Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗

   Но я отказался от гадания и поскакал дальше, кинув ей медяк, а она сидела и играла монетою в тени, отбрасываемой повешенными.

   Если бы не эта встреча с повешенными, дорога моя вдоль по Лейт-Уокскому шоссе была бы гораздо безмятежнее. Старинный вал пересекал поля, подобных которым по тщательности обработки я никогда не видел ни в одном из миров. Кроме того, мне всегда нравилась такая провинциальная глушь. Но сейчас мысли занимало иное. Да уж, печальная участь -- попасть на виселицу!

   Попал ли на неё человек за два шотландских шиллинга или, как говорил мистер Стюарт, из чувства долга -- разница была невелика, если этот человек в конечном итоге вымазан дёгтем, закован в цепи и повешен! Может так будет висеть и Дэвид Бэлфур... Другие юноши пройдут мимо по своим делам и безразлично взглянут на него; сумасшедшие старухи будут сидеть у подножия виселицы и предсказывать им судьбу. Нарядно одетые, благородные девушки, пройдя мимо, разве что отвернутся и заткнут себе носы, спасаясь от мерзкого запаха. Я отчетливо представлял этих гипотетических девушек: у них были серые глаза и цвета Драммондов на головных уборах. Ну уж нет, лучше собственноручно вонзить себе в сердце кинжал, чем вот так болтаться на солнце и отравлять округу вонью своего разлагающегося трупа!

   Хотя я немного пал духом, но настроение у меня было всё-таки решительное, когда я подошел к Пильригу и увидел красивый дом с остроконечной крышей, расположенный на дороге между группами молодых деревьев. У входа стояла оседланная лошадь лэрда, а он сам находился в кабинете среди учёных сочинений и музыкальных инструментов, так как был не только глубоким философом, но и хорошим музыкантом. Он довольно приветливо принял меня и, прочитав письмо Ранкилера, любезно предложил мне свои услуги:

   --  Чем я могу быть вам полезен, кузен Дэвид, так как, оказывается, мы кузены. Написать записку к прокурору Престонгрэнджу? Это очень легко сделать. Но что именно надо написать в этой записке?

   --  Мистер Бэлфур, -- сказал я, -- я уверен, да и мистер Ранкилер тоже так считает, что, если бы я рассказал вам мою историю во всех подробностях, она бы вам не очень понравилась. Она довольно кровава и затрагивает политику.

   --  Очень жаль слышать подобное от вас, милый родственник, -- ответил он.

   --  Я не принимаю вашего сожаления, мистер Бэлфур, -- сказал я, -- мне лично нельзя поставить в вину ничего, кроме обыкновенных человеческих слабостей. Первородный Адамов грех, отсутствие прирожденной праведности и греховность всей моей природы -- вот и всё, за что я должен буду отвечать перед Богом. Меня ведь научили, куда смертным полагается обращаться за помощью, -- добавил я, заключив по внешнему виду мистера Бэлфура, что он будет обо мне лучшего мнения, когда увидит, что я тверд в катехизисе. -- Что же касается светской чести, то тем более ни в чем важном не могу упрекнуть себя. Все мои затруднения произошли не по моей воле и, насколько могу судить, не по моей вине. Затруднение моё в том, что я оказался замешанным в одно политическое недоразумение, о котором, как мне сказали, вы, как человек далёкий от политики, будете очень рады избегнуть упоминания.

   --  Прекрасно сказано, мистер Дэвид, -- отвечал он, -- я очень рад, что вы таковы, каким вас рекомендует Ранкилер. Что же касается ваших политических недоразумений, то вы совершенно правы: я стараюсь быть выше подозрений и, во всяком случае, избегать всего, что могло бы вызвать их. Вопрос в том, -- продолжал он, -- как я, совершенно не зная сути дела, могу помочь вам?

   --  Сэр, -- сказал я, -- я предлагаю вам написать лорду, что я молодой человек из довольно хорошей семьи и со средствами, -- все это, как мне кажется, совершенная правда.

   --  Ранкилер ручается за это, -- отвечал мистер Бэлфур, -- и я вполне верю его свидетельству.

   --  К этому вы можете прибавить, если вам достаточно моего слова, что я хороший сын англиканской церкви, верный королю Георгу и воспитанный в этих принципах, -- продолжал я.

   --  Ни то, ни другое явно не повредит вам, -- сказал мистер Бэлфур, соглашаясь.

   --  Затем вы можете написать, что я явился к лорду по очень важному делу, связанному со службой его величеству и отправлением правосудия, -- подсказал я.

   --  Так как я не знаю, в чём состоит ваше дело, то не могу судить и о его значении. Определение "очень важное" поэтому отпускается. Остальное я могу выразить приблизительно так, как вы предлагаете.

   --  А затем, сэр, -- сказал я, задумчиво потрепав себе подбородок большим пальцем,  -- затем, сэр, мне бы очень хотелось, чтобы вы ввернули словечко, которое, может быть, могло бы защитить меня при случае.

   --  Защитить? -- спросил он. -- Вас? Эта фраза немного смущает меня. Если дело настолько опасно, то, признаюсь, я не особенно расположен вмешиваться в него с закрытыми глазами.

   --  Мне кажется, я могу в двух словах объяснить, в чем дело,  -- сказал я.

   --  Это, пожалуй, действительно было бы самое лучшее решение, -- ответил он.

   --  Речь идет об Эпинском убийстве, которому я стал случайным свидетелем, -- продолжил я. Он в ужасе поднял обе руки.

   --  Боже, боже! -- воскликнул он взволнованно.

   По выражению его лица и голоса я понял, что он серьёзно напуган.

   --  Позвольте объяснить вам...  -- начал было я снова.

   --  Покорно благодарю, я больше не желаю слышать об этом. Я совершенно отказываюсь слушать... Ради вашего имени и Ранкилера, а может быть, немного и для вас самих я сделаю, что могу, чтобы помочь вам, но о фактах я более ничего не хочу слышать. Кроме того, я считаю своей обязанностью предостеречь вас. Это опасное дело, мистер Дэвид, а вы ещё так молоды. Будьте осторожны и обдумайте своё решение.

   --  Поверьте, что я уже не раз обдумал его, мистер Бэлфур, -- сказал я. -- Обращаю снова ваше внимание на письмо Ранкилера, где, надеюсь, он выразил своё одобрение по поводу моего намерения.

   --  Хорошо, хорошо, -- сказал он, -- я сделаю для вас всё, что смогу. -- С этими словами он взял перо и бумагу, посидел некоторое время размышляя, а затем стал писать, взвешивая каждое слово. -- Правильно ли я понял, что Ранкилер одобряет ваше намерение? -- спросил Бэлфур.

   --  После небольшого колебания он сказал, чтобы я, "с божьей помощью, шёл вперед,  добиваться справедливости во имя чести", -- ответил я высокопарно, подражая манере речи стряпчего.

   --  Действительно, тут явно не помешает божья помощь, -- заметил мистер Бэлфур, подписывая письмо. Он поставил перстнем печать, перечёл и снова обратился ко мне: -- Вот вам, мистер Дэвид, рекомендательное письмо. Я поставил на нем печать, не заклеив его, и отдам вам открытым, как того требует форма. Но так как я действую впотьмах, то снова прочту его вам, чтобы вы видели, то ли это, что вам нужно.

   Пильриг, 26 августа 1751 г.

   Милорд!

   Позволю себе обратить ваше внимание на моего однофамильца и родственника Дэвида Бэлфура из Шоса, эсквайра, молодого джентльмена незапятнанного происхождения и с хорошим состоянием. Он, кроме того, воспитан в религиозных принципах, а политические его убеждения не оставляют желать ничего лучшего для нашей страны. Мистер Бэлфур не рассказывал мне сути своего дела, но я понял, что он хочет объявить вам нечто важное по его мнению касательно службы его величеству и отправления правосудия -- дела, в которых ваше усердие так широко известно. Мне остается прибавить, что намерение молодого джентльмена известно и одобрено несколькими его друзьями, которые будут с волнением следить за исходом дела, успешным ли он окажется или неудачным.