Год Мамонта - Романовский Владимир Дмитриевич "Техасец" (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— А где вы предполагаете строить этот дом? — спросил Брант.
— А вот смотрите.
Бош разложил на столе карту Астафии.
— Вот мост, а вот еще мост, он сейчас только строится, но в последствии здесь будет еще один бульвар, очень престижный. Вот они пересекаются. Вот переулок. А вот в этом месте как раз и будет наш с вами дом. Смотрите, какой большой квартал. Сколько места! Возле самого Променада. Сзади можно было бы сквер со скамейками придумать, как вы считаете?
— Но, позвольте, — сказал Брант, разглядывая карту. — Это место уже занято. Здесь стоит Храм Доброго Сердца. — Он улыбнулся. — Вы не то место выбрали.
— Сейчас я вам кое-что скажу, не для посторонних ушей, — сказал Бош, и обратился к секретарям. — А ну, тунеядцы, вон отсюда. Вернетесь через полчаса, трезвые. Понятно?
Секретари поспешно бросили перья и удалились.
— Так вот, — продолжал Бош. — Храм очень скоро пойдет на снос.
— Как так? — удивился Брант. — Храм — на снос?
— Да. Дело в том, что его нужно либо ремонтировать, либо сносить. А место для Храма с самого начала было выбрано неудачно. В самом богатом, самом прогрессивном районе. Простоял он почти сорок лет, а теперь разваливается. И денег у прихода, чтобы чинить, нет. Придется святому отцу Редо убираться оттуда. Ничего не поделаешь, жизнь. Он уже, по слухам, подыскал себе место ближе к окраине. Какой-то дом, он его переделывать будет, алтарь ставить, и все такое. А за землю я уж дал задаток.
— За какую землю?
— На которой сейчас Храм стоит. Землю у нас с вами уже никто не отнимет. Наша земля. И, знаете, как только об этом пронюхали в гильдии, предложения так и посыпались. Мне предлагали уж и двойную, и даже тройную цену за землю. Но здесь не в деньгах дело, мне хочется идею попробовать. Я уверен, что идея хорошая, а я редко ошибаюсь. Ну-с, теперь скажите, сколько будет стоить эта постройка, не считая, естественно, вашего гонорара.
— Не знаю, — сказал Брант. — Надо подумать.
— Думайте.
— День или два. Хотелось бы посмотреть место, походить вокруг.
— О! Да, вы настоящий зодчий. А то наши прощелыги сразу денежный аспект обсуждать кидаются и задаток требуют, когда я что-нибудь строю. Нет, вы им не чета! Идите, смотрите, и думайте. Два дня? Отлично. Послезавтра, в это же время, жду вас здесь. А могу и к вам зайти. Вы где живете?
— Здесь неподалеку. Не трудитесь, я зайду.
— Прекрасно! Буду ждать. Благодарю вас от души. И мне приятно, и вам простор для творчества. Но только вот что. Человек я деловой, не люблю терять время попусту и другим не рекомендую. Вы за эти два дня, пока думать будете, может заодно и набросаете что-нибудь на бумаге? Не подробно а, как бы, общий образ того, что вы будете строить? Я бы хотел посмотреть.
— Разумеется.
— Великолепно. До свидания, Брант. Очень, очень рад иметь с вами дело. Очень.
Брант вышел на улицу и пошел медленным шагом в сторону реки.
Что-то здесь не так. Во-первых, Зодчий Гор хранил у себя эскиз этого самого Храма и очень любил его, все время любовался. Один из шедевров. Ну, шедевр так себе — намудрил, напутал. Но, во-вторых, это все-таки Храм. И — Храм идет на слом. Невероятно.
Брант зашагал к Храму.
Бош не упомянул в разговоре с Брантом некоторые аспекты дела, полагая, что Бранту они ни к чему. Так, Бош со дня на день ждал вестей из мэрии, а мэрия ждала, чтобы Главный Священник Редо подписал и вернул бумагу, которая давала ему три недели сроку начать ремонт или передать здание во владение мэрии, а Редо бумагу не подписывал, надеясь (по его собственному мнению) на помощь Создателя, то есть (по мнению Боша и мэра города) неизвестно на что.
Пикантность состояла в том, что Храм действительно требовал ремонта, и не только сами прихожане, но и вообще все жители города это видели и об этом знали. Формально, мэр, получивший от честного Боша, который действительно скреплял многие договоры просто рукопожатием, солидную взятку, был прав. Однако метод, которым он воспользовался (присылается бумага, где говорится — чините, или мы снесем, вот вам три недели сроку) не означал ли, что в стране Фалкона, где, вместо того, чтобы считаться с мнением общества, властьимущие заставляли мнение общества считаться с ними, конфисковать можно было решительно любой дом? Да, наверное, подумал Редо. Просто до такой наглости чиновники и дельцы не доходили. Пока что.
Редо медленно шел по бульвару, заложив руки за спину и сутулясь. До проповеди оставалось меньше получаса, а ему не очень хотелось возвращаться в Храм. Вчера в Храм заходило «только на минуту» много разного люда, чтобы выразить ему, Редо, свое сочувствие, а сегодня на утреннюю мессу пришли семь человек — четыре старухи, одна влюбленная без памяти в Редо дама, и два подвыпивших паренька, которые долго и громогласно сомневались и спорили, где они — в Храме или на Форуме. Редо так и не понял, где они хотели быть на самом деле. Возможно, они не знали этого сами.
Итак, Храм был теперь — здание с плохой репутацией! Дожили.
По всей стране в храмах разгорались скандалы. Кто-то проворовался. Кто-то с кем-то переспал. Кто-то прижил с кем-то ребенка. У Редо не было даже денег, чтобы ехать все это улаживать. Жена его похудела, постройнела, обрела былую привлекательность, и продала все свои фамильные драгоценности, чтобы содержать Редо, себя, и двух детей, сына и дочь. Семья давно переехала в маленькую квартиру близко к южной окраине, и тщательно это скрывала. И зря — до того, где живет Редо, в городе почти никому уже не было никакого дела.
Редо пытался найти приработки. Один из секретарей Фалкона, узнав об этом, прислал приглашение пойти к нему писцом на полставки. Ознакомившись с часами работы — точно во время утренней мессы, вечерней мессы, и проповеди — Редо предложение отклонил.
Дьякон и служки уехали на юг. Возможно, они там нанялись матросами на какую-нибудь рыболовецкую шхуну с пожелтевшим парусом.
И только уборщик продолжал ежедневно приходить и убирать Храм, хотя на хоры, чтобы стереть пыль, уже не заглядывал — зачем?
— Позвольте, святой отец! — сказали сзади.
Редо обернулся. Два здоровенных громилы строго смотрели на него. Длинные мечи торчали из-под плащей.
— Да?
— Вы толкнули меня локтем и не извинились, — сказал один. — Вы невежа.
— Извините, — сказал Редо.
— Повторяю вам, святой отец, вы невежа. Вчера я переспал с вашей женой, и она тоже невежа.
— И тоже толкается локтями, — подсказал второй.
— Все время, — подтвердил первый.
— Что вам нужно, господа мои? — спросил Редо.
— Нам нужно, чтобы вы ответили нам за оскорбление. Мы требуем сатисфакции.
— Но я извинился. То есть, попросил прощения.
— Нам этого мало. Сейчас мы пройдем в небольшой сквер вон за тем особняком. При вас нет меча. Это ничего. У нас найдется лишний. Пойдемте, святой отец, не тратьте попусту время.
— Ку-ку, — сказал баритонально голос за их спинами.
Громилы повернулись и уставились на Бранта.
— Вы же видите, господа мои, — сказал он, — что святой отец в данный момент не расположен. Но если вы настаиваете, я почту честью для себя заменить его в этом деликатном деле и дать вам какую угодно сатисфакцию.
— Это еще что такое? — спросил первый громила угрожающе. — Тебе, парень, жить скучно стало?
Они придвинулись очень близко к нему. Первый хотел задать Бранту еще какой-то вопрос, но Брант перебил его, боднув в скулу. Громила отступил на два шага и сел на землю. Второй громила выхватил меч.
— Вы совершенно правы, — сказал Брант, вытаскивая свой. — В сквер идти ни к чему. В сквере я ведь вас и убить могу, и никто не заметит.
— Молодой человек… — начал было Редо.
— Что ты за сволочь, — сказал громила, держа меч на уровне глаз, острием Бранту в лицо. — Что ты шляешься по улицам и вмешиваешься не в свое дело?
— Шляюсь я потому, что мне моя матушка разрешила, — ответил Брант. — Так и сказала — следующие шесть недель можешь шляться, сколько тебе влезет. А что вмешиваюсь, так это у меня характер такой, вредный.
