Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Прозоров Александр Дмитриевич (читаем книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
Посмеявшись, князь принялся расспрашивать о лагере крестоносцев, о герре Штальке, да и устроенной врагами засадой поинтересоваться не забыл. Сотник все пересказал старательно, правда, ничего нового к уже известному не добавил, что вызвало явное сожаление князя, где-то в глубине душе все же лелеявшего надежду узнать кое-что большее. Увы!
Написанное на лице Егора разочарование было столь искренним, что посочувствовал даже подозреваемый:
– Ну уж, пане, все что знал, рассказал, до самой последней мелочи. Не знаю, уж и о чем еще говорить?
– О письмах, – махнул рукой князь. – Тех, что упоминали купцы. От кого фон Раузе их получал?
– Этого они не говорили. С оказией где-то передавали, мол, в Жатец… но в Жатец не все следовало письма везти.
– Это я понял. Так какие – рыцарю?
– Не знаю, пане, – Гржимек огорченно вздохнул. – И рад бы помочь, но… увы. Они ведь так, промеж собою трепались от нечего делать – то про одно, то про другое… Ох ты ж! – сонник вдруг встрепенулся, вздрогнул. – Печати там должны быть какого-то заметного цвета… то ли желтый воск, то ли красный… или желто-красный разве…
– Может, оранжевый? Как закатное солнце.
– Как вы сказали, пан?
Егор спрятал улыбку: оранжа – апельсина – в Чехии, похоже, еще не знали.
– Говорю – желто-красный.
– Да-да! – закивал подозреваемый. – Теперь вспомнил – так они и говорили: желто-красный.
Простившись с бедолагой сотником, князь в задумчивости отправился к себе и, не раздеваясь, улегся на ложе. Не спал, все размышлял об услышанном, что-то сопоставлял, даже, запалив свечу, рисовал пером какие-то схемы.
Были, продавались цветные свечки – добавляли в воск различные примеси. И красными торговали, и желтыми, и синими… А вот оранжевых Егор не видел, оранжевый – цвет составной, приметный… его из двух свечей получить можно. Так кто же будет сразу с двух свечек воск для печати смешивать? А тот, кому надо. Только тот. Кстати, кое-кто частенько письма любимой доченьке пишет… Пан Свободек! Он? Если у него есть цветные свечки…
Цветные свечки у пана Свободека имелись, о чем на следующий день поведал возчик пан Добружа, он же эти свечки и покупал. Красные, желтые… каких-то других цветов вроде и не было.
Информация оказалась вполне заслуживающей внимания. Значит, что же – выходит, «замполит» и есть предатель? Если так, то оставалось понять, зачем это ему надо? Пан Свободек примкнул к таборитам, похоже, вполне искренне, пафосно выражаясь – по зову сердца. Крестоносцев он ненавидел… тогда какого же рожна предавать? Нет, или это кто-то еще, или… Или имелся у «замполита» какой-то свой расчет!
Целых три дня молодой человек носился как угорелый – собирал сведения о составе тех отрядов, что подверглись дерзким нападениям немцев, именно это – социальный срез – и казалось сейчас наиболее важным. Вожников составлял выборки, чертил диаграммы, сожалея лишь об одном – был бы под рукою компьютер, все сделалось бы раз в десять быстрее, а так приходилось все рассчитывать самому, вручную. И все же труды увенчались успехом! Почти не смыкая глаз, Егор скрупулёзно проанализировал качественный состав гуситских отрядов, и пришел к однозначному выводу – кто бы ни был предатель, руками крестоносцев он просто выбивал колеблющихся, чашников, всех тех, кто не разделял радикальные идеи таборитского руководства… даже не то чтобы не разделял, а просто – недостаточно верил, этого было достаточно, чтобы подставить человека под разящие мечи рыцарей. И сами-то крестоносцы весьма часто не получали от своих вроде бы успешных налетов никакой материальной выгоды. Ну, что толку, скажем, было нападать на обоз с сеном? Велика прибыль! Или – просто атаковать обычный сторожевой отряд. И сколько своих потеряли благородные господа? А в результате погибло трое чешских рыцарей со своим дружинами. Всех троих Егор знал – славные были рубаки, и сражались славно… разве что ни в грош не ставили пана «замполита».
Сходилось! Все сходилось, пасьянс вполне складывался – только вот прямых доказательств подлой игры пана Свободека не было…. Разве что перехватить очередное письмо. Ну, так оно наверняка зашифровано – и что скажет совет? Пан Свободек не простой воин, доказательства здесь нужны веские – а такие вряд ли получится быстро собрать. А ведь хитрый и коварный фанатик, не брезгующий использовать для своих целей врагов, есть серьезная угроза умеренным, а в недалеком будущем – и всей центральной Европе. Знаменитые Гуситские войны Егор хорошо помнил, вагенбурги таборитов доходили и до Балтийского моря, и до Венгрии, и Литвы…
Таким образом, здесь, в Таборе, ныне обозначилась большая проблема, которую нужно было как-то решать – а времени на это совсем не оставалось. Уже совсем скоро намечался съезд курфюрстов, многие из которых открыто ненавидели императора Сигизмунда, а некоторым даже пришлась по вкусу идея дешевой национальной церкви, особенно в той ее части, что касалась секуляризации монастырских земель. Церковь не имеет права владеть землями! Золотые слова. Церковь не имеет… А кто имеет? Правильно, мирские владыки. Против этого, конечно, выступят князья духовные – архиепископы Майнца, Трира и Кельна. Но всем им крепко прищемил хвост Сигизмунд, императора они искренне ненавидят и сотрудничают с ним лишь против гуситской ереси… но если дать понять, что гуситам нужна лишь Богемия, а в остальных землях все будет по-прежнему… только с новым, куда более покладистым императором… и куда более могущественным и богатым! Дать понять, что князь Георгий – если уже дойдет до выборов – ничуть не против самой широкой автономии и не намерен вмешиваться во внутренние дела Майнца, Трира, Кельна… Не намерен, в чем может дать торжественную клятву – как юный пионер. И в самом деле, к чему лишние наезды? Пусть правят, как хотят… пока… Финансовая система-то уже почти под полными контролем! И теперь обещать можно все, что угодно, даже поддержать – деньгами, а если потребуется, и войском – угодного архиепископам-курфюрстам кардинала в кандидаты на римского папу. Оддоне Колонна – ну, пусть будет он. Какая разница? Папская власть ныне слаба, как никогда, кардинал будет рад любой помощи, от кого угодно. Правда, потом непременно начнет плести интриги – но то уж другая забота, новая. А сейчас… сейчас в поддержке трех духовных германских князей Вожников не то чтоб был уверен на все сто процентов… но на девяносто восемь – точно. Просто некуда уважаемым клирикам больше деваться! Ситуация для них сложилась патовая – куда ни кинь, всюду клин. Император, в случае своей победы, их непременно сожрет, наложит лапу на все вольности, не спасет никакой римский папа! Архиепископам даже лучше, чтоб победили еретики-гуситы… конечно, не радикалы-табориты, а чашники, умеренные, во главе которых и должен встать уважаемый всеми профессор, вовсе никакой не фанатик, как его любили рисовать в советских школьных учебниках, да по-настоящему широко образованный человек – как Гус! – и не может быть фанатиком, знания не дадут. А вот какой-нибудь маргинал-недоучка типа пана Свободека – выгнали его из универа, явно выгнали! – этот запросто.
Усилившаяся в противовес чаяниям Сигизмунда Чехия, Ян Гус в роли советника короля Вацлава, скорее всего устроили бы даже и духовных курфюрстов, что же касаемо остальных… И на них у князя имелись четкие и хорошо продуманные планы. Король Вацлав – тоже курфюрст – будет делать то, что скажет ему Гус, и пусть попробует рыпнуться – живо получит гражданскую войну, потерю государственного престижа и полную разруху хозяйства. Вацлав – человек умный, и все это хорошо понимает, поэтому будет делать, что надо. Сколько курфюрстов осталось? Трое. Пфальцграф Рейнский, имперский рудознатец, имперский маршал герцог Саксонии – им тоже не нужен оскаливший зубы Сигизмунд! Саксонский герцог, правда, не склонен выступать против церкви… а вот рейнский пфальцграф – совсем другое дело! И в этом ему надо поспособствовать… и уж тем более помочь Фридриху Гогенцоллерну стать бранденбургским курфюрстом. В обмен на голос! Как только явится русское войско, так часть его немедленно и отправить.
