Ермак. Телохранитель - Валериев Игорь (читать книги полные .txt) 📗
Осмотрев, насколько позволял лунный свет, проникающий через окно, помещение, понял, что попал в какую-то подсобку. Вёдра, щётки, ещё что-то из инвентаря. Судя по потолку, комната была под лестницей. Хорошо, что с окном, а не глухое помещение. Теперь дверь. Удача и здесь не покинула меня. Использовать примитивные отмычки, которые я изготовил, вспоминая те несколько занятий, которые были проведены на сборах, посвященных проникновению в помещения террористов, не пришлось. Дверь открылась, и я оказался в коридоре, пытаясь сориентироваться, где же нахожусь.
Появившееся впереди пятно света, заставило меня укрыться за ближайшей стенкой коридора. Кажется, влип! Я вслушивался в приближающие шаги. Идёт один человек. Это уже легче. Мимо меня прошел человек в ливрее лакея, который держал в руке лампу. Шаг вперёд, слабый удар в основание черепа. Еле успел подхватить лампу и тело. "Минут пять-десять есть, — подумал я, задув лампу. — Подождём и обработаем клиента. Лишь бы его инфаркт миокарда, вот такой рубец, не хватил".
Когда лакей очнулся, руки у него были связаны, во рту был заранее приготовленный мною кляп. Находились мы уже за ширмой в ближайшей проходной комнате, где как я убедился, никого не было.
— Милейший, сейчас Вы отведете меня к комнатам, где располагается, — я склонился к уху и произнес, к кому меня надо провести.
Затравленный взгляд пленника, наполнился ужасом, и он потерял сознание.
"Нет, дорогой друг, мы так не договаривались, — подумал я, осуществляя реанимационные мероприятия, приводя клиента в сознание. — Так-то лучше".
— Любезнейший, ты всё равно сделаешь это. Не надо доставлять себе боль, — произнёс я, увидев, что лакей пришёл в себя. После этого нажал одну из точек на теле, которую мне в своё время показал Джунг Хи.
Всего он показал мне их пять. При нажатии их последовательно, человек начинал ощущать нарастающую дикую боль. Сам лично перенёс три точки. После четвёртой потерял способность что-либо соображать и готов был сделать всё, о чём бы меня не попросили. Если же нажать пятую, то, по словам старого корейца, у человека в организме начинались необратимые изменения, и тот умирал. Но до этого он становился марионеткой в руках, проводившего данную "акупунктуру".
Пленнику хватило одной, после чего мы направились к моей цели. После того, как лакей показал головой на необходимую мне дверь, он направился в страну Морфея. Я аккуратно пережал ему сонную артерию. Видимо, бесшумно уложить на пол отрубившееся тело мне не удалось, так как нужная мне дверь стала открываться и из неё показалась рука с фонарём. "Страна не пуганых идиотов", — успел подумать я, смещаясь за открывающуюся дверь.
Вышедший из двери офицер, увидев лежащее тело лакея, направился к нему. Перемещение за спину, дозированный удар, ловля падающего фонаря, и у меня на руках две отключившейся тушки. Матерясь про себя, затащил тела в комнату. После чего, подобрав фонарь, и, зайдя в помещение, аккуратно закрыл дверь. Подняв фонарь повыше, осмотрел свои жертвы.
"Нда, лакей первого разряда с кучей наград и целый жандармский подполковник, — крутанул головой. — Повеселились, однако, господин хорунжий. Ладно, работаем дальше".
Связал руки за спиной подполковника, посадил его на стул. Кляп в рот засовывать не стал, но рот завязал, попавшимся в комнате полотенцем. Поставил на стол лампу-фонарь и, придвинув стул, сел напротив офицера. Оставалось только ждать. Минут через двадцать заметил по задрожавшим векам и изменению ритма дыхания, что жандармский чин начал приходить в себя. Когда он открыл глаза, то, увидев мою голову в маске, дёрнулся назад и чуть не свалился со стула. Ожидая такой реакции, я удержал мебель с подполковником вравновесии, после чего произнёс.
— Алексей Павлович, не пугайтесь — это я, хорунжий Аленин. Если вы дадите мне слово офицера, что не будете каким-либо образом предупреждать охрану, я Вас развяжу. Вы даёте слово офицера? Если да, то кивните!
Последовал кивок подполковника, и я развязал верёвку и полотенце на адъютанте Главного начальника Охраны генерал-майора Свиты Его Величества Петра Александровича Черевина.
— Как Вам удалось пробраться сюда, хорунжий? — подполковник Мозалев энергично растирал запястья. — И снимите этот колпак с головы.
— Господин полковник, до самого дворца, если честно, особых трудностей не возникло. В самом дворце потребовалась помощь. Пришлось обратиться к лакею первого разряда. К сожалению, не успел узнать его фамилии, — я стянул с головы шапку-маску и указал ею на тихо сопящего носом вынужденного гида-проводника до нужного мне помещения.
— Он хоть живой, хорунжий?
— Могу привести в чувства, но лучше пускай полежит пока. Я его сильно напугал. Кляп вынешь, точно в истерике заголосит. Подождём утра. Тем более до рассвета осталось чуть больше часа.
— Может сейчас разбудить Его превосходительство? Он мне приказал поднять его с постели, как только Вас, хорунжий, поймают, — толи со мной, толи сам с собой посоветовался Мозалев.
— Не поймали же! А какой ваш начальник бывает, когда его поднимают, чтобы сообщить неприятное известие, Вам, господин полковник, лучше знать. Я своё дело сделал, — сказав это, я откинулся на спинку стула.
Начинало немного потряхивать от адреналиновогоотходняка. Нервишки пощекотал сегодня ночью хорошо. Охране императора хоть и предписано стараться задерживать подозрительных лиц, а стрелять только в случае явной угрозы для охраняемого лица. Но, по Чехову даже в театре "если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в четвёртом оно обязательно выстрелит". А здесь ночь, нервы на взводе и оружие в руках.
Почему-то вспомнился анекдотический случай в мотострелковой части, на территории которой наш отряд спецназа был на время операции расквартирован. Новый набор призывников, которых привезли в часть покупатели, оказался в своём большинстве из представителей среднеазиатских республик СССР. Но хочешь, не хочешь, а некоторым из них через пару месяцев пришлось идти в караул. Наблюдал из раскрытого окна кабинета следующую картину. Боксы с боевой техникой. Мимо ворот важно прохаживается молодой боец, с автоматом на плече и подсумком для магазинов на ремне. Часовой на посту. Весь важный от возложенной на него ответственности.
Вдруг на площадку выруливает целый майор — замполит полка. Редиска в нравственном отношении, полная. Большой любитель поиздеваться морально над бойцами. Здесь решил, как позже выяснилось, проверить несение службы в карауле молодым пополнением.
— Стой, не ходи сюда, — часовой снял с плеча автомат.
Охреневший от такой команды замполит делает еще несколько шагов в направлении часового. После этого, часовой передёргивает затвор, наводит автомат на офицера и ласково так говорит: "Всё! Последний раз идёшь".
Замполит бухнулся плашмя на бетонку там, где стоял. Попал в лужу с разводами ГСМ. Пролежал в ней минут десять, пока не пришёл разводящий со сменой. Добили меня слова разводящего: "Товарищ майор, так они у нас без патронов в первые караулы ходят. Как бы чего не вышло".
Вот и мне ночью, когда крался мимо постов и патрулей, очень не хотелось чтобы чего-нибудь вышло. Понятно, что здесь в Гвардейский пехотный отряд почётного конвоя, Дворцовую полицейскую команду с её секретной частью, Дворцовую роту, да и в Собственный конвой отбирали лучших из лучших. Но ружьё-то могло стрельнуть! А всё генерал Черевин. Развёл меня в разговоре на слабо, как последнего мальчишку, Хотел уже вспомнить подробно тот разговор, чтобы понять, как попался, но тут адъютант Петра Александровича произнёс: "Боюсь, час или полтора до пробуждения не сыграют большой роли. А получить от Его превосходительства дополнительное недовольство из-за нерасторопности мне как-то не хочется. С Вашего позволения, хорунжий, я пройду в спальню и разбужу Петра Александровича".
— Не смею Вам мешать, господин полковник. А я пока займусь лакеем. В порядок его приведу.
