Наместник - Останин Виталий Сергеевич (электронные книги бесплатно .txt) 📗
— Третий закон, — тут, признаюсь, я чуть не прыснул, так сильны были аллюзии с третим законом Кларка, — технология и магия не способны существовать в одном мире.
Скажем прямо: Кларк из Пира вышел никакой! Только я начал систематизацию проводить, как меня на ходу остановили!
— С чего бы, падре? — не смог промолчать я. — В нашем мире магия и технологии прекрасно уживаются!
— Вы не ска́жите мне — как давно? — был ответ. Вопрос его, по всей вероятности, не смутил.
А ведь уел. В истории этой Параллели я плаваю, как рыба-топор. Да и в родной-то не особый знаток. Но мне-то и не нужно! То есть, боярину Антошину не нужно. Он ведь у нас с младенчества пульсарами пеленки пачкал, а не над учебниками корпел.
— Знаете, отец Доминик, я как-то больше по вопросам управления… Ну или там поджарить ещё могу кого-нибудь, если мне способности не блокировать. История — не мой конёк.
Старик усмехнулся, словно и не ждал от меня иного ответа.
— Первые опыты с электричеством были в 16-м веке. Первый паровой двигатель создан в конце 17-го. Прообраз двигателя внутреннего сгорания — конец 18-го. Все эти простолюдинские игрушки никто не воспринимал всерьёз: ни их самих, ни их создателей, но именно от них, как и от глубокого понимания принципов работы дара, началось то, что сейчас мы называем научно-техническим прогрессом. Чуть более ста лет, Игорь! Чуть более ста лет в нашем мире магия сосуществует с технологией. Причём темп развития последней куда более высок, чем у первой. И к чему это нас привело?
Я недоверчиво — уже искренне недоверчиво, а не играя мага в сто десятом поколении — уставился на своего собеседника. Фанатик или нет, но рассказывал он удивительно интересные вещи. А с учётом содержимого папки, прочитанной совсем недавно, я, кажется, понимал, к какому выводу он меня подводит.
— Дар угасает из-за технологий?
— Вы правильно поняли проблему, Игорь, — качнул седой макушкой старик. — Чем больше развивается наш мир по технологическому пути, тем ярче проявляется вырождение в одарённых семьях.
— Как-то я не чувствую себя вырожденцем.
— Сто лет, Игорь, всего лишь сто лет. С точки зрения истории — это лишь миг. А вот что останется от дара у ваших потомков через двести-триста лет, если наш мир продолжит развитие по выбранному пути?
— Мне кажется, что вы сгущает краски, падре! По-моему, магия с технологией весьма органично сосуществует.
— Сгущаю краски? Настолько, что вас не пугает возможность ординара выйти против одаренного и победить? А ведь ещё сто лет назад такое было невозможно даже в фантазиях!
— Модумное оружие создается при помощи дара!
— А стрелковые комплексы — без этой помощи! И сколько потребуется лет, чтобы создать для них боеприпасы без помощи магии?
Тут старикан, скорее всего, прав. Только вот толку с той правоты. Прогресс не остановить, как бы некоторые личности не пытались это сделать. Даже если… Вот же ж блин! Догадка, буквально, обожгла меня: он же именно про это и говорит! Открытым текстом, причём! Сперва даёт мне выкладки про угасание дара, затем показывает видео с подростком, магический потенциал которого зашкаливает! И закон Пира на сладенькое!
— А где родился паренёк, видео про которого вы мне показали? — спросил я после недолгой паузы.
— Связали факты, верно? — довольная ухмылка в исполнении католика выглядела очень плотоядно. — В нашем мире, в американской коммуне.
Коммуна? У католиков? Звучит как-то бредово. Да фиг с ней, пока! Пусть будет католическая коммуна в Америке — не самый большой сюр из того, что я здесь видел и слышал, если подумать!
— Обособленная, надо полагать?
— Полностью лишённая связи с внешним миром, — подтвердил мою догадку доминиканец. — Никакой Сети и телевидения, никаких технологий сложнее прялки. Связь с миром только через надзирающих братьев.
Типа староверов, получается? Добровольный отказ от мира с целью улучшения видовых характеристик.
— И давно она существует, эта ваша коммуна?
— Её создал мой предшественник около пятидесяти лет назад. Мальчик, которого я вам показал, представитель второго поколения, рождённых там.
Ну нихрена себе у них масштабы экспериментов! Полвека, чтобы доказать свою правоту, причём — самим себе.
— И его дар возрос…
— Больше чем у кого бы то ни было в этой семье! Когда бы то ни было!
Я покивал на это заявление. Мол, ни на секунду не подумал, что вы врёте, отец Доминик, но сразу это всё уложить в голове не получается. Дайте мне время.
— То есть, Ватикан желает спасти магию в нашем мире? Почему, кстати? То есть цель, безусловно, благородная, но ведь естественный отбор никто не отменял, верно? Если технология при должном уровне её развития сильнее магии, что дурного в том, что она победит? — мне бы, может, не очень этого хотелось — всего за месяц жизни здесь я к дару привык и находил очень полезным, но если объективно?
— Во-первых, далеко не весь Ватикан стремится к этому, — чуть помрачнел доминиканец. — И, что бы понимали, вам я предлагаю присоединиться не к Ватикану, а к ордену, который взял на себя эту миссию. Иерархи у подножия Святого престола слишком разобщены, и каждый преследует собственные цели.
— Я заметил! Вы — представитель третьей фракции, про которую я знаю, — есть ещё Экхарт с непонятными пока целями, но про него я доминиканцу говорить не стал. — Хотите сказать, что все вокруг плохие, и только орден Псов Господних у нас идеалисты и филантропы?
— Кто-то должен взять на себя этот крест, — пожал плечами старик, но я заметил, как блеснули его глаза. Гордыня, как говорил один киношный дьявол — мой самый любимый грех! А ещё благие намерения — самая распространенная причина для создания тоталитарной диктатуры. Но это так, к слову.
— Что до второй части вашего вопроса… — старик на миг задумался, после чего придвинулся ко мне и продолжил: — Дело в том, что на определенном этапе миры, идущие по технологическому пути развития, сталкиваются с непреодолимым барьером, останавливающим это самое развитие. Результатом становится либо самоуничтожение цивилизации, либо стагнация с последующей деградацией. И вымирание, как следствие.
— Это-то ещё почему? — вскинулся я возмущенно. Как-никак я был выходцем именно из техногенного мира. И мне было обидно считать эволюционный путь «моего» человечества тупиком.
— Понимаете, Игорь… — здесь мой собеседник немного замялся, подбирая слова. Было видно, что он не играет, а по настоящему раздумывает. — Пир изучил тысячи технологических миров и в каждом находил подтверждение своим суждениям. По его словам, в сам механизм развития цивилизаций на технологической основе встроена закономерность их самоуничтожения. Но мы, при этом, до конца не понимаем, каковы причины непреодолимости барьера. Догадок много, две из них пользуются среди наших исследователей особым интересом, но я бы не стал говорить о них как о фактах. Обобщенно мы зовем их «парадоксом разумности».
— Расскажите! — нет, ну серьёзно! Что за барьер такой с парадоксом? Я настолько увлёкся разговором, что даже стал забывать о своём статусе пленника. И о том, для чего он мне всё это рассказывает.
— Первая версия — люди, — не стал томить магистр. — Точнее, людское мышление. Оно отстаёт от прогресса в науке и технике. Или наоборот: рост технологий опережает уровень массовой разумности. Это можно проследить даже по нашему миру. Всего сто лет назад бо́льшая часть людей и знать не знала о тех чудесах, среди которых мы живем сегодня, а ведь раньше они были недоступны и королям! Я не говорю о таких вещах, как расщепление атома, геноме человека или запуске спутника связи на орбиту, всё-таки они не касаются обычных людей и их повседневной жизни. Но возьмём простые бытовые радости: тёплый туалет, бегущая из крана горячая вода, автомобили, телефоны, Сеть. Самолёты, наконец! За несколько часов полёта обычный человек может попасть в любую точку мира — это ли не чудо?
