Горячее лето 42-го (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Совершив первую посадку, уже светало, причём тут никакого дождя похоже не было, всё сухо. Да и туч не было, звёзды последние полчаса виднелись. Покинул я грозовой фронт, однако это не мешало мне совершить посадку, и заправить самолёт. Как я и планировал, половина авиационный бензин, другая — авиационный танковый. Пустые канистры продал. Нечего ими разбрасываться. Проверил уровень масла, доливать не стал, и вернувшись в кабину, запустив ещё тёплый мотор, заправка сорок минут заняла, снова поднялся в воздух и на бреющем полетел дальше к Бугу. Тут сделав вторую заправку, где задержался на два часа, в стороне какой-то самолёт крутился, после этого спокойно Буг и перелетел. Пока я внимания не привлек, самолёт небольшой, летел прижимаясь к деревьям или степной траве, внимательно глядя вперёд на предмет препятствий. Днём лететь было опасно, я это понимал, поэтому, когда пошли густонаселённые районы Польши, то решил переждать и лететь дальше как стемнеет, так оно вернее будет. Нашёл удобное место для стоянки, опушку небольшой рощи, рядом городок был, я посмотрел по карте, назывался он Седльце, там была железная дорога, и чтобы не терять светлое время суток, я решил побывать там. Может что узнаю? Сначала я сделал круг, убедившись, что свидетелей нет, после чего снизился. Посадка прошла штатно, закатил самолёт под прикрытие деревьев, так как полбака осталось, заправил машину до полного, накрыл маскировочной сетью, убедился, что маскировка идеальная, и поправив мундир, почистив сапоги, получил в магазине документы на выздоравливающего офицера-танкиста, что ехал домой в Берлин, на побывку после госпиталя, проверил «Вальтер» в кобуре, сорвав ветку, обломав как стек, помахивая ею, направился к городку. Надеюсь кто подвезёт, до него было километров восемь. Ближе садится опасно, увидели бы.
До полевой дороги было метров восемьсот, но тут рядом к ней вилась тропинка, кто-то натоптал, так что прошёл к дороге, и вскоре уже остановился грузовик, французская модель. Выглянувший ефрейтор поинтересовался, не заблудился ли я. Сочинив тому сказочку, что ночевал у одной польской красавицы на хуторе, и теперь возвращаюсь в Седельце, мол, друг почему-то опаздывает, согласился прокатится с солдатом. Тот меня высадил у центральной площади, тут была гостиница, где как тот думал я живу. Грузовик укатил, а я направился к кафе, решив пообедать, время обеда было. Точнее пол двенадцатого, но уже не рано. Марки у меня были, трофейные, набрал на аэродроме в штабе. Там и касса имелась, так что осмотревшись от входа, ко мне сразу подскочила официантка, и сопроводила к свободному месту, ресторанчик, который я принял за кафе, был полон, но тут за столом сидел только один офицер, причём интендант, если я не напутал в его звании. Пока мы обедали, разговорились, тот с уважением отнёсся к офицеру, тем более фронтовику, о гибели дивизии в которой я якобы служил, тот знал, об этой трагедии в газетах писали, пусть наград на кителе не было, но нашивка за ранение имелась. Так общаясь, я помянул что мой отец, мол, работает в лагере «Заксенхаузен», и вот сюрприз, тот живёт неподалёку и многих офицеров знает, тут же начав расспрашивать об отце. Чуть не спалился. Однако, так как мой отец якобы работает там всего месяц, перевели на новую службу, тот не мог его знать, в общем, удалось соскочить. Упускать такого языка не хотелось.
Я закончил обед раньше, уже знал что интендант поезд ждал, так что прогулявшись по городку, приметил легковой автомобиль, обычный «Опель», который намывал солдатик. Дальше произошла экспроприация авто, труп водителя сунул в багажник, и с шиком подкатил ко входу в ресторан, где курил интендант. Предложил в бордель съездить, мол, тут рядом. Девушки настоящие мастерицы. Успеем до отправки, тем более по легенде я на тот же поезд садился. Мол, автомобиль у знакомых одолжил. Тот легко согласился, и мы покинули площадь. На улице я нанёс ребром ладони удар в горло и когда тот задыхаясь клюнул вперёд, уже по затылку, вырубая. Приостановившись, связал руки за спиной, разоружил, и покатил к выезду из города. Там поста на въезде не было, видел, когда заезжали. Так выехав на дорогу и покатил в сторону где оставил самолёт. Опрошу языка, заодно время пройдёт. Приметив у столба связистов, я только улыбнулся и остановился. Везёт так везёт, как по заказу. Трое поляков телефонной компании, горели оранжевым, но в данном случае свидетели мне не нужны. Зачистил всех троих, забрал «когти», монтёрский пояс, трубку и сумку с инструментами, и покатил дальше.
Как стемнело я вылетел в сторону концентрационного лагеря. Где он находился я теперь знал, недалеко от Берлина, в окрестностях фактически, внимательно допросил интенданта, и за то что тот честно на все вопросы отвечал, как и обещал позволил тому отойти в мир иной безболезненно, выстрелив в голову. Тело ветками забросал, дожидаясь темноты. А машину уже продал.
Ещё две посадки на дозаправку, в салоне только канистра с моторным маслом осталась, едва хватило, но я свершил посадку на краю леса в шести километрах от городка Ораниенбург. Карта показала, что рядом никого, все спят, и стал маскировать машину, спрятав на опушке. До наступления рассвета осталось два часа, так что поправив форму, я побежал сторону городка. Там с другой стороны находился небольшой аэродром, как мне и сообщил тот интендант, там я и планировал достать топливо. Вообще я не торопился, собираясь очень тщательно подготовиться к побегу. Так как побег должен быть массовым. Оказалось, в лагере было около тридцати тысяч пленных, то стоило бы наделать побольше шумихи. Значит так, этот день я трачу на горючее. Найти и доставить к самолёту. Неподалёку, закупив в магазине, расположу тысяч десять карабинов «Маузера», пару сотен «МГ-34» и тысячи две пистолет-пулемётов «МП». С боеприпасами и гранатами. Оружие немецкое, чтобы проблем с боезапасом не было. Это для освобождённых, куда бежать за оружием я им сообщу. Подумав, схулиганил, там все в полосатых робах, желательно одежду или форму им дать. Вот форму и закупил, красноармейцев, гимнастёрки и шаровары. Пятнадцать тысяч. Пусть знают кто им помог, в лагере интернационал и русских не так и много. Сам на танке с Яковом к самолёту, и взлетаем. По его похищению, тут по-другому это не назовёшь, то эти сутки подготовка, утром следующего дня, поищу где можно подсоединится к телефонной линии лагеря, и сообщу дежурному, что вечером должен прибыть офицер из Берлина с особыми полномочиями, его задача пообщаться с одним из заключённых. А там как спланировал, как раз вечер, темнеет, вот и вылетаем как стемнеет в сторону наших. Ну или ихних, после «расстрела» мне как-то туда совсем не хочется. Да, пусть импровизация, но я был уверен, что всё сработает.
Надо сказать, я был прав, сейчас сидя в кресле пилота, самолёт гудел мотором, ночь вокруг, и пусть по Берлину и Германии, снова в эфире меня поминают, я был расслаблен. Столько часов в напряжении и вот, лечу обратно, по факту всё что я спланировал получилось от и до. Даже и рассказывать нечего. И топливо добыл, тупо купил двухсотлитровую бочку у интенданта на аэродроме, тот мне и машину одолжил, пикап, на которой я ёмкость и доставил до самолёта. Сказал ему что я местный и у меня личный самолёт, да топливо закончилось, вот и купил у него. Дальше скатил её по доскам, всё перелил по канистрам через шланг, убрав в салон, заполнить бак не забыл, и вернул авто. Оружие и форму закупил в магазине и складировал, накрыв маскировочными сетями. Без ящиков, грудой всё свалено, включая ремни с подсумками и боеприпасы. Для последних ранцы были из телячьей кожи. Медикаменты есть, немецкие, а вот продовольствия нет, пусть местных грабят. А часов в десять дня, в комбинезоне, делающим меня похожим на телефониста, поднялся на столб, и позвонил в лагерь. Прошло всё благополучно, мой приезд внесли в журнал учёта. Так что добыл авто, пассажиров и водителя я вырубил, используя снотворное, это были гражданские, горели оранжевым, пожалел, тем более те мне помешать не могли. Так на красном «Альфа-Ромео», в идеально сидевшей форме офицера «СС», пусть и танкиста, доехал до лагеря, там меня встретили, сопроводили в комнату для разговоров и привели Бандеру. С этим я даже разговаривать не стал, шлёпнул из пистолета, «Вальтер» с глушителем купил сразу перед применением, и направил ещё дымящийся ствол на конвоира. Тот руки поднял. Связал и жёстко допросил. Где содержат Якова, я узнал, одна из камер для особых заключённых. Мне бы уйти Якова освобождать, но я спросил кого ещё тут содержат из важных людей? Тот и сообщил, генерал Карбышев меня заинтересовал. Я так и сел, ладно хоть на стул. А генерал тут каким боком оказался? Разве он тут тоже сидел? Для меня это было сюрпризом. Может пресловутая бабочка, которую я в пыль растоптал тому виной?