"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир (бесплатные версии книг .TXT, .FB2) 📗
Тем более что все в стране придется ломать через колено, а значит, мне-царю придется прикладывать усилия на порядок большие и встречать сопротивление в десять раз более сильное, чем если проводить такие же реформы от имени «смягчившегося и прозревшего», но все же привычного народу Николая Второго. Поэтому…
Очнувшись от раздумий, я увидел, как император что-то подписывает на исписанном листе. Затем он протянул мне бумагу.
ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ
В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь геройской Нашей армии, благо народа Нашего, всё будущее дорогого Нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия Наша совместно со славными Нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и признали Мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым Сыном Нашим, Мы передаем наследие Наше Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу и благословляем Его на вступление на престол государства Российского. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед Ним повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь Ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России.
Глава XVI
Путь на Голгофу
Орша. 28 февраля (13 марта) 1917 года
– Никки, так нельзя! – я буквально вскричал в отчаянии. – Что ты творишь? Как ты можешь отказаться от престола? Это немыслимо! Еще никогда в русской истории император не отрекался от своей короны и своего народа! Порви свое отречение немедля, умоляю тебя!
Отчаяние мое было искренним, поскольку все мои рассуждения доказывали, что царя менять нельзя ни в коем случае. Во всяком случае, сейчас. До конца войны, то есть еще минимум год-полтора, нельзя устраивать никаких потрясений во власти. Вполне хватит потрясений и от требуемых реформ! Поэтому я должен убедить Николая уничтожить отречение и вывести его из состояния аффекта.
– Ты понимаешь, что, отрекаясь, ты губишь Россию?! Одумайся, брат! Вспомни, что идет война! Вспомни, что в столице смута, а в армии мятеж! Ты понимаешь, что нет юридического понятия «самодержец отрекся от престола», и уж тем более ты не можешь отречься еще и за цесаревича! Ты понимаешь это, Никки?!
Николай сурово смотрел на меня. Затем он положил руку мне на плечо и твердо сказал:
– Миша, ты прав. Прав во многом, и все, что говоришь, по сути верно. Но…
– Какое «но», Никки? – Я просто задохнулся от ярости и буквально заорал на него: – Какое может быть «но»?! Ты что, совсем с ума сошел? Да ты понимаешь, во что все это обернется! Гражданская война и гибель России – вот что нас ждет по твоей милости! Давай я буду тебе помогать во всем, давай, если будет на то твое повеление, я возглавлю правительство, давай я взвалю на себя все, что ты скажешь, но нельзя менять императора! Это просто невозможно!
Царь хмуро и не мигая посмотрел мне в глаза.
– Все, что я повелю? Я велю тебе принять трон. Соблаговоли выполнить мое повеление!
Я хлопнул себя по лбу и запричитал:
– Боже, боже, какой же ты, Никки, упрямый! Как осел упрямый!
Николай зло зашипел на меня:
– Выбирай выражения, будь добр! Я все еще твой государь!
Смотрю на него как на идиота и… извиняюсь:
– Простите, ваше императорское величество. Просто мне показалось, что вы хотели высочайше соизволить отказаться от своей короны. Видимо, я переутомился, прошу меня простить…
– Я, твой брат и твой государь, высочайше повелеваю тебе принять мою корону! И не возражай мне более!
Николай явно пребывал в бешенстве. Ну, что ж, может, это и хорошо. Может, мне удастся вывести его из этой самой депрессии, может, мне и удастся уговорить его поцарствовать еще хотя бы какое-то время. Итак, еще усилие!
– Государь! Восходя на престол, ты принес клятву Господу Богу и, совершив обряд помазания на царство, ты фактически обвенчался с государством Российским. Нет такого понятия, как развод со своим царством и со своим народом. Точно так, как родитель не может перестать быть отцом детям своим, так и ты не можешь отказаться от своих подданных. Поэтому давай мы прекратим этот разговор, и поговорим о том, что мы будем делать дальше. И потом, – добавил я неожиданно для себя самого, – ну, подумай здраво, какой из меня царь?
Взгляд императора вдруг остановился. Постояв какое-то время недвижимо, он прошел по салону и сел в кресло. Глядя на выражение глубокой задумчивости на лице Николая, я перевел дух. Похоже, что я его все-таки если не убедил окончательно, то по крайней мере заставил взглянуть на события более трезвым взглядом. Значит, еще не все потеряно. И есть шанс удержать страну от гражданской войны.
Ведь если царь-батюшка упрется с этим своим отречением, у меня не будет выхода другого, кроме как принять корону, поскольку ситуацию с отречением еще и Михаила Александровича история уже проходила. И пусть гражданскую войну удалось отсрочить почти на год, а на обломках Российской империи построить СССР, все равно океаны крови пролились в нашей Отчизне. А так есть хоть какой-то шанс изменить роковое развитие истории. Но как же мне тогда избежать гражданской войны прямо сейчас? Вопрос из вопросов. М-да. Нет, тут и думать нечего – нужно Николая брать в оборот и оставлять на царстве! Главное пока не мешать его мыслительным процессам. Быть может, он и сам дойдет до правильных выводов относительно…
– Кто стоит за кулисами Комитета?
От неожиданности я чуть не уронил чашку с остывшим кофе, которую как раз хотел пригубить. Вытерев руки салфеткой, я как можно невиннее спросил:
– Что?
– Кто стоит за кулисами Комитета? – Николай спросил твердо, пытливо глядя мне в глаза.
Не знаю, покрылось ли у меня лицо пятнами или мой шок выразился какими-то другими внешними признаками, но царь мою реакцию истолковал по-своему. Он криво усмехнулся и добил меня вопросом:
– Ты думал, что я и вправду поверю в то, что ты сам все это сделал и организовал? Итак – кто?
Я лихорадочно обдумывал положение. Признаться, мне не приходил в голову взгляд на Комитет под таким углом зрения. Вот оно, оказывается, как его воспринимают со стороны! Интересно, такая мысль посетила только царя, или другие действующие лица тоже об этом задумывались? В том числе и мои подельники по этому самому пресловутому Комитету. Ай да поворот событий. Что ж делать-то? Вопрос требовал немедленного ответа, но и нуждался в серьезнейшем обдумывании и анализе последствий того или иного его варианта. Ах, как хорошо было в самолете… в аэро… да неважно, в общем. Сейчас у меня не было не то что нескольких часов на раздумья, но и, пожалуй, минуты одной мне никто не даст…
Тем более что дело явно приобретает совершенно нехороший оборот, а ситуация начинает очень-очень плохо пахнуть! Вот, похоже, и тот самый вентилятор, о котором так любил упоминать Толик. И полетит сейчас все в разные стороны. На фоне этого даже так не желаемая мной корона вдруг показалась такой прекрасной, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Потому как смердело в воздухе государственной изменой. Так сказать, преступлением, совершенным группой лиц по предварительному сговору, которое карается… Да неважно, чем карается. При любом раскладе меня к влиянию на власть не подпустят больше на пушечный выстрел!
