Оружейникъ - Кулаков Алексей Иванович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
– Ну что же, господа, все в сборе! Пожалуй, можно приступать к тому, ради чего мы все и собрались.
Мальцев устроился в кресле так, чтобы лишний раз не ворочать головой при оглядывании своей аудитории, и продолжил начальную политинформацию. На правах недавнего владельца товарищества имени себя, а также основного инициатора нынешней встречи деловых людей он рассказал о текущем состоянии дел в своей бывшей вотчине – и если коротко, то дела были как-то не очень. И не только рассказал, но еще и доказал это будущим акционерам с помощью подробнейшего отчета инженера Норпе. То есть как доказал – попросту раздал каждому по персональному экземпляру. Отчет же этот был составлен по просьбе конкурсного управляющего господина Беллюстина – и то, что он был именно подробнейшим, становилось ясно при одном только взгляде на толщину укладки.
«Как она только не лопнула, бедная! Столько бумаги напихали в стандартную канцелярскую картонку, что прямо-таки удивительно. Так… Юсупов слушает с умеренным интересом, граф едва не зевает, а купец-банкир чего-то насупился. Гостеприимный хозяин как заведенный кивает на все слова Сергей Ваныча, а последний компаньон… последний компаньон делает вид, что ему не очень-то и интересно. Но слушает весьма внимательно».
– Теперь о предполагаемом распределении паев. Простите, оговорился – акций, конечно же акций. Итак, мои предложения состоят в следующем…
Вот тут все стали внимательными и собранными – как-никак речь шла о миллионах рублей, пусть и не золотом, а ассигнациями. Князьям Юсупову и Агреневу, господам Губонину и Нечаеву-Мальцеву предлагалось «взять на грудь» по двадцать два процента акций каждому. Оставшаяся мелочь в виде двенадцати процентов делилась напополам между окончательно проснувшимся графом Игнатьевым и господином Нечаевым. Мальцеву доставалось почетное и слегка декоративное место председателя обновленного товарищества и все прилагающиеся к этому ответственному посту пряники и проблемы. Будущие акционеры ненадолго задумались, еще раз (на всякий случай и для собственного спокойствия) переводя прозвучавшее предложение в конкретные цифры и суммы.
«Значит, полтора миллиона сразу и сколько-то потом, на развитие и реконструкцию. Скорее всего, не очень много – как я погляжу, все присутствующие не горят желанием сильно вкладываться в новое дело, особенно живыми деньгами. Значит, часть активов пойдет на продажу. Вроде нормально? Учитывая, сколько я оттуда уже народа переманил и еще переманю, вообще хорошо».
– Возражений нет? Вижу, что все согласны. Тогда слово Петру Ионовичу.
Достойнейший представитель купеческой династии еще разок огладил свою бороду, слегка кашлянул и отличным баритоном начал вещать. Поглядывая на Александра и «студента» графских кровей, он очень доступно и не менее подробно расписал порядок и сроки поступления озвученных Мальцевым сумм. После чего напористо и с немалой убедительностью предложил возложить тяжесть ведения всех финансовых операций по товариществу на широченные плечи Волжско-Камского банка. А ведение не существующего пока реестра акционеров и вовсе по умолчанию осталось за Петром Ионовичем – в том плане, что все присутствующие с этим молча согласились.
– Заведение это надежное, солидное. Опять же проверенное временем и очень хорошее. Так что, решено?
«Еще бы оно было плохое, он там в главных акционерах числится. Но на фоне остальных действительно очень даже ничего. Пожалуй, кое в чем получше Русско-Азиатского будет».
Слух у прислуги в особняке Нечаева-Мальцева был, по всей видимости, просто замечательный и ничуть не уступал выдающемуся зрению. Не успел Губонин подвести итоги и объявить о том, что следующее и уже вполне официальное собрание господ акционеров состоится в декабре месяце и будет проходить в Людинове, как двери неслышно распахнулись, пропуская вино и хрустальную посуду на витой ножке к нему. И разумеется, лакея, который и нес все это хозяйство на гигантском подносе. Неслышно ступая и являясь в некоторой степени для всех присутствующих невидимкой, он быстро и с заметным изяществом избавился от своей ноши и скользнул обратно к выходу. Отметив дружным поднятием бокалов все достигнутые договоренности и общее хорошее настроение (даже Петр Ионович соизволили довольно кивнуть), присутствующие разбились по интересам: к Александру подошел князю Юсупов, рядом с хозяином особняка стояли Мальцев и «студент» графских кровей, а господин председатель плотно сел на уши купцу-банкиру.
– Князь, я слышал, вы не любите бывать в светском обществе?
– У меня на это просто недостает времени… князь.
Юсупов верно истолковал намек-паузу в словах своего юного (особенно с высоты прожитых лет) собеседника и охотно пошел тому навстречу:
– Вот как? Понимаю, любое дело требует присмотра. Но все же, Александр Яковлевич, нельзя жить таким затворником, в обществе не поймут.
– Ну почему же сразу затворником, Николай Борисович? Бывают и у меня гости, да и сам я с большим удовольствием наношу визиты.
– Да-да, например, в Гатчину – поохотиться, отдохнуть. Наслышан, как же.
Старый, но очень влиятельный аристократ поставил свой бокал обратно на столик и жестом предложил присесть на удобнейшую софу. Еще с полчаса они развлекали друг друга пустыми с виду разговорами – с массой намеков и завуалированных вопросов (и таких же ответов), попутно князь Юсупов рассказал немало смешных историй о жизни по-настоящему ВЫСШЕГО света. Императрицы, ее фрейлин, министров, великих князей. Вообще, образно выражаясь, если молодой князь свел недавнее и еще не очень прочное знакомство с молодой порослью дома Романовых, то князь старый уже давно и прочно дружил с не менее старыми представителями этого же древа – их отцами и даже дедами.
Общее впечатление от разговора у обоих мужчин осталось весьма и весьма хорошее: один был искренне рад очередному полезному знакомству и неплохой разминке для ума, а другой уже прикидывал, что и как расскажет на вопросы старых приятелей о князе Агреневе. Да и без того было кому рассказать – старшая дочь тоже интересовалась самым молодым оружейным магнатом в мире, известным изобретателем и все такое прочее, так как питала непреодолимую страсть ко всему необычному и загадочному. Собственно, это она и упросила отца пригласить аристократа-промышленника посетить их дом, вполне справедливо полагая, что от такого знакомства тот не откажется.
– Рад нашей беседе, Александр Яковлевич. И все же жаль, что вы так заняты, определенно жаль.
Теперь уже пришла очередь Александра правильно понимать намеки.
– Для меня честь быть принятым у вас, Николай Борисович. Месяц или даже два меня в Петербурге не будет, но по возвращении первый визит именно к вам.
– Буду ждать, Александр Яковлевич.
Перекинувшись парой-тройкой фраз с гостеприимным хозяином и возбужденным от перспективы возрождения своего товарищества Мальцевым (все ж таки дело его жизни, надо понимать!), князь Агренев вежливо откланялся и покинул истинных представителей так называемых сливок общества. Впрочем, он и сам к ним относился, к этим самым сливкам – как по факту принадлежности «донора» к аристократической (хоть и обнищавшей до последней крайности) фамилии, так и по факту уже именно своего финансового состояния. Особенно последнее – Мальцев во время последнего своего визита на фабрику как-то нечаянно обронил, что на генерала от финансов и торговли (имеющего к тому же вполне официальный чин тайного советника и полдюжины разных орденов и медалей) больше всего произвел впечатление один-единственный факт, связанный с тем, что изначально чахнущее товарищество имени бывшего владельца Александр собирался приобретать в гордом одиночестве.
На улице его встретил неспешно накрапывающий летний дождик, вернее будет сказать, мелкая, но ничуть не противная морось. А вот извозчик своего недавнего пассажира не дождался. Александр поглядел вправо-влево, непроизвольно удивился полнейшему отсутствию свободных экипажей (довольно-таки редкая картина на улицах столицы) и недолго думая отправился к конторе господина Лунева на своих двоих, неспешно постукивая кончиком трости по серому граниту булыжной мостовой и почти незаметно прихрамывая на правую ногу.
