Командировка - Денисов Вадим Владимирович (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Да, сталкеры Замка Россия поначалу тоже искали исключительно прожорный ресурс. Так бы оно и продолжалось, ведь именно такой путь развития выбрали достаточно многие анклавы Земли-5.
Ситуацию резко переломил Сотников.
Потому что у него была Стратегия, не изменившаяся по сей день.
С тех пор находка штабеля металлопроката стала являться гораздо большей ценностью, чем гигантский амбар с тушенкой.
Именно тогда сталкеры начали заниматься по-настоящему нужной обществу работой: добывать не расходники, а средства производства.
Мы всем миром начали учиться ремеслам и стараться как можно больше делать самостоятельно. Производство и еще раз производство. Между прочим, нас с Гобом послали сюда не целый самолет угонять, а вывозить авиадвигатели, ящики с комплектующими и запчастями, парашюты и прочее: все то, что позволит наладить на месте сборку еще трех аэропланов. Именно производство, а не притыр.
— Объективно: это случайность, — утверждал профессор. — Русский анклав, как и большинство остальных, все еще должен был находиться на уровне клептоцивилизации, и было бы большим везением, если бы только к текущему времени начали проявляться ростки здравых намерений. Что тут сказать, Алексей Александрович оказался нашим главным ништяком… Роль личности в истории. И правильная стратегия, услышьте! Да-да, обратите внимание: он постоянно подталкивает службы к максимальному самообеспечению! И дело даже не в том, что Смотрящие могут в любой момент обрезать канал! Сотников прекрасно понимает, что на Земле-5 по-крупному выиграет лишь тот, кто раньше всех выскочит из губительных, развращающих тисков постапокалиптической клептоцивилизации!
Так вот, докладываю: на родной нашей Земле сегодня все под знаком «клепто».
Единственная харчевня, встреченная на пути, — та, где мы обедали в Новом Шахе. Майкопский рыбачок очень удивился, когда я спросил его о частных пекарнях и трактирах. Как рассказывает Григорий Петрович, он ни разу не слышал о существовании таковых даже в Краснодаре! Зачем, если все еще полны склады с консервами? Как-то поддерживается жидкое подворное хозяйство, однако огромные поля заброшены, стад не видно, кооперативов не возникло, складывается впечатление, что никто не думает о будущем в принципе. Даже наш мичман, имея отличную автомастерскую, способную начать работу в течение получаса, и не подумал найти рынок сбыта либо организовать новый.
О каких конкурентах в ходе поиска и вывоза самолетных движков мы переживали? Да они тут в болт никому не уперлись!
Мы можем бесконечно удивляться, однако все закономерно.
В чем беда? Беда в том, что реально Сотниковых среди людей мало. Их было много в Интернете, в блогерном звездобольстве, в понтах и пустых обещаниях. А как дошло до дела — куда только все мудрые да красноречивые прогнозисты и футурологи подевались! Скурвились, спрятались сетевые воины и стратеги по многоэтажкам, замерли в страхе за спинками диванов… Тут же нужно не просто выйти во двор, а в уже другой двор, страшный, беспредельный, дикий.
Так что Сотниковы — супердефицит. Суперништяк.
Конечно, когда-то эта расслабуха должна закончиться.
Протухнут консервы, станут химическим ядом лекарства, взятые из аптек.
Износится одежда, сломаются машины — жизнь заставит что-то делать. Вопрос один: останутся ли к тому времени кадры, способные на это?
В Октябрьском не было ни души, это чувствуется сразу, даже осматривать не стали.
Здесь, как и в Горячем Ключе, взрывная волна прошла верхом, не причинив строениям повреждений, однако вид был тот еще. После взрыва краше бывает.
Если в селениях вдоль дороги мало жителей, то нет и ухода за магистралью — с какого перепугу администрация будет тратить на эту блажь остатки не откачанных в личный карман денег? Правда, надо признать, местами попадались участки постепенно разрушающейся асфальтированной трассы.
Дорога в меру ровна, хотя в дождь наверняка очень скользкая и грязная. Вскоре начались действительно хреновые для пузотерок с обрезанными пружинами участки. «Егерю» же хоть бы хны, для такой зверь-машины здесь чисто автобан, похоже, местные мифологемы завели старлея в блуд. Где-то дорога просела, но ехать можно даже на паркетнике.
— Знакомец рассказывал, что незадолго до катастрофы менты народ приезжий спецом заворачивали на Шаумян! Чтобы сюда не лезли. Щас же все умные стали, прям по навигатору с Хадыжей на Горячий Ключ хотели пройти! — возмущался дед. — В выходные дни до сотни машин единомоментно на участке ехало. Туристы!
Кутаис тоже вымирал.
Нет, меня эти брошенные домики просто ушибают! Гоблин тоже не выдержал.
— Сука, да если любой из них перенести на Платформу… Зажрались!
— Ты не путай, условия разные, — заметил я.
Чуприн, каждый раз с особым интересом прислушивающийся к нашим упоминаниям другого мира, свое вставить и сейчас не забыл:
— Я пока не совсем хорошо понимаю ваши слова, однако Михаил прав — нормальное жилье. Немного ремонта, и пользуйся! Во времена моей молодости иметь такой за счастье посчитали бы.
А ведь нормальный поселок был. Дома в зелени. И виды на предгорья красивые, своя автостанция есть, поликлиника, школа… Даже памятник какой-то успел заметить. Все бы хорошо, если бы не постоянные оползни, с которыми никто не может справиться, оттого и проблема с дорогой.
Вроде бы чувствуешь, что кто-то за тобой наблюдает из-за задернутых штор, но никто не вышел поинтересоваться новостями, никто не попросил подкинуть.
— Ну, где эти тихие местные? — спросил я у нашего проводника.
Тот пожал плечами:
— Сам не понимаю. Где-то прячутся…
Мы их встретили в хуторе Веселом. Через пять километров.
Григорий Петрович говорит, что участок от Кутаиса да поселка Кура-Транспортный практически весь некогда имел относительно неплохое асфальтовое покрытие, только после Кутаиса земля вечно плыла из-за рельефа и характера грунтов, в городке метров четыреста так вообще без следов асфальта, даже старого. Впрочем, его не было даже перед автостанцией возле школы. От Широкой балки почти до Хадыженска — чистая грунтовка, то и дело по обочинам стоит брошенная дорожная техника, часто все перекопано: незадолго до катастрофы дорожные службы затеяли ремонт полотна.
В разговорах неожиданно всплыло новое обстоятельство: оказывается, рядом есть небольшие месторождения — в шестидесятые и семидесятые Кутаис был центром добычи нефти, и жизнь тут кипела полным ходом!
Это способно изменить расклады, ведь странность местных жителей вполне может определяться не банальной травкой-веселухой, которую отныне каждый желающий может выращивать в своем огороде, а кустарной нефтедобычей с последующей перегонкой сырья в самоварах, с получением примитивного бензина.
Черт, если бы я знал об этом раньше, то трижды подумал бы, прежде чем сунуться на горячий маршрут. Вероятность связи местных с хадыженскими резко возрастает, топливо — это очень серьезный ресурс. Стратегический, за такой можно и повоевать.
— Вижу! — сказал Гоблин. — Пацан. Странный.
Мальчишка стоял возле остановки, на перекрестке с ответвлением в сторону поселка Кура-Цеце. Я тоже заметил, что странный. Охренеть, насколько странный!
Чернявый мальчишка лет двенадцати, вставший при виде машины с белого пластикового ящика, выглядел воинственно. Черная рубашка с закатанными рукавами. На ремне новеньких джинсов висел кавказский кинжал средних размеров. В руке — черный прямоугольник простенькой рации. Под мышкой на ремне — обрез горизонталки.
— Балкарец, — уверенно сказал Чуприн.
Ему видней, я бы не взялся определять с ходу.
— Сиди тут, слушай сканер, смотри назад с винтом, крикнешь.
Мы с Мишкой выскочили одновременно.
Пацан глядел на нас не то чтобы без испуга — спокойно и с откровенной наглостью. Я, не задерживаясь, сразу прошел мимо, к бетонному остову автобусной остановки. Мальчишка на секунду с удивлением проводил меня взглядом карих глаз — и тут же с прежней безмятежностью уставился на напарника.
