты не имеют ничего общего и не совместимы — находятся в совсем других диапазонах. И очень контрастно от них отличаются. Очень. Вот мы как раз и меняем им частоту на нашу, человеческую. Гибнут моментально. — Смотрю по очереди на врачей. — Мне кажется, эта система внутренней санации вообще есть у каждого человека. Ну, должна быть, от природы. Организм гораздо умнее, чем нам дано понять. И методы санации у него включают не только «биохимические» инструменты. А и вот… Как нам с вами попробовать посотрудничать так, чтоб выполнялись три условия? — задаю вопрос без перерыва или какого-то перехода.
— Какие условия? — почти синхронно спрашивают Ирина с Натальей.
— Первое. Вы должны работать спокойно и не нарушать тех правил, которых нарушать не хотите. Я не стал поднимать тему при Игоре Витальевиче, он болезненно относится к дисциплине… Второе. Вы должны дать возможность мне в случае реальных инфекций завершить всё за полминуты, без ненужных антибиотиков и подобного медикаментоза. Третье. Двигаясь от простых случаев к более сложным, мы на уровне нас троих должны аргументировано для нас, вернее, для вас, практически установить, что мои «предложения» работают. Если они действительно работают. И если в ряде случаев, они целесообразнее консервативных методик…
Из КЛИНИКИ ухожу значительно позже, чем планировал; Сергеевич уже звонил два раза и громко ругался. В преддверии турнира.
